Так было суждено

— Так, значит? — подняла брови светловолосая.

— Не хочешь же по-хорошему.

— Тут еще Яны со своими комментариями не хватает.

— Да, я сверху. Тебе придется это принять, — почти печально вздохнула Юля, в тайне разливаясь сатанинским хохотом.

У Марины не нашлось слов, чтобы ответить. То есть девушка, конечно же, могла что-нибудь съязвить, но все, что приходило ей на ум, расценивалось как фразы с двойным дном. Именно поэтому Марина спокойно промолчала. Юля сочла это молчание за признание.

— Все, я в семье главная, — довольно кивнула кареглазая.

— Да-да, а теперь, — светловолосая резко перевернула Юлю на спину, — спать.

Кареглазая ошарашено смотрела на Марину. Не будь лицо светловолосой так близко, Юля сострила бы что-нибудь. Теперь же дыхание сбилось, стало рваным, а взгляд вперился в тонкие губы, растянутые в коварной и соблазнительной улыбке.

Кареглазая бессознательно потянулось было к Марине, но та неожиданно легонько оттолкнула Юлю и та обратно упала на подушку.

— Почему-у-у? — насупилась кареглазая.

— Тебе пора спать, — строго заметила светловолосая.

— Я и буду спать! Может, мне одной страшно?

Глядя на то, как возмущается Юля, Марина не смогла скрыть улыбки и, погладив девушку по волосам, произнесла:

— Ты так мило возмущаешься…

— Не мило! Я вообще не милая, а очень даже брутальная и жестокая! У меня авторитет! Меня все должны бояться! А не называть милой!

Марина с подозрением взглянула на раскричавшуюся Юлю и положила руку ей на лоб.

— Температура есть… Впрочем, чему я удивляюсь? — вполголоса пробормотала светловолосая. — Так, безжалостная и жестокая, тебе пора спать.

— Одна не буду! — запротестовала Юля.

— А со мной будешь? — с сарказмом спросила Марина.

Юля закивала как китайский болванчик и полными слез глазами посмотрела на Марину. Разумеется, что светловолосая осталась невозмутима.

— Ну? И что это? Щенячий взгляд? — спросила девушка, а Юля поспешно закивала. — Я не плачу даже на индийских фильмах, что мне твой…

— Пожалуйста… — полным грусти и тоски голосом попросила кареглазая. Она знала, что такому Марина не сможет сопротивляться, и не прогадала.

— Боже, хорошо. Но только спать!.. Теперь отпустишь меня? — мягко поинтересовалась девушка.

— Ты же теперь на мне сидишь, — недовольно буркнула Юля.

— Не нравится? — вскинув одну бровь, Марина наклонилась к самому лицу кареглазой, а затем, видя, как изменяется в лице девушка, встала и пошла переодеваться. — У тебя очень мило меняется выражение лица, авторитет ты мой безжалостный…

— Правда безжалостный! — обиженно крикнула Юля.

Обиженность сразу же смыло, стоило Марине начать раздеваться. С интересом глядя на обнаженную спину светловолосой, Юля взбила подушку и, устроившись поудобнее, стала смотреть дальше.

— Продолжай… — протянула Юля.

Светловолосая тотчас же развернулась и возмутилась, когда увидела, с каким лицом на нее смотрит Юля, попивая при этом сок через трубочку. Спустя минуту-две светловолосая уже выключила свет, отобрала у ребенка сок, за что чуть не получила по голове, потому что «КУДАЗАБИРАЕШЬМОЕГОМАЛЕНЬКОГОЯЖЕЕЩЕНЕДОПИЛАСОК», и устроилась рядом с довольной кареглазой.

— Спокойной ночи, чудо, — Марина легонько дотронулась губами до щеки Юли.

— Я не хочу спать, — буркнула кареглазая.

— Да? А что же ты хочешь? — усмехнулась светловолосая.

Юля не ответила, так что Марина сама додумала, что же возжелала девушка.

— Слушай… — тихо начала Юля, — ты ведь уже поговорила с Кирой, да? Все нормально?

Внутри у Марины что-то предательски дрогнуло, но тотчас же успокоилось, поэтому, собравшись с духом, светловолосая дотронулась до горячей щеки Юли и шепотом произнесла:

— Да, все в порядке.

— Точно?

— Точно.

— Правда?

— Правда.

— Совсем правда?

— Совсем правда.

— Совсем точно?

— Совсем точно.

— Ты уверена?

— Уверена.

— Это твой окончательный ответ?

— Это мой окончательный ответ.

— А в этом ты уверена?

— Я уверена в том, что я могу сломать кому-нибудь нос, — мягко произнесла Марина.

— Мне?

— Нет, блин, себе, — тихо ответила девушка.

На Юлю злиться и раздражаться из-за нее же почему-то у светловолосой не получалось.

Притянув к себе девушку, светловолосая обняла Юлю и все тем же шепотом спросила:

— У тебя что-то с Надоединым? — как Марина не старалась, голос все равно подвел ее. Даже он может дрогнуть в самый ответственный момент.

Юля долго не отвечала, а затем еще тише, чем Марина, произнесла:

— Давай я расскажу тебе все тогда, когда поправлюсь…

— Если я доживу до этого момента, — тихонько рассмеялась девушка.

— Просто знай: у нас с ним ничего нет.

Светловолосая облегченно вздохнула. Еще бы: ведь когда она ждала ответа, вся девушка натянулась как струна. Ожидание всегда дается тяжело, особенно если это ожидание ответа на подобный вопрос.

— Хорошо, — прошептала Марина. — Потом, так потом. Я не настаиваю.

— Спасибо…

— Теперь спать, — в голосе послышались строгие нотки.

— Да, спокойной ночи, — Юля положила голову Марине на плечо и спустя пару минут заснула.

Пробуждение было более чем внезапным, более чем необыкновенным, более чем громким и вообще просто более. В комнату бесшабашным вихрем ворвалась Яна. На девушке была расстегнута рубашка, вернее сказать, не до конца застегнута, наспех натянуты джинсы и с грустью натянут один несчастный розовый носок.

Прямо с порога с самым что ни на есть воодушевленным и решительным выражением лица, Яна простерла руки к просыпающейся Марине и недовольно бурчащей что-то под нос Юле — кареглазая хваталась за уходящий сон руками и ногами, ну, думала, что хваталась именно за сон, а в итоге вышло, что за светловолосую; впрочем, Марина была не особо против.

— Ты одежды по спальне швыряла,

Я рыдал, я молил: — Помолчи! —

Ты в ответ то, как сыч, хохотала,

То, как ведьма, вопила в ночи.