Таинственный монах

Игорь облегченно вздохнул. Пока все шло по плану. Он уже хотел было заняться манекеном, когда к машине, где сидел шофер Ленина, подошла женщина.

— А она-то, что тут делает? — Воскликнул путешественник, признав в ней Дору.

Не иначе девушка решила остановить его?

— Дура, — проворчал Игорь, — в петлю лезет. Ой, дура.

Изменить уже ничего нельзя было. Видно от судьбы не уйдешь. Сейчас он выстрелит в Ленина. Ее схватят. Девушка возьмет все на себя. Конечно по глупости, но она это сделает. Потом ее расстреляют. Игорь так и сел на скамью. Закрыл глаза руками.

— Боже! — Простонал он. — Как же мне быть?

У него не было ничего другого, как только стрелять. Третьего не дано. Игорь вытащил пистолет и вновь проверил. Перезарядил и только после этого прошептал:

— Отступать некуда. История требует жертв.

Почувствовал себя вдруг бессердечным чурбаном. Встал. Подошел к дверям. Открыл их и выглянул на улицу. Шофер дремал, Доры нигде не было видно, скорее всего, она присоединилась к участникам митинга. Захлопнул дверь. Подошел к манекену, коснулся рукой и сказал:

— Ну, что, друг ситный, пора!

Стараясь не шуметь, подкатил манекен к воротам цеха. Поставил. Натянул от него к стене растяжку. Первый, кто выйдет из здания, а это будет не иначе как Ленин, задев леску, уронит "человека". Образуется пробка, которая отделит его от толпы, дав, таким образом, возможность беспрепятственно подойти и выстрелить. Пока разберутся, Ермилов рассчитывал успеть переместиться в будущее или на худой конец просто убежать с завода. Поэтому в цех он решил не идти, а послушать выступление Ленина отсюда, стараясь оставаться незаметным для Петра Гиля.

До Игоря донеслось:

— Если фабрики, заводы, банки и все богатства страны принадлежат капиталистам, а рядом с демократической республикой мы видим крепостное рабство миллионов трудящихся и беспросветную нищету, то спрашивается: где тут ваше хваленое равенство и братство? Нет! Где господствуют "демократы" — там неприкрашенный, подлинный грабеж. Мы знаем истинную природу так называемых демократий. Тайные договоры Французской республики, Англии и прочей демократии нам воочию показали сущность и подоплеку всего дела.

Ленин говорил громко, Ермилову даже на секунду показалось, что тот не картавит. Игорь усмехнулся. Осталось совсем ничего и ничем не привлекательный митинг войдет в историю. Он достал папироску и закурил.

Окурок упал у его ног как раз в тот момент, как Ильич произнес:

— Поняв это, рабочие создали свои Советы

Раздались аплодисменты. Потом зазвучал интернационал.

— Пора, — прошептал Игорь и направился к подсобке.

Остановился недалеко от дверей. Входить внутрь не стал. Да и не к чему это теперь было.

— Все же я ошибся, — пробормотал он, когда заметил, как в ворота завода вошла Дора и еще какая-то незнакомая женщина..

Сейчас Каплан выглядела намного старше своих лет. Была одета проще, так что не подумаешь, что когда-то он восхищался этой барышней. Казалось, Фанни что-то задумало. Скорее всего, она решила остановить его Игоря.

Ленин все-таки сбил манекен. Тот с грохотом упал, преградив основной массе присутствующих на митинге дорогу во двор. Кто-то прокричал:

— Стойте! Человек упал.

Нет, отметил Игорь, а народ все же был в эту эпоху другой. В его будущем, упавшего человека точно бы затоптали.

Между тем Ермилов уже вытащил браунинг. Снял с предохранителя и направился к машине. Дора, искала глазами в толпе, что образовалась в дверях цеха, не иначе его. В сторону подсобки она и не думала посмотреть. Незнакомка же о чем-то беседовала с Лениным. Отчего, тот все еще стоял у автомобиля. Шофер Гиль уже начал нервничать. Он смотрел на разговаривающих Игоря же не видел. Незнакомка жаловалась на действия большевиков. Владимир Ильич кивал и делал вид, что прислушивается к словам женщины. Когда она закончила говорить, он улыбнулся, поправил кепку и молвил:

— Это все временные трудности. Они закончатся, как только…

Ермилов поднял браунинг и выстрелил три раза подряд.

Ленин пошатнулся и упал. Каплан испугалась. Повернулась и увидела Игоря.

— Беги дура, — прокричал Ермилов.

Она, подняв подол платья, повинуясь инстинкту, бросилась к воротам. Из машины выскочил Гиль, склонился над вождем. Пока он щупал пульс, Игорь, за ним Батулин и Блохин, кинулись за молодой девушкой.

— Врача! — Прокричал шофер. — Врача!

Гиль присоединился в погоню за стрелявшим.

Между тем в переулок свернула Каплан. За ней Ермилов. Пока доставал машину времени уронил браунинг. Хотел было наклониться и поднять, но передумал. Нажал кнопку на коробочке.

2013 год. Москва. Пока неизвестная реальность.

Ермилов чуть не сбил бритоголового паренька, что остановился как раз посреди дороги. Игорь налетел, аккурат в тот момент, когда скинхед (так путешественник охарактеризовал его) достал пачку сигарет. Парнишка вовремя увернулся, но при этом выронил курево из рук. Он буркнул, что-то по-немецки, и Игорь решил, что иностранец. Чтобы как-то загладить свою вину, Ермилов наклонился и поднял прямоугольную пачку с зеленой полосой и надписью "Echt Orient №.55". Таких он никогда не видел, вполне возможно, решил путешественник во времени, что паренек привез ее с собой из Германии.

— Значит, все получилось, — прошептал Ермилов. — Мир такой, какой он и должен быть.

— Was [2] ? — спросил скинхед.

— Ich bitte um Verzeihung! [3] — Извинился Игорь.

Ермилов отправился туда, где в другой реальности оставил автомобиль. Там в кустах стоял его старенький "Форд". Тот самый, каким Игорь его помнил. Путешественник обошел машину, пытаясь отыскать в ней какие-нибудь отличия. Убедившись, что их нет, облегченно вздохнул. После этого открыл дверцу и забрался внутрь. Теперь можно было и расслабиться. Включил радио и попытался поймать любимую волну. Казалось, все радиостанции словно сговорились. Крутили немецкие мелодии, Игорь выругался.

2

что (нем.)

3

Прошу прощения! (нем.)

Он открыл бардачок и запустил руку в поисках любимых сигарет. И тут его взгляд привлек бегущий к машине человек в сером плаще с надвинутой на глаза широкополой шляпой. За ним держа пистолеты, неслись какие-то странные люди. Преследуемый остановился, выхватил из кармана оружие и выстрелил.

— Кино снимают, — прошептал Ермилов.

Преследователи выстрелили, и человек начал падать. Шляпа слетела, и Игорь узнал его.

1918 год. Москва.

Петр Гиль вовремя отказался от преследования. Пробежав несколько метров, он остановился. Поднял с земли уроненный браунинг. Прокричал Батурину, что возвращается к Ленину. Тот на мгновение обернулся и махнул рукой, дескать, поступай, как знаешь.