Такие сложные простые истины
Шрифт:
В дверь постучали. На пороге стояла Ася.
– У вас что-то случилось? – участливо поинтересовалась она. – Я слышала смех.
– Наверное, я не рассчитала свои возможности, или стены здесь слишком тонкие.
Я думала, что после моих слов о маме, Ася вообще со мной не заговорит, но в её глазах обиды не было, и у меня отлегло от сердца. Девочка неловко стояла на пороге, я указала на разложенные пакеты.
– Вот, оказывается, твой отец сам составил список моих вещей, и сейчас я уточняю, чего он не предусмотрел.
– Вряд ли вы найдете упущения, – Ася стала помогать вынимать из пакетов содержимое и раскладывать на кровати.
– Смотрите: шампунь, зубные щетки, мягкая, жесткая и средней жесткости. Всё на ваш выбор. Паста двух видов.
Она потрясла в воздухе коробочкой Диор.
– А вы говорите: не предусмотрел!
Да, возразить мне было явно нечего. Но тут моё сознание прояснилось.
– А сапоги! Приехала я к вам в модельных туфельках, а на улице снег!
Ася осмотрела комнату, нагнулась куда-то под кровать. Я и ахнуть не успела, как поверх всех пакетов она важно, словно это был её праздничный торт, водрузила прямоугольную большую коробку и открыла крышку. Боже мой, в этой коробке лежали новенькие, чистенькие сапоги от Марко Тоцци! Это было выше моих сил, и я побежденная плюхнулась на кровать.
– Ну, что? – Ася уже хохотала так же, как я полчаса назад. – Еще вопросы есть?
– Как твоему отцу это удаётся, – недоумевала я. – Он продумал всё до мелочей. Тампоны! – я трясла коробочкой тампаксов в воздухе. – Как мне ему в глаза смотреть через три дня!
– Он про это всё, – Ася развела вокруг себя руками, – через три дня и не вспомнит. Даже не думайте об этом. Просто, если долго жить с моей мамой, и не такому научишься.
Наступила неловкая пауза. Ася присела на кровать с противоположной стороны.
– А какая она твоя мама? – снова не удержалась я от вопроса. Видимо, дедовский коньяк ещё не до конца испарился.
– Она любит всякие мелочи, – Ася пожала плечами. – Придаёт им большое значение и говорит, что всё в этой жизни построено на самых обыкновенных мелочах. Помню, они долго ругались с папой, что ему надевать – синий галстук или золотые запонки. Для неё работа неотделима от жизни, а жизнь не существует без любимой работы. Она всегда одевается со вкусом по последней моде, прическа – волосок к волоску. В детстве она казалось мне сказочной принцессой безупречной во всём.
– А сейчас?
– Я думаю, что и сейчас она выглядит так же, как и пять лет назад.
– Ты не видела её пять лет?
– Да, – Ася грустно улыбнулась. – Папа уговорил меня тогда поехать в Парижский Диснейленд. Как будто в двенадцать лет мне хотелось кататься на каруселях!
– Да, мужчины иногда бывают очень недогадливыми, – проговорила я.
– Там они поссорились, так, что жандармы забрали их в участок, а меня забыли на аттракционах… Он любит её, – вдруг сказала Ася. Я затаила дыхание. – Любит до сих пор. Я это вижу, когда он разговаривает с ней по телефону, когда спешно собирается лететь в Париж, вот как сегодня, например. Придумывает любой повод, чтобы встретиться с ней. А когда приезжает обратно, я не вижу его целыми днями, всегда на работе в своей фирме. Только поздним вечером он сталкивается со мной в коридоре, всегда раздражителен, молчалив…
– А потом?
– Дней через пять всё приходит в норму, и мы снова с ним друзья. А через месяц всё повторяется снова. Как бег по кругу… – она замолчала.
– Я должна извиниться, если обидела тебя, – это был хороший повод сгладить свою вину, и я в него уцепилась из последних сил.
– Нет, – Ася нахмурилась. – Вы ни в чём не виноваты… Так бывает, ждешь чего-то целый день, а оно не случается…
– Дедушка сказал мне, что возможно твоя мама сейчас очень занята.
– Да, возможно. По субботам у неё генеральный прогон моделей, потом худсовет, потом презентация новой коллекции, вечеринка по этому поводу. У неё модельный бизнес в Париже, имя, марка, огромные связи… Очень насыщенная, интересная жизнь, и я рада за неё… Но там, где она…
– Позвони ей! – вдруг вырвалось у меня. – Возьми телефон и набери номер. Который там сейчас час?
– Еще нет и девяти часов вечера, – Ася удивленно смотрела на меня.
– Детское
время! Звони!– Нет, – промямлила Ася и попятилась назад.
– У тебя день рождения, так? – она кивнула головой. – Сегодня должны исполниться все твои желания, так? Ты хочешь услышать её голос? Звони!
Её широко распахнутые глаза смотрели удивленно и печально, какая-та безысходность была в этом взгляде, словно она давно знала то, что мне взрослой женщине вообще не дано было познать. Девочка в семнадцать лет не должна так смотреть!
– Ну, же! Давай!
Из кармашка кофточки Ася вытащила новенький сотовый телефон. Пара нажатий, вызов пошел. Она приложила гладкую панель плотно к уху, и мы стали ждать. Несколько секунд что-то там проиграло, и послышался ответ.
– Мама, привет, это я! Да, да, я знаю. Папа полетел снова к тебе. Наверное,
он сам позвонит… У нас с дедом всё в порядке, как всегда… Сейчас идет снег. Очень красиво!
Ей в ответ неслись поспешные замечания, вопросы, даже удивления. Всё это я слышала сама, находясь на другом конце комнаты. Я принялась укладывать вещи в комод и делала вид, что не прислушиваюсь, о чем Ася говорит со своей мамой. Еще несколько простых предложения и короткое «Пока». В комнате повисла гнетущая тишина.
– Она поздравила тебя с днем рождения? – ну почему я снова лезу не в своё дело!
– Нет, – Ася положила телефон на прикроватную тумбочку. – Она не вспомнила.
– Я… Прости, наверное, это была плохая идея… на счет звонка, – я не знала что сказать, как утешить этого ребенка. У меня никогда не было детей, тем более таких взрослых, и как с ними разговаривать, когда, точно знаешь, что сейчас в данную минуту этой девочке нужна чья-то поддержка, я не знала.
– Уже поздно, – Ася посмотрела на меня невозмутимым взглядом. Я боялась, что вот сейчас она разрыдается, и что потом? Но девочка только улыбнулась. – Устраивайтесь, не буду вам мешать. Дед просыпается рано, в семь часов. Я сама варю ему кашу. Так что до восьми можете спать спокойно.
– Спасибо тебе, – почему-то вырвалось у меня.
– За что? – девочка обернулась уже в дверях.
– Даже не знаю… За знакомство.
Она молча кивнула и тихонько прикрыла за собой дверь.
До трех утра я так и не могла уснуть, я вообще не могла уснуть всю ночь. Во-первых, не могу спать на новом месте! Никак! Просто наказание какое-то, всякий раз так со мной. Терпеть не могу самолеты, гостиницы, а особенно поезда, потому что сон в этих местах у меня отсутствует полностью, и после длительных поездок болит не только голова, но и всё тело. Сон это отдых, а если его нет, то и отдыхать не приходится. Всё ночь ко мне лезли какие-то мрачные, махрово лапчатые, похожие на пауков, мысли. Я боролась с ними, отгоняла, как могла, но они лезли и лезли, пока я не включила ночник и не нашла сотовый телефон. Двадцать семь пропущенных звонков и восемнадцать сообщений! Я побила рекорды! Больше всех звонила Светка, двадцать звонков! Потом Ириша, видимо, беспокоилась за своё манто, один раз звонила мама, два раза сестра Лёлька. Всё! На этом поиски родных прекратились, и начались сообщения с просьбой срочно перезвонить и сказать где же я всё-таки нахожусь одна и в такое позднее время. Отвечать в третьем часу ночи даже очень близким и любимым подругам я побоялась, а вот сообщение Светику быстро набрала и отослала. Ровно через пять секунд ночную тишину моей комнаты прорезал резкий и требовательный звонок.
– Ленка! Ты что, совсем с ума сошла? – громоподобный ор ревел из трубки. Пришлось держать телефон подальше от уха. – Толик тебя потерял! Только в Москве заметил, что тебя нет в общем автобусе среди сослуживцев. Я ничего не могу от него добиться. Только и причитает: «Как же Ленок доберется обратно! Как же Ленок доберется обратно!» Наказание какое-то! Ты где?
На другом конце повисла тишина, мне дали шанс высказаться. Слабый голос Толика внезапно вскрикнул на заднем плане и тут же затих, словно, Светка острым локтем толкнула мужа под дых, и тот умолк, сраженный наповал.