Такая разная Блу

Я проскользнула в ванную комнату, решив не слушать продолжение разговора, так как знала, что он расстроит меня еще больше. У меня было достаточно денег, чтобы вызвать такси. И хотя это было трусостью, но мне не хотелось возвращаться обратно на крышу и лицезреть там миссис Уилсон со всем ее семейством.

Я не просила, чтобы меня приглашали. Я не принуждала к этому Уилсона и не хотела делать вид, будто моей беременности не существует. И мне не хотелось выглядеть «неслыханно», чтобы это ни значило. Воспользовавшись ванной, я вымыла руки и толкнула дверь плечом, выходя. Одновременно с этим из-под арки появилась Джоанна с выражением крайней досады на лице.

Я остановилась в фойе, замерев в нерешительности. Больше всего на свете мне хотелось уехать и отправить Уилсону смс с сообщением о том, что я устала и не могу остаться. Однако мой телефон был в сумке, а сумка на крыше, на шезлонге, который я занимала весь день.

— Блу? — Тиффа спускалась по ступенькам, держа на руках спящего Генри. — Мы утомили тебя, дорогая? Правда, ты не единственная, кто устал.

Генри все еще был в плавках, и его голова с копной рыжих волос покоилась у нее на плече. Тиффа рассеяно погладила ее.

— Я хотела уложить Генри в постель. Думаю, он не проснется до утра. Гэвин и Эйден пока бодрствуют, но уже потирают глаза. Думаю, не пройдет и часа, как они тоже уснут.

— Да, я немного устала. — Я уцепилась за ее предположение. — Я подумываю взять такси, чтобы не беспокоить Уилсона.

— Дарси бы не хотел этого. К тому же, я думаю, он и сам хочет домой. Он искал тебя.

Тиффа прошла через арку и направилась в сторону спален, которых я еще не видела. Проходя мимо меня, она сказала:

— Побудь со мной, пока я укладываю Генри. У меня не было возможности пообщаться с тобой сегодня. Твои работы распродаются на ура, и мы подумываем о расширении экспозиции — больше работ, больше скульптур, — сообщила она по дороге, пока я покорно следовала за ней, откладывая свой отъезд.

Тиффа уложила мальчика на кровать, и тот развалился на ней даже не проснувшись. Когда она сняла с него плавки, он даже не пошевелился. Когда же она стала переодевать его в пижаму, Генри шатался и в конце концов рухнул на кровать. Мы обе засмеялись, Тиффа поправила подушку, поцеловала ребенка и подоткнула ему одеяло.

— Спокойной ночи, сладкий, — прошептала она, склонившись над ним.

Я чувствовала себя так, словно вторглась в нечто сокровенное.

— Тиффа?

— М-м?

— Вы знаете о том, что я беременна?

— Да, Блу, знаю, — вежливо ответила она.

— Уилсон сказал вам?

— Он сказал мне об этом, когда ты переехала к нему.

В комнате царил полумрак, и мы обе говорили очень тихо, чтобы не разбудить Генри, поэтому обстановка была более чем интимной.

— Я услышала разговор вашей матери с Уилсоном, — мягко сказала я.

Тиффа слегка склонила голову на бок, ожидая моей следующей реплики.

— Она была расстроена.

— О, нет, — тихо простонала девушка. — Что она сказала?

— Она сказала, что Уилсону не следовало брать меня с собой. Что это расстроило вас. — Я хотела было извиниться, но моя злость на Джоанну Уилсон заставила меня промолчать. Я не пыталась никого задеть.

— Ох, мама… она может быть такой невыносимой и такой старомодной. Теперь я понимаю, почему Уилсон хочет уехать. Она, должно быть, урезонила бедного мальчика. — Тиффа наклонилась вперед и взяла меня за руку.

— Прости, Блу. Несмотря на то, что я страстно желаю иметь детей, я все равно рада видеть тебя в своем доме вместе с братом в любое время.

— Вы пробовали забеременеть? — спросила я, надеясь, что не вторгаюсь в ее личное пространство.

— Мы с Джеком не пользовались противозачаточными средствами и наслаждались друг другом до конца, если ты понимаешь, о чем я. Думаю, что к этому времени я уже должна была бы обзавестись несколькими маленькими Джеками. — Тиффа остановилась и взглянула на Генри. — Несколько лет назад мы обратились к специалисту. Врач сказал, что наши шансы почти равны нулю. Однако я не теряю оптимизма и верю, что это все еще может произойти. Мне всего лишь двадцать два. Моя мать тоже долго не могла забеременеть.

— Вы когда-нибудь думали об усыновлении? — слова сорвались с моих губ, а сердце забилось, как сумасшедшее. Я знала, что нужно сказать, и простота этого решения восхищала меня.

Тиффа, похоже, тоже прониклась моим настроением, она повернулась ко мне, глядя на меня сияющими глазами.

— Да, — ответила она медленно, скользя взглядом по моему лицу. Бессонные ночи, всевозможные варианты, мысли и предположения о будущим, казалось, наконец обрели форму. Я оглянулась назад, словно ища чьей-то поддержки. Мне было важно, чтобы она поняла меня правильно.

— Моя мать бросила меня, когда мне было два. — Слова лились из меня подобно Ниагарскому водопаду, и даже маленький мальчик на постели заворочался, настолько я не могла сдержать свой тон. — И я бы хотела, чтобы мой ребенок избежал жизни, которая была у меня. Я хочу, чтобы она… или он был бы желанным, ожидаемым и л-любимым. — Я заикалась, стараясь утихомирить бешенный стук моего сердца. Я собиралась сказать это. Я собиралась сделать Тиффе Снук предложение, которое потрясло меня до глубины души. Тиффа положила ладонь на грудь, прислушиваясь к стуку собственного сердца, ее глаза были похожи на две огромные голубые луны.

— Я хочу, чтобы вы с Джеком усыновили моего ребенка.

Глава 17

Уловка

По дороге в Боулдер Уилсон был удивительно тихим, и я боялась признаться ему, что подслушала его разговор с матерью. Я была слишком одурманена надеждой на то, что его забота была вызвана исключительно моим унынием, не более того. Четвертого июля я приехала к Тиффе, не ожидая ничего, кроме фейерверков, хот-догов и купания. А уезжала я оттуда с надеждой на то, что нашла семью для своего нерожденного ребенка. И хотя моя голова кружилась, а мысли носились в ней как ненормальные, я чувствовала, что, принимая такое решение, поступала правильно.

Мы с Тиффой договорились, что обе еще раз хорошенько все обдумаем и не станем пока никого в это посвящать до тех пор, пока она не переговорит с Джеком и адвокатом. Никто из нас не знал, через какие процедуры необходимо пройти, однако Тиффа уверила меня, что разузнает все, что нужно, через брата Джека, работавшего юристом. Когда она обнимала меня, ее руки дрожали, а во взгляде читалось волнение, вызванное неожиданным поворотом в ее жизни. Надежда в ее глазах была отражением моей собственной надежды, и хотя она умоляла меня взвесить все за и против, я знала, что уже не изменю своего решения.