Таинственные превращения

– Господин граф, – пробормотал Обри, – я ведь не ребенок. Будь у меня подобные сведения, разве я стал бы утаивать их от вас? Но то, что вы предполагаете… Право, меня в жар бросило!

– Ладно, иди, – махнул рукой Лионель, отпуская соглядатая на все четыре стороны, но Обри еще пару часов не мог успокоиться, взбудораженный подозрениями графа.

Глава XI. У префекта полиции

– Месье де Праз, господин префект примет вас через пять минут. Благоволите присесть, – вежливо попросил секретарь.

– Хорошо, – кивнул Лионель.

Ждать пришлось недолго. Вскоре раздался звонок, секретарь выскочил из-за стола, за которым сортировал письма и бумаги, и распахнул перед посетителем двойную дверь со специальной мягкой обивкой, заглушающей звуки и исключающей любую возможность подслушивать снаружи.

Лионель оказался в обычном кабинете чиновника-бюрократа. В середине стоял массивный стол темного дерева, заваленный папками с документами, а в кресле с высокой спинкой восседал пожилой усатый сухопарый человек с энергичным профилем и угольно-черными глазами, метавшими искры. Он разговаривал по телефону, гримасничая и жестикулируя, словно собеседник на том конце провода мог воспринять такие проявления эмоций.

Не прерывая беседы, префект бросил на вошедшего юношу один из тех молниеносных, до костей пронизывающих взглядов, от которых у его подчиненных, а также у преступников, наверное, по коже бегут мурашки, а на лбу выступает пот. Шеф властно указал Лионелю на кожаное кресло сбоку от стола напротив окна. Граф сел и принялся рассматривать чиновника, дожидаясь, пока тот договорит.

Этот когда-то рыжеволосый, а сейчас совершенно седой старик обладал крутым нравом и всю жизнь старался обуздать свою вспыльчивость, но самообладания так и не достиг. Суровый, жесткий резонер, непроницаемый для окружающих, он по своему душевному складу представлял собой нечто прямоугольное и прямолинейное, и его подстриженная квадратом и торчавшая ежиком шевелюра, казалось, повторяла очертания его мозга.

Шумно водрузив трубку на аппарат, префект покосился на бювар, где лежала визитная карточка, и ледяным тоном произнес:

– Месье Лионель де Праз?

– Он самый, господин префект, по рекомендации министра Кордье, – пролепетал Лионель, точно школьник.

Сановник нахмурился, отчего его старческое лицо сморщилось, как пергамент, и бесцеремонно смерил собеседника взглядом, в котором читались суровость, непреклонность, властность и способность видеть на шесть футов под землей.

– Я вас слушаю…

– Господин префект, – неуверенно начал Лионель, – знаете ли вы такого… такую темную личность, как Фредди-Уж?

– Дальше, сударь, – не дрогнув ни единым мускулом, велел сановник.

– Но… это почти все, что я имею вам сказать. Впрочем, вы не думайте, я пришел сюда не расспрашивать, а для общественной пользы. Я желал бы оказать услугу полиции, если это возможно…

– Не сомневаюсь в ваших благих побуждениях. На ваш вопрос насчет особы по прозвищу Фредди-Уж отвечаю утвердительно: да, я его знаю.

– Вам известно его истинное имя?

– А в чем, собственно, дело? Здесь обычно вопросы задаю я. Этот человек причинил вам вред? Вы пришли жаловаться?

– Нет, никоим образом.

– В таком случае конкретизируйте свои намерения.

– Господин префект, у меня есть веские причины обратиться к вам по поводу Фредди-Ужа. Во-первых, вполне вероятно, что действия этого апаша…

– Апаша? Не слишком ли сильно сказано?

– Действия этого парня, – поправился сбитый с толку Лионель, – связаны с одной трагедией…

– Какой?

– Со смертью моей тети, мадам Гюи Лаваль, скончавшейся в поместье Люверси пять лет тому назад в ночь с девятнадцатого на двадцатое августа.

Префект удивленно посмотрел на посетителя, и графу показалось, что в стальных зрачках стража порядка промелькнула искра любопытства, даже морщины на лице старика слегка дрогнули. Но уже через пару секунд он напустил на себя прежнюю холодность и отстраненность. Лионель, однако, решил не сдаваться.

– Конечно, – продолжал он, – это всего лишь предположение, но я не вправе не поделиться им с вами, господин префект. Я напал на верный след, и если идти по нему, доказательства отыщутся.

Старик слегка кивнул и сделал жест пальцами, что согласен.

– Во-вторых, – замялся граф, с трудом подбирая слова, – у меня есть кузина, молодая девушка, дочь погибшей в Люверси мадам Гюи Лаваль. Ее зовут Жильберта, и она – невеста Жана Морейля. Что вы думаете об этом, месье?

Сановник в очередной раз устремил на де Праза испепеляющий взгляд, от которого графу сделалось не по себе, и отчеканил, словно вбивая гвозди:

– Объясняйтесь прямо, без обиняков. При чем тут ваша кузина? И почему меня должно интересовать, чья она невеста?

Покраснев от смущения, Лионель решил зайти с другой стороны.

– На свете бывают такие парадоксальные явления, о каких полиции неведомо, поэтому обязанность каждого честного человека предупредить…

– Парадоксальные явления? – саркастически воскликнул чиновник. – С этого пункта давайте поподробнее.

Загнанный в ловушку Лионель, менее всего желавший углубляться в тонкости психиатрии, в которых он совсем не разбирался, кашлянул и сухо промолвил:

– Я не доносчик, я – джентльмен. Мне противно выслеживать кого бы то ни было. Однако я обязан выяснить: полиция в курсе таинственной авантюры, связанной с Фредди-Ужом и Жаном Морейлем, или нет? В конце концов, господин префект, я радею не только о себе, а о благе ближнего своего, как и подобает достойному гражданину.

Префект кисло улыбнулся, но не сделался от этого веселее.

– Я помогу вам, господин де Праз. Поверьте, мне отчетливо ясны побуждения, которые привели вас ко мне, как и причины, мешающие вам в данную минуту свободно изложить суть дела. Успокою вас, сударь: оба только что произнесенные вами имени известны префектуре. Мы знаем, в каком, – действительно необычном, – отношении друг к другу они находятся. Все, что вы нам сообщили, не содержит ничего нового. И, как говорится, мы не спускаем с них глаз. Это странный случай. Благодарю вас за наблюдательность и вполне понимаю вашу тревогу. Но, по-моему, она беспочвенна. Вряд ли я ошибаюсь в том, что господин Жан Морейль – порядочный человек.

– Значит, Фредди-Уж не преступник?

Префект поерзал в кресле и, сдвинув брови, заявил:

– Тот, кого вы упоминаете, не всегда вел примерный образ жизни, но сейчас образумился и поутих. Может, причиной тому его природная лень. Ночной гуляка Фредди раньше был заправским мошенником из тех, что подкарауливают одиноких прохожих на пустынных улицах, просят дать закурить, ну и так далее. Не буду утомлять вас неприятными подробностями, вам достаточно знать, что вмешательство одного высокопоставленного лица положило конец этому безобразию, и сейчас преданный друг Жана Морейля зорко следит за поведением Фредди-Ужа, не давая ему вновь оступиться. Благодаря усилиям тайного союзника, занимающего в Париже видное положение, так называемый Фредди-Уж не попадет на скамью подсудимых и не угодит за решетку, если только пагубные инстинкты не возьмут в нем верх, во что я не особенно верю. Полагаю, сударь, теперь вы достаточно осведомлены об интересующей вас проблеме?