Таких не берут в космонавты. Часть 3

— Убью, — произнёс толстяк.

Говорил он едва слышно — его голос походил на шипение.

— Смотрите, пацаны! — крикнул стоявший на горке мальчишка. — У него нож!

Шипуля снова скривил губы — на этот раз в улыбке.

Вперёд мы шагнули одновременно.

— Вася! — воскликнула у меня за спиной Лукина.

— Убью, — повторил Роман.

— Попробуй, — сказал я.

Шипуля дёрнулся вперёд. Словно сделал выпад рапирой. Целил в мой живот.

Я сохранил дистанцию — Роман не дотянулся.

Он ухмыльнулся. Сплюнул мне под ноги.

Я ударил его по руке. Носком ботинка. Резко. Снизу вверх, как учили на тренировках.

Шипуля разжал пальцы — нож взлетел к небу.

— Ать! — выдохнул Роман.

— Вася! — крикнула Иришка.

Я опустил ногу на землю. Тут же сложился, кувыркнулся вперёд. Ударил толстяка по голове. В падении. Тяжёлым советским ботинком. Услышал, как треснули нитки на моих штанах.

Я приземлился на снег, откатился в сторону. Увидел, как падал Шипуля: будто срубленное дерево. Толстяк распластался на тропинке, не шевелился. Я вскочил на ноги и замер.

Ко мне подошла Лукина.

— Вася, с тобой всё в порядке? — спросила она.

Я снова отряхнул брюки. Увидел, как рванули к распластавшемуся на тропинке толстяку Ермолаевы.

Один из братьев уронил в снег портфель, стал перед Шипулей на колени, склонился к его лицу.

— Живой? — спросил я.

Ермолаев поднял на меня взгляд и кивнул.

Тут же добавил:

— Дышит.

Я посмотрел на Иришку и запоздало ответил:

— Со мной всё нормально, сестрёнка. Не переживай.

Поднял с земли нож. Взглянул на него лишь мельком. Убрал в рукоять клинок, спрятал нож в карман.

Заметил, как Шипуля пошевелился. Услышал его стон.

Принял из рук двоюродной сестры пальто и шапку. Оделся. «Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним…» — снова зазвучала у меня в голове песня. Ветер метнул мне в лицо порцию крохотных колючих льдинок. Я зажмурился.

Иришка дёрнула меня за руку и попросила:

— Вася, идём. Скорее. Мы в школу опоздаем.

Мы обошли по краю тропы толстяка (тот пошевелил руками и ногами — Ермолаевы усадили его на землю). Направились к школе.

— Пацаны, вы видели это?! — прозвучал на горке звонкий мальчишеский голос. — Как он его?! Ногой! По башке!

Другие голоса ему ответили:

— Клёво!

— Здорово!

— Я тоже так могу!

— Покажи!..

Глава 4

По пути к школе я всё же ощупал руками швы на своих брюках — надрывов не нашёл. Хотя точно слышал: затрещали нитки, когда я отвесил Шипуле свой коронный удар в падении.

Осмотрела мои брюки и Иришка (там, где я их только что ощупал). Она заверила меня, что продукт советской лёгкой промышленности в целости пережил мой акробатический трюк.

— Что это вообще было? — спросила Лукина. — Мне показалось, что ты поскользнулся. А потом хрясь!..

Иришка взмахнула портфелем.

— … Твоя нога ему прямо по голове врезала. У Шипули, наверное, искры из глаз полетели.

Лукина улыбнулась.

— Это приём такой, — сказал я. — Хитрый. Я его полгода отрабатывал. В Москве.

Иришка покачала головой.

— Здорово получилось, — заявила она. — Только… бамс! И Ромка уже на снегу лежит. Как мешок с песком.

Она снова дёрнула меня за руку.

Покачала головой и заявила:

— Жалко, что Надя и Лёша этого не увидели. Им бы твой хитрый удар понравился.

Иришка вздохнула.

— Может… и хорошо, что их не было. Я так испугалась, когда нож увидела! Чего это бандит к нам прицепился?

Она нахмурилась.

— Что это за парень был? — спросил я. — Ты его хорошо знаешь?

— Ты про Шипулю?

— Да.

Иришка пожала плечами.

— Ромка Шипуля. Учился раньше в «В» классе. Вместе с Лёшей Черепановым. И с этой дурочкой: с Клубничкиной. После восьмого класса он от нас в техникум ушёл.

— Выглядел он старше Черепанова, — сказал я.

Поправил на голове шапку.

— Так он и есть старше, — ответила Иришка. — Второгодник. Он несколько раз на второй год оставался. Второгодник, двоечник и бандит.

Лукина нахмурила брови.

Сказала:

— У них тогда настоящая банда была. Они киоски обворовывали. Мальчишек били. Потом их поймали. Девчонки из «В» класса говорили, что двоих бандитов в тюрьму посадили. Ромку Шипулю тогда из комсомола исключили.

Иришка тряхнула портфелем.

Добавила:

— Лучше бы и его в тюрьму отправили. Там этому бандиту самое место!

* * *

Нож Шипули я рассмотрел только в школе перед уроком. Убедился: на улице мне не показалось — это действительно была «выкидуха» (нож выкидной полуавтоматический). Причём, «выкидуха» явно самодельная, не иначе как изготовленная «по ту сторону тюремного забора». Клинок у неё был заводского производства (с мой палец длиной, с толщиной режущей кромки примерно в шесть миллиметров). Выбрасывался он из деревянной рукояти небольшой уже слегка покрывшейся налётом ржавчины пружиной.

Я огляделся по сторонам. Убедился, что одноклассники в мою сторону сейчас не смотрели. Опустил руку, спрятал нож под партой. Смесил деревянные накладки — клинок послушно выскочил наружу. Раздался уже знакомый щелчок.

— Ух, ты, — сказал заметивший мои манипуляции с ножом Черепанов. — Классный ножичек. Где взял? У кого купил? Сколько он стоил?

Лёша отвлёкся от рисования, посмотрел под парту.

Я усмехнулся и ответил:

— Он чуть не стоил мне дырки в штанах на самом интересном месте. Трофей. Достался по случаю.

Алексей удивлённо вскинул брови.

— Что значит, трофей? — поинтересовался он. — Где…

Вопрос Черепанова прервал звонок на урок и голос учителя.

— Здравствуйте, товарищи будущие выпускники!

Я спрятал клинок в рукояти, выбрался из-за парты.

Сунул нож в карман и вместе с одноклассниками хором произнёс:

— Здравствуйте, Максим Григорьевич!

* * *

Черепанову о нашей встрече с Романом Шипулей на перемене рассказала Иришка.

— … Вася его по голове ботинком бамс!.. Ромка свалился, как подкошенный. А эти дурачки Ермолаевы испугались. Ты бы видел их рожи! Небось, подумали, что Вася сейчас и им по голове настучит. Только Вася их и пальцем не тронул. Зря, наверное. Лучше бы он и их поколотил. Чтобы они на него больше не жаловались своим дружкам.