Таксист. Маша. Том 1

Пройдя несколько шагов вперед, он набрался смелости, оглянулся и словно ледяной стальной стержень пронзил его насквозь: она была на месте. Она была той, которой не может быть: даже в своих самых смелых фантазиях о своем идеале он не смог бы нарисовать такой образ.

У Артема пересохло в горле, но он даже забыл, что в его руке был стакан с газировкой. В этот момент билетер распахнула двери зала и негромко сказала:

– Добрый вечер, «Область разума», двадцать два ноль-ноль, пятый зал, добро пожаловать.

Артем оглянулся.

Кинотеатр был пуст, но Артем почему-то хотел, чтобы изо всех углов появились люди и пошли в сторону этого зала, но… никого не было. Он умоляюще взглянул на двух девушек, которые бродили по холлу, разглядывая постеры, но они посмотрели на билет и одна, видимо, сказала другой: «Это не наш сеанс».

Девушка с книжкой, на которую Артем старался не смотреть, подошла к билетерше и протянула билет. «Приятного просмотра» – сказала билетерша девушке и Артем, все еще теша себя надеждой, что в зале уже кто-то есть (хотя взяться там было некому и неоткуда), подошел и протянул свой билет, чуть не рассыпав стакан с попкорном.

В зале было пусто.

Артем по привычке брал середину первого ряда: это были его излюбленные места. В современных кинотеатрах уже давно были хорошие экраны и первый ряд с точки зрения Артема обладал сразу четырьмя преимуществами: во-первых, сидя в первом ряду, можно было вытянуть ноги. Во-вторых, их не приходилось убирать всякий раз, когда кто-то начинает протискиваться к своему месту в этом же ряду. В-третьих, можно было быстро и безболезненно выйти самому в любой момент, если припрет в туалет посреди фильма или раздастся важный звонок. Ну и, в-четвертых, упомянутые выше современные экраны не расплывались перед глазами, как в старых кинотеатрах, а обеспечивали, с точки зрения Артема, полное погружение в фильм. А кино он любил.

Несмотря на то, что у него были билеты на первый ряд, он, увидев, что девушка села на середину пятого ряда, сиротливо приютился в пустом зале на краю восьмого ряда.

Пусть так. Пусть хотя бы с этого угла, но он сможет наблюдать за ней исподтишка целых полтора часа.

И в этот момент он пожелал диаметрально противоположное тому, о чем он мысленно молился еще пару минут назад: «Хоть бы больше никто не пришел», – подумал он.

* * *

Когда-то в далеком детстве, когда Артем гонял на велике по переулкам Старого Арбата, где он родился и вырос, он играл сам с собой в такую игру: он ехал и «покупал» те или иные события. Например, он ехал на велике к светофору, который горел красным. Он летел к нему на полной скорости и говорил вслух: «Я покупаю!» Светофор, как правило, загорался зеленым. Или он «покупал» пустую арку, в которой не будет ехать машина, когда он на полной скорости влетит в нее из-за поворота. Правда, иногда светофор не загорался зеленым, а машина в арке, как назло, была. Тогда он говорил себе, что просто в этот момент это «не продается». Он никогда не задумывался над тем, что у игры «покупаю» была какая-то цена, что за это надо чем-то платить.

В один прекрасный день он со всего размаху улетел кувырком через руль, не заметив торчащую из-под земли трубу. Он на мгновение потерял сознание, потом очнулся, его затошнило от боли, он с трудом поднялся с земли, поднял велосипед и подумал, что это и была оплата за все ранее «купленные» зеленые сигналы светофора и отсутствующие в арках машины. С тех пор Артем раз и навсегда в жизни решил, что никогда больше не будет ничего «покупать».

Это было так давно! Но почему-то именно сейчас он вспомнил об этой игре, о данном себе обещании и, несмотря на клятву, данную себе много-много лет назад в далеком детстве, он, сидя в зале кинотеатра позади девушки-мечты, вдруг зажмурился на две секунды.

Он сам до конца не понял, о чем он задумался во время этих двух секунд. Может, о том, что в этот зал больше никто не войдет? Или о том, что он держит эту девушку за руку?

Но так и не поняв до конца, чего он хотел, не открывая глаз, он прошептал губами:

«Я… покупаю».

Секундой позже он снова подумал о данном себе обещании, но тут же презрительно усмехнулся над собой: «Эх, Тема, Тема! На самом деле так ничего не покупается и не продается. Потому что, если бы продавалось, ты давно «купил» бы себе отсутствие долгов и виллу на Канарах».

И тут же переспросил себя: «Да?! А чем бы ты платил?!»

Платить было нечем. А тем, что в фантазиях Артема могло бы попросить взамен коварное провидение, выступающее в роли «продавца», он платить не хотел.

Не был готов.

Мысли о «покупках» заняли у него не больше десяти секунд. Потом в его голове как будто произошло полное «обнуление», «аппаратный сброс». Он просто смотрел, не отрывая глаз, на русые волосы до плеч у девушки, сидящей на пятом ряду. В какой-то момент она поправила их за ухом и на одну восьмую оборота повернулась в сторону Артема: этого хватило, чтобы холодный железный стержень в который раз за сегодня раз пронзил его насквозь.

«Как ты с ней общаться собираешься, если…» – успело пронестись в его затуманенном мозгу и, кажется, над этим стоило посмеяться, но Артему было не до смеха.

* * *

«Я знаю. Это я убила Джейсона», – улыбнувшись, сказала главная героиня фильма и ее губы слились в страстном поцелуе с губами главного героя. Летающая камера поднялась наверх, взяв сначала панораму сквера, затем квартала, потом района, города, планеты Земля, а потом на фоне черного космоса появились титры.

В зале зажегся свет.

Девушка встала, взяла с соседнего места свой жилет-пуховичок и пошла в сторону выхода. Артем обнаружил в своих руках полный стакан попкорна и лишь слегка отпитый стакан выдохнувшейся газировки. Он швырнул все это в мусорный бак и вышел из зала.

Девушка, не спеша, пошла вдоль галереи, к дальней лестнице.

Артем проводил ее взглядом. Он мог бы подождать немного, пока ее фигура появится на первом этаже, чтобы увидеть ее еще раз с балкона и подарить себе еще пару мгновений, в которых есть Она.

Но вместо этого, с подкатывающим к горлу комом, он спустился вниз по ближней лестнице. «Такая у тебя планида, Тёмка, ни хрена тебе не светит. Смирись», – подумал он.

Он медленно шел по парковке к своей машине и смотрел себе под ноги. Дойдя до нее, он нажал на кнопку брелка и взялся за ручку. В этот момент на стоянке, в каком-то метре от него пропищала короткой трелью другая машина. Артем оглянулся: на всей стоянке, вмещающей около трех тысяч машин, в этот момент их было всего две: его микроавтобус и маленький «Ниссан Микра». И он стоял рядом.

К машине шла Она.

Словно не замечая Артема, она подошла к двери, взялась за ручку и…

Артему показалось, что она замерла на какую-то долю секунды, перед тем как садиться в машину и посмотрела на него как будто многозначительно. Так это было на самом деле или нет – он не мог понять еще полчаса, которые сидел в даже не заведенной машине и вспоминал ее лицо. Затем он достал из кармана ключ, завел машину и медленно, не притрагиваясь к педали газа, покатился по стоянке, а затем выехал с нее на проезжую часть. Только на развилке с третьим кольцом он встряхнулся от того, что ему посигналили – по развилке нельзя ездить так медленно. Он прибавил газу, а затем встал в крайний правый ряд и включил «аварийку». Так, медленным сапом, он сам не заметил, как доехал до «пятака» – места, на котором в ожидании заказов собирались таксисты и пили кофе. Припарковав машину, он облокотился на руль и неподвижным взглядом уперся в стоявшую перед ним витрину закрытого ателье.