Таких не берут в космонавты. Часть 1

Я повернул голову, посмотрел на окно. Штору я вечером прикрыл неплотно. Поэтому увидел, что на улице стемнело. Полюбовался на своё мутноватое отражение в оконном стекле. Вздохнул.

«Я вот что думаю, Эмма. Убивать женщину на глазах у десятков свидетелей — не самый разумный поступок. Но физрук это сделал. Почему? Что ему помешало подкараулить её чуть позже? Здесь сейчас полно тёмных улочек. Нынешний Кировозаводск — настоящий рай для душегубов. Но физрук на жертву бросился с ножом прямо в зале. Вспылил?»

«Господин Шульц…»

«Стоп, Эмма. Не мешай. Я тебя ни о чём не спрашивал. Я рассуждал. Я пришёл к выводу, что причиной такого убийства могут быть сильные эмоции. Ревность, к примеру. Или гнев. Мог ли физрук приревновать одну из этих дамочек? Мог. Вполне. Могла ли та дамочка его разозлить? Ну… в этом я не очень уверен. Только если… в теории».

Я услышал, как Лукина захлопнула учебник.

Скрипнули пружины кровати. Иришка вышла из комнаты.

Я снова склонил голову, взглянул на список.

«Если он убил в порыве эмоций, то почему сбежал? — спросил я. — Нет, понимаю, почему он побежал. Но почему ему позволили убежать? Там будет много взрослых мужчин, ветеранов войны. Таких ножом не испугаешь. Они физрука не скрутили. Почему? Ответ я вижу только один: не успели. А это значит, что он ударил женщину ножом и бросился наутёк».

Я взял со стола авторучку, поставил чернильные точки рядом с фамилиями физруков.

«Не похоже это на взрыв эмоций. Если от ревности он потерял голову, то первые секунды ему было бы море по колено. Секунд тридцать бы прошло до того, как он осознал бы содеянное. К тому времени сориентировались бы и окружающие. Но его не задержали — значит: он рванул к выходу сразу же после убийства. Будто прекрасно понимал, что сделал».

Я хмыкнул.

«Но раз он это понимал, почему всё же сделал? Почему не подождал удобного случая? Зачем так подставился?»

«Господин Шульц…»

«Стоп, Эмма. Помолчи немного».

— Scheisse, — пробормотал я.

«Не понимаю. Убийства на глазах у кучи народа — это либо терроризм, либо последствия эмоционального всплеска. В терроризм я не верю. Не в этом случае. Остались только эмоции. Что я точно понимаю: эмоции не возникают на пустом месте. Черепанов говорил, что нападение было внезапным. Это значит, что предварительной ссоры в зале не было. Она если и была…»

Я покачал головой.

«Эмма, единственное, что я в этом случае понял: убийца и жертва встретились на концерте не впервые. Незнакомого человека не приревнуешь и не возненавидишь до такой степени, что бросишься на него с ножом. Поэтому… да, они знали друг друга до этого концерта. Мы сузим круг возможных жертв. Кировозаводск — не деревня, здесь далеко не все друг с другом знакомы».

— А дальше… — пробормотал я. — Посмотрим. Разберёмся.

* * *

Во вторник перед уроком я подошёл к уже сидевшему за партой Черепанову и сказал:

— Лёша, мне нужна твоя помощь.

Конец первой части

ссылка на следующую часть:

Если история развлекла Вас, не забудьте нажать на сердечко («нравится»).