Такая страна (Путешествие из Москвы в Россию)

Но, с другой стороны, если присмотришься к натовским солдатикам поближе они нестрашные! Деликатные, чистенькие, сытые, но трезвые. С модельными прическами, с усиками, с бородками, как у Дартаньяна. Вы таких ребят много видели в Европе, они вам услужливо подносили, скажем, пиво...

Единственный недостаток этих в целом симпатичных ребят в том, что на них чужая форма. И в эту форму уже переодеты армии 19 серьезных стран, и все плотнее к нам пристраиваются.

Странное, должно быть, чувство - проснуться однажды утром в своей стране, а вокруг чужие солдаты, и ты сам весь штатский, безоружный, одним словом голый.

– Но вы же сами их к себе пустили!

– возражаю я македонцам.

– Не мы, а наша власть... Влада люби НАТО, а люди - не...

А как же люди?

На русских это не распространяется.

– Will you shoot the bastards?
– с дружеской улыбкой спрашивал меня портье в гостинице. И пояснял: - Пора урыть американцев!

– Три ваши ракеты - и нету Америки!
– уговаривал меня македонский полицейский офицер, между прочим, госслужащий не самого низкого уровня. Он, сделав такое лицо, как будто заплачет сейчас от бессильной злобы, высказал свое мнение об американцах в жанре нецензурной брани:

– Пичка и матер педерска!

Не знаю, есть ли в македонском языке выражение грубее.

Не обученный языкам таксист изъяснял мне свои чаяния на языке жестов.

– Русия!
– сказал он, сжимая кулак.
– Америка!
– открыл ладонь. А после кулаком хлопнул от души по ладони и спросил: - Когда?

И денег не взял. Руку, дающую ему 100 динаров, он отвел словами: "Не треба". Сказал на македонском, который в данном случае совершенно совпал с украинским. Только вот я что-то не помню, чтоб меня на Украине возили бесплатно за то только, что я - репортер из России. Это, кстати, к теме братства. Уж кто сербам самые ближайшие и дорогие братья, так это македонцы.

И что ж они, все как один?.. Не сказать.

Ночь, центр македонской столицы Скопье. Народ расходится с дискотек. Я задумчиво смотрю на ребят призывного возраста, которые со своими подружками уходят в темноту, - причем не против НАТО партизанить, но предаваться мирным восторгам любви. А в эти минуты через венгерскую границу пробираются на помощь братьям сербам, которых они отродясь в глаза не видели - ну кроме Гойко Митича, - голодные русские добровольцы, имеющие при себе лишь смену белья да пять долларов на карманные расходы...

– Совести у них нету!
– возмущается остановленный мной на улице македонец.
– Как они смеют? НАТО своим солдатам даже овощи и воду везет самолетами из-за океана! Они своих фермеров обогащают, а по справедливости должны бы у македонских крестьян еду покупать! Да это подрыв нашей экономики!

Я пытаюсь сочувствовать, но это выходит неубедительно, - ведь минуту назад этот же прохожий требовал от России в моем лице поставок зенитных ракет "СС-300".

– Нашу экономику из-за них лихорадит!
– продолжает он.
– Хорошие курвы (так здесь ласково называют проституток.
– Прим. авт.) стоили 40 долларов, а НАТО взвинтило цены до 150. Плюс еще курвам давали бакшиш (бонус.
– Прим. авт.) - ну, золото, кольца...

– Так это ж вроде инвестиции, то есть положительный фактор для экономики?

– Ага, положительный! После бомбежек Белграда этих негодяев не пускают в город! И такая важная отрасль сферы обслуживания загибается!

– Ну и?..

– Так пусть побольше русских добровольцев приедет! Им же хорошо платят! Что, бесплатно? Да вы шутите! Так не бывает.

Здесь читатель по своему выбору может поплакать или посмеяться.

Чтоб узнать все и утомиться от бремени старшего брата, я там носил майки с русскими надписями. Старенькие дедушки-патриоты в кабаке тянули меня к себе за стол, наливали и уговаривали:

– НАТО - фашисты. Такое Гитлер делал - бомбил Белград.

– Так что ж вы предлагаете?

– Нужна третья мировая война.

Я молча выпиваю рюмку ракии.

– Поверь, другого выхода нет...
– учат они меня с высоты своей мудрости.

Я смотрю на дедушек. Они старые и пожелтевшие, как те журналы за 49-й год, которые я нашел на чердаке у своего деда. Там писали про "кровавую фашистскую собаку Тито". Сославшись на дела, улыбаюсь дедушкам и ухожу.

Албанцы

Лагерь беженцев - это территория, огороженная колючей проволокой. С двумя линиями охраны. Снаружи - македонская полиция, внутри - НАТО.

Беженцы живут в палатках. Их кормят консервами, молоком и апельсинами и выдают документы на выезд в интересующие их страны. В основном их влечет Германия.

По-македонски беженцы называются бегалци, по-албански - рефуджят.

Когда проводят военные учения, то беженцы там не учитываются совершенно. А тут, в Македонии, хватает настоящего реального военного дерьма. Война - это грязное дело. Не в смысле даже идеалов, а - реального говна. Которое протухает, гниет и в целом производит жуткое впечатление.

Среди всего этого живут люди. Некоторые соглашаются разговаривать с иностранцами.

Говорить с ними непросто: кто ж из нас знает по-албански? А из них мало кто знает другие языки.

Вот албанка. Ее зовут Чондреса. Я пытаюсь ее расспросить, как дело было. Она знает только свой экзотический язык и потому объясняет очень кратко:

– Хаус - бух! Полиция - пу-пу!

Все понятно. Печальная картина!

Мустафа, бывший приштинский электрик, более многословен. Он говорит на ломаном французском - ездил во Францию на заработки. Этот немолодой грузный человек с турецкими усами рассказывает о своих злоключениях спокойно. Но ему больно, что из дома его выгнали не чужие, незнакомые ему сербы, а товарищи по работе, с которыми он жил душа в душу и выпил немало ракии.

– Сербы, они... не парламентарни, - ругает своих недругов Мустафа на их языке. Легко понять, что он имеет в виду - если не брать в голову расстрел русского парламента...
– А ты-то сам откуда?
– спрашивает он вдруг. И, узнав, что из России, срывается и кричит: - А, ты русский! Да вы, русские, с сербами заодно, да вы сами как сербы! Не буду с тобой говорить! Уходи!

Ухожу. Это его лагерь, он тут дома. Меня к себе не звал.

Вот Хивзи, молодой албанец.

– Ты почему ушел из Косово, из-за бомбежек?

– Нет, это не страшно!
– Из албанцев эти бомбежки почти никто не осуждает, они готовы рисковать жизнью, но чтоб сербов таки проучили.
– Я ушел, потому что сербы выгнали! Забирали деньги и выгоняли, а у кого нет денег, тех расстреливали.

– Ты сам видел, как расстреливали?

– Нет, но мне ребята рассказывали...

– Как кончить эту войну?
– спрашиваю у албанца по имени Рамадан.

– Время надо!

– А бомбить надо?

– Надо полгода. А потом сербы исправятся.