Так было суждено

— Может, все потому, что кто-то у него в черном списке?

— Нет! Я же даже почти не курю!

— А сейчас вообще перестанешь, — строго произнесла Марина.

У Юли задрожала нижняя губа, одинокие слезы блеснули в глазах, но светловолосая была непреклонна, а Юля неубедительна. Согнувшись от горя, траурным голосом кареглазая пообещала Марине попробовать исполнить ее просьбу, причем именно попробовать, а не исполнить.

Как только светловолосая встала с кровати, дабы взять подарок и вручить его непутевой девушке, в комнату кто-то яростно постучал. Причем это было какое-то сдержанное яростно, то есть дверь содрогалась от ударов, но никто выносить с ноги ее пока не спешил. Впрочем, в скором времени несчастная жертва должна была пасть от нашествия кулаков бабы русской и пасть в неравном бою на не менее несчастный пол.

— Я знаю, что ты там! Открой!

— Ба! Да никак Смерть с косой прискакала? — недовольно пробурчала Юля и потянулась за виноградом. Взяв в руку гроздь, девушка самым что ни на есть милым голоском — таким, чтобы слышали и за дверью тоже — проворковала: — Мариночка! Господи, меня сейчас стошнит… Пупусяндричек мой ненаглядный, открой дверь бешеным людям, пусти их на порог, мы незлые, не будем выгонять их сразу!

Марина с сомнением посмотрела на подозрительно милую Юлю, которая как-то нервно мяла в руках виноград, с еще большим подозрением взглянула на дверь, из которой уже чуть ли не щепки летели, а потом осторожно подошла к этой самой двери и открыла ее. Если бы не реакция, то следующий удар кулаком, который был предназначен для двери, пришелся бы ровно между серо-зеленых глаз. Но Марина ровнехонько увернулась, и Кира, не получив сопротивления, с летящим в далекую даль кулаком приземлилась не далее как в ногах у светловолосой.

Впрочем, стоило Кире подняться на ноги и зло отряхнуться, как Юля с воинственным кличем начала осыпать девушку виноградинами:

— Наши пьют!.. То есть наших бьют! Получи по морде!

— Я тебе щас как дам по этой самой морде! — вспыхнула Кира и уже думала броситься на обидчика с кулаками, ногами и со всем тем, что составляло девушку, как Марина ловко перехватила жертву виноградной артиллерии.

— Кира, успокойся! Новый год все-таки. Не надо портить никому настроение, — назидательным тоном произнесла Марина.

— Ты обещала вернуться! Ты обещала со мной провести Новый год! И каково было мое удивление, когда ты сначала ворвалась в столовую, забрала еду, а потом и вовсе не вернулась? Надо же! С больной она посидеть решила! Ни про кого не забыла? — грозно сверкая полными негодования глазами, спросила Кира.

— Начнем с того, что я ничего никому не обещала, — резко ответила светловолосая. — Это раз. Я, кажется, спокойно попросила тебя не портить настроение. Не мне, так Юле хоть не порти! Мало того, что она заболела, так это еще и на Новый год пришлось. Это два. И я бы ее тут одну ни за что бы не оставила.

—Это три? — вскинула одну бровь Кира.

Сказать, что девушку не впечатлила речь Марины, ничего не сказать. Когда человек по какой-то причине злится, он зачастую остается глух к тем людям, на которых или из-за которых злится, даже несмотря на то, говорят ли они разумные вещи или нет. С Кирой как раз таки и был такой случай.

Юля, которая не хотела больше лежать в кровати — что греха таить, просто кто-то косорукий умудрился разлить себе на майку, а заодно и на кровать горячий чай, — встала кое-как и, чуть пошатываясь из-за того, что затекли ноги, привидением побрела к шкафу за чистой одеждой.

— Так, а ну отвернитесь все! — снимая майку, крикнула Юля.

— И что я там не видела? — хмыкнула Марина.

Кира смерила ее уничтожающим взглядом.

— Что такое? — невинно спросила светловолосая, пытаясь скрыть улыбку.

— Какая же ты… — начала Кира, но тут же осеклась, а затем как-то странно посмотрела на светловолосую.

— Будто заново родилась, — довольно протянула кареглазая. — Теперь я могу идти и праздновать Новый год, только дайте мне полтонны жаропонижающих, пожалуйста.

— Ты никуда не пойдешь, — не отрывая подозрительного и удивленного взгляда от Киры, коротко произнесла Марина.

Юля попыталась взбунтоваться, но не тут-то было. Тело девушки было полностью на стороне светловолосой: оно чувствовало усталость, оно горело и вообще не хотело никуда идти и праздновать, оно хотело спать и к Марине на ручки.

Облокотившись на стол, кареглазая чуть его не перевернула — не рассчитала силушки богатырской. Чей-то мобильник, плавно съезжая по столу, готов был вот-вот с него упасть, но Юля каким-то загадочным и невероятно-волшебным способом успела подхватить его.

— Если бы мой мобильник упал… — сквозь зубы процедила Кира, переводя на кареглазую свой ядовитый взгляд, от которого скончалась муха, пролетавшая рядом с Юлей. — Ты бы уже лежала…

— Думаешь, постель что-то решит в этом случае? — лениво поинтересовалась девушка.

Кира вспыхнула.

— И вообще, какого облезлого мастодонта ты тут забыла? И вещами еще разбрасываешься, — крутя в руках мобильный девушки, протянула Юля. — Фи, что у тебя за фоновый рисунок? Что это за абстракция? Хотя погоди… — уже заинтересованно всмотрелась Юля.

— Немедленно верни телефон! — Кира вырвалась из ослабевшей хватки Марины и ринулась в сторону кареглазой. — Отдай!

Относительно ловко уворачиваясь от девушки, Юля пыталась нормально рассмотреть картинку, а затем удивленно спросила:

— А зачем она ей эту штуку… не знаю, что это вообще такое?.. Зачем она ей туда… Боже, ей не больно?.. Ух ты, прикольно… Я и не знала, что даже ТАК можно…

Красная, как зад у бабуина, Кира тщетно пыталась отвоевать свой мобильный телефон.

Удивление у Юли обычно надолго не задерживалось, так что и теперь, не прошло и двух секунд, как на лице кареглазой заиграла коварная и довольная улыбка, а в глазах заплясали бесенята. Еще бы! Найти слабое место у недруга не каждый может.

— Самый странный Новый год в моей жизни, — наблюдая за девушками, произнесла Марина.

Кира несколько минут тщетно пыталась забрать свой телефон, но Юля, даже несмотря на слабость во всем теле, оказалась проворнее и коварнее противника. Кареглазая не забывала язвить, остро подкалывала Киру, избегала яростных ударов и все еще любовалась фоновым рисунком на экране мобильного девушки.

В конце концов Кира сдалась и отступила. Впрочем, и Юлины силы уже были на исходе: голова начала раскалываться так, словно внутри была кузница, где постоянно стоял местами оглушающий шум, а местами — раздражающий звон. Кареглазая тяжело опустилась на кровать и закашляла.

— Так, все. Доигрались, дети, — сурово произнесла Марина. — А теперь кто-то идет праздновать к себе. Если этот кто-то не понимает намек, то я скажу прямо.

— Дура ты, Марина, — внезапно произнесла Кира.

От такого заявления светловолосая опешила. Нет, не то чтобы девушку в этой жизни никто не называл обидным или дурным словом, но услышать такое в Новый год от человека, который когда-то был дорог твоей душе, было как минимум неожиданно и странно. Марина вопросительно посмотрела на девушку, но вслух так ничего и не произнесла. Брови недовольно хмурились, губы были поджаты, а серо-зеленые глаза источали давно забытый холод.