Таламус

— Два дня я распределяла уровень маны саламандры и тут же прощупывала тебя… Кхм… энергетически, — она запнулась и покраснела.

— А что не так-то?

Я сделал жест рука-лицо. От женской реакции. А когда она справилась с нервами, я еле заметно кивнул.

— А то, что входной канал энергии у тебя закрыт, словно черный обсидиан, и не пускает никого и ничто. Даже преподаватели отступили. Это очень редкий случай, — она развела руками. — А еще, говоря об обсидиане… Посмотри на свою левую ладонь.

Я достал из-под одеяла клешню и поднес к глазам против солнца.

Внутри, между сухожилиями, прямо посередине ладони торчало черное пятно, выходя маленькой круглой блямбой чуть ближе к основаниям пальцев.

— Это что за хрень? Ой, прости!

От нее послышалось тихое «хи-хи».

— Похоже, магический Обсидиан врос тебе в ладонь и принял тебя за своего носителя.

— Как это? Сана, почему это случилось?

— Такое бывает, правда крайне редко, Влэд. Когда сила камня высвобождается на максимум, то после этого он разрушается с чудовищной мощью… Обычно людям отрывает конечности. Но иногда, очень редко, вместо взрыва камень перерождается, если человек с ним полностью совместим. И похоже, твоя закрытость и сыграла роль первопричины! Ведь Обсидиан тоже является самым закрытым камнем.

— И как мне его вытащить?

— А никак! Можешь отрубить себе кисть, но сомневаюсь, что даже тогда это поможет! По крайней мере так пишут в книгах, — она радостно показала мне рисунок в красном томе и приложенный к иллюстрации текст.

Я посмотрел на этот древний «комикс» в ее руках и заметил ее восхищенный взгляд в сторону моей пятерни и иллюстрации в книге. На той иллюстрации был изображен камень, что прорастал из отрубленной конечности, словно уродливый, кристаллический протез из руки.

Мамочки мои!

— И что же мне делать?

— Привыкай к нему! Постепенно.

Гениально! Сана — ты Капитан Очевидность!

— В книгах пишут, что барон Саром мог использовать Пылающий Рубин в своей руке и собирать другие артефакты. Поэтому он был так знаменит… — Я точно знаю, что, у нас есть книги по Пылающему Рубину с корундом и Зеленому Цавориту, а вот Обсидиан — даже не знаю, ведь темный камень очень редок и скрытен, но я поищу, думаю, что-нибудь все-таки будет. Надеюсь.

Я попытался встать и решил пройтись по комнате открыть окна и подышать, но голова, край как закружилась. Хотя я все же удержал равновесие и сел на окно, словно подранная вялая курица на жердочку.

Посмотрел на девушку, которая все время сидела рядом со мной, целых два дня. И поедала своим любопытством.

— Спасибо тебе, Сана, огромное! Я тебе благодарен за то, что ты заботилась о мне, незнакомом человеке! И даже больше! Я просто не знаю, как тебя отблагодарить!

Девушка явно засмущалась.

— Да ладно! Все нормально, Влэд! Просто только я могла помочь тебе, так как я тоже Хранитель. Хотя ты и дурак, что связался со Стражем, но все-таки смог выжить, тебе сильно повезло.

— Значит, везучий дурак! А? — И мы оба рассмеялись. — Ты извини, что я в таком виде.

Я был по пояс раздет. И мы оба покраснели.

— Ведь это ты не специально, — она еще больше раскраснелась и опустила голову. — Я принесу тебе рубашку.

И она пулей вылетела из комнаты, захлопнув за собой дверь. Я посмотрел на руку и сжал несколько раз левую ладонь, внимательно следя за ней, и тут же начались мелкие покалывания внутри, будто по руке пропускали низковольтный переменный ток, а потом камень Обсидиана издал четкую пульсацию и как будто бы уплотнился.

— Ладно! С этим разберемся позже.

— Да, хорошо нас отделали, братуха.

И тут камень снова запульсировал.

Пройдясь осторожно по комнате, я понял, что нужно срочно поесть, голод проснулся во мне огромным зверем, требующим немедленной жертвы.

Сана вернулась через пару минут с белой хлопковой рубашкой, не моей, но очень хорошей и самое удивительное, с черно-стальным наручем.

— Сана, а что это такое?

— Наставник Джел сказал, чтобы ты надел этот наруч и не пререкался.

— Он же тяжелый. Ну его! Не сильно-то и хочется таскать такой неудобный дрын на руке.

— Я тебе дам «ну его»! — И Джел вышел из-за двери. (Ой! Язык мой — враг мой!) — Так и знал, что ты будешь упрямиться. Надевай, кому говорят.

— Джел! У меня еле хватает сил ходить, а тут еще такой вес. Он же килограмма два или три весит, не меньше. Какой от него толк хоть?

— Толк от него огромный! Потом расскажу. И помалкивай об Обсидиане в руке. Ясно?

Я кивнул.

— А теперь надевай и не спорь больше, мне уже надоело тебе повторять.

Я нацепил его кое-как, со второй попытки. (А с виду не такой уж и плохой, стальной наруч, похож магоперчатку* с некими узорами внутри и потемневшим от времени шершавым барельефом в основе, а также тремя углублениями сферической формы в районе запястья). Весил он, пожалуй, меньше двух килограмм. Хм. Странно!

Даже легче, чем я думал.

— А теперь бегом в трапезную, а то пропустите обед.

— Хорошо! — в один голос мы пропели дуэтом и весело переглянулись.

— Сана! Будь добра, присматривай за ним, шалопаем, пару дней! Если что, веди его снова к лекарю. Хорошо?

— Конечно, господин Джел.

— Вечером зайдешь ко мне, Влэд. Я буду в алхимической лаборатории. Не забудь. Ну а теперь мне пора. Удачного дня, ребята! И поосторожней там.

— Спасибо, наставник Джел! До встречи!

— Ну давай, пора идти, Влэд. — И она потянула меня за руку, схватив выше локтя.

— Э, Сана! Я, конечно, понимаю, что я инвалид, по крайней мере сегодня, но оставь мне хотя бы крохи моей гордости, позволь мне просто идти рядом с тобой. Красавицей. Ну не могу я опираться, как рохля, на девушку, которая к тому же и так сделала для меня многое, меня же сожрет совесть! Пожалей калеку.

— Ну хорошо! Пойдем, — она загадочно улыбнулась, и мы медленно поплыли в зал для обеда.

По дороге она заметила, что меня знобит, и мы остановились у ее комнаты, она забежала на секунду, а потом вынесла мне темно-серый старого образца Школы, камзол-безрукавку, вернее его верхнюю часть, с маленькой серебряной эмблемой Хранителя на груди.

— Надень! А то и так не слишком тепло сегодня! А ты еще и в одной рубашке — герой! Даже я вижу, вон как тебя трясет, аж пот прошибает.

— Спасибо, Сана! Я твой должник, — и напялил на себя одежду.