Таинственный остров(изд.1990)
Шрифт:
– Остров! — воскликнул Пенкроф.
– Наш, конечно? — сказал Гедеон Спилет.
– Нет,— ответил инженер.— Этот остров расположен на сто пятьдесят третьем градусе долготы и тридцать седьмом градусе одиннадцатой минуте широты, на два градуса с половиной западнее и на два градуса южнее острова Линкольна.
– Что же это за остров? — спросил Герберт.
– Остров Табор.
– Остров велик?
– Нет, это маленький островок, затерянный в Тихом океане,— на него, вероятно, никто не высаживался!
– А мы высадимся,— заявил Пенкроф.
– Мы?
– Да, мистер Сайрес. Построим палубное судно, я берусь им управлять.
– Приблизительно в ста пятидесяти милях к северо-востоку,— ответил Сайрес Смит.
– В ста пятидесяти милях! Сущие пустяки,— заявил Пенкроф.— При попутном ветре будем там через двое суток.
– А зачем? — спросил журналист.
– Да так просто. Надо же посмотреть!
После такого ответа колонисты решили, что судно будет построено, и что они пустятся в плавание в октябре, когда наступит хорошая погода.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Если Пенкрофу приходила в голову какая-нибудь мысль, он не успокаивался, пока ее не осуществлял. Задумал он, например, добраться до острова Табор, для чего необходимо было довольно большое судно,— и вот пришлось взяться за постройку.
Инженер, с одобрения моряка, остановился на таком проекте.
Длина судна будет равна тридцати пяти футам, ширина — девяти, что придаст ему быстроходность, если удачно выйдут обводы и осадка окажется нормальной: она не должна превышать шести футов, однако судну для устойчивости следует довольно глубоко сидеть в воде. Палубу решили настлать сплошную, от носа до кормы, и, проделав в ней два люка, устроить спуск в две каюты, разделенные непроницаемой переборкой, оснастить судно, как большой шлюп, косым гротом, латинским фоком, брифоком, топселем и кливером, то есть парусами, которыми легко управлять, маневрировать во время шторма или идти круто в бейдевинд. И, наконец, решили, что корпус будет построен с высоким надводным бортом, доски наружной обшивки будут соединены впритык, а не наложены друг на друга; обшивка судна будет пригнана к фальшивым шпангоутам, а затем прикреплена к набору судна.
Из какого же дерева построить судно? Из вяза или сосны, в таком изобилии растущих на острове? Остановились на сосне — правда, дерево это, по выражению плотников, очень уж «колкое», зато обрабатывать его нетрудно и сосна не боится воды.
Продумав все до мелочей, поселенцы решили, что постройкой судна займутся только Сайрес Смит и Пенкроф, ибо до весны оставалось еще целых полгода. Гедеон Спилет и Герберт будут по-прежнему охотиться, а Наб и его помощник, дядюшка Юп,— выполнять свои обязанности по хозяйству.
Итак, остановились на сосне и тотчас же срубили несколько деревьев, обтесали бревна и, как заправские пильщики, распилили их на доски. А неделю спустя в естественном углублении между Трущобами и гранитным кряжем, там, где находилась верфь, уже лежал тридцатипятифутовый брус — киль судна с ахтерштевнем позади и форштевнем впереди.
Сайрес Смит приступил к работе со знанием дела. Он разбирался в кораблестроении, как и во многом другом, и прежде всего сделал чертеж судна. Правда, у него был отличный помощник —
Пенкроф, несколько лет проработавший на Бруклинских верфях и понимавший толк в судостроении. После тщательных расчетов и долгих размышлений они решили сделать добавочные шпангоуты.Пенкроф, само собой разумеется, с воодушевлением принялся за постройку судна и готов был работать без передышки.
Но ради одного дела он как-то, правда лишь на день, ушел со стапеля. Это было 15 апреля, когда он во второй раз снял урожай пшеницы. Урожай был отличный, как и в первый раз,— сколько предполагалось, столько и собрали зерна.
– Пять буассо, мистер Сайрес! — крикнул Пенкроф, тщательно взвесив свое богатство.
– Пять буассо,— повторил инженер.— А в буассо — сто тридцать тысяч зерен; значит, всего у нас шестьсот пятьдесят тысяч зерен.
– Уж теперь мы все зерно посеем, только самую малость оставим про запас,— заметил моряк.
– Согласен, Пенкроф. И если урожай будет таким же, то мы соберем четыре тысячи буассо.
– И будем с хлебом?
– Будем с хлебом.
– Придется построить мельницу!
– И мельницу построим.
Поэтому в третий раз под хлебное поле отвели участок куда обширнее, чем прежде, и, самым тщательным образом обработав землю, посеяли пшеницу. Покончив с этим делом, Пенкроф снова принялся за постройку судна.
А Гедеон Спилет и Герберт все это время охотились в окрестностях или углублялись в неведомые дебри лесов Дальнего Запада, держа наготове ружья, заряженные пулями. Не раз они попадали в непроходимые заросли, где деревья стояли ствол к стволу, словно им не хватало места. Исследовать лесные чащи оказалось делом чрезвычайно трудным, и журналист всегда брал с собой компас, потому что солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густые ветви, и легко было заблудиться. Дичи, разумеется, здесь попадалось меньше, так как зверям и птицам не было простора. И все же наши охотники во второй половине апреля подстрелили трех крупных травоядных. То были сумчатые медведи (поселенцы уже как-то видели сумчатых медведей на северном берегу озера); животные попытались спрятаться от охотников за густыми ветвями, но были убиты меткими выстрелами. Охотники принесли шкуры в Гранитный дворец, обработали серной кислотой, выдубили, и они стали пригодны для употребления.
Однажды во время охоты была сделана драгоценнейшая находка, правда совсем в ином духе; честь открытия принадлежала Гедеону Спилету.
Дело было 30 апреля. Охотники зашли в юго-западную часть леса Дальнего Запада, причем журналист, опередив Герберта шагов на пятьдесят, очутился на полянке — деревья там словно расступились и дали дорогу солнечным лучам.
Гедеона Спилета поразил чудесный аромат: благоухало какое-то растение с гроздьями цветов, с прямыми, стройными стеблями и коробочками крохотных семян. Журналист сорвал два-три стебля и вернулся к юноше, говоря:
– Посмотри-ка, Герберт, что это такое?
– А где вы сорвали цветы, мистер Спилет?
– Вон там, на поляне, их там полно.
– Как вам будет благодарен Пенкроф за эту находку, мистер Спилет!
– Неужели это табак?
– Да, правда, не первосортный, но все же табак.
– До чего обрадуется Пенкроф! Но не выкурит же он все, черт возьми! Нам оставит!
– Знаете что, мистер Спилет, не будем пока говорить Пенкрофу о находке,— предложил Герберт.— Приготовим табак и в один прекрасный день преподнесем ему набитую трубку.