Talk to me (Поговори со мной)
Шрифт:
– Красиво…
– Знаешь, а мне нравятся рассветы. Они рассеивают тьму.
И мы говорим еще. Про то, как Драко дожидался рассветов в Хогвартсе, тайком сбегая из подземелий. Про полученное от Темного Лорда задание убить Дамблдора. Про тщетные попытки его выполнить. Про Выручай-комнату и исчезательный шкаф. Про Плаксу Миртл в женском туалете и Сектумсепру, от мысли о которой у него по сей день кровь в жилах стынет. Болтаем, пока солнце не начинает светить вовсю, а Драко не засыпает, по-хозяйски положив руку на мое плечо. Он всегда рассказывает мне то, что тревожит его душу. Правду. Ложь такой не бывает, мне ли не знать, ведь по этому делу я мастер. Завралась, запуталась… Я так хотела бы перестать лгать ему! Месяц назад мне казалось это забавной игрой, и
Аккуратно выбравшись из-под одеяла и задернув шторы, чтобы свет не бил ему в глаза, я отправляюсь в гостиную.
Опять Омут Памяти и пергаменты. Знаю, что хранить информацию на обычной бумаге или, как сейчас делают магглы, на компьютере удобнее, но мне нравятся желтые, плотные свитки. От них пахнет историей, которую я так люблю. Пахнет порохом сражений, ядами интриг, цветами, счастьем, гордостью… Иногда мне в голову приходят странные мысли. Вот бывает, ты берешь пергамент, пишешь на нем, потом долго рассматриваешь, тебе нравится то, что написано, почерк... Или не нравится. А вдруг бумага тоже смотрит на тебя, и ты ей, может быть, тоже не нравишься…
Фу, ересь какая! Вот же леший, я ведь это Александру Дмитриевичу отправлять буду! Стерев палочкой последнюю написанную бредятину, убираю все в шкаф, не приведи Перун, Драко это увидит и начнет расспрашивать, что за конспекты я веду.
Раньше в моей жизни все было просто: утром и днем я думала о работе, вечерами о Егорке и Ване, по ночам мучилась от кошмаров. Сейчас все упростилось втройне: любая мысль крутится вокруг Драко. Работа – Драко, свободное время – Драко, сны – так или иначе связаны с Драко.
Когда я возвращаюсь в постель, он еще спит. Наверное, мы продрыхнем до вечера.
Драко снился странный сон. Он сидел на большой лесной поляне, где дымились остатки костров, и поднимающееся солнце лениво озаряло их. Малфой огляделся и увидел лежащую у самой кромки леса волчицу светло-серого окраса с коричневато-золотистым отливом.
– Эва! – не задумываясь позвал волшебник и сам удивился, почему так уверенно назвал зверя именем практикантки.
Волчица заинтересованно подняла голову и, встав, затрусила к Драко. Она остановилась у его вытянутой руки и внимательно посмотрела умными темными глазами. Потрепав зверюгу по макушке, он улыбнулся. Наверное, ему показалось, что волчица улыбнулась в ответ, ведь животные не умеют… Она подошла ближе и доверительно положила голову к волшебнику на колени, подминая под себя передние лапы. Без страха Малфой гладил шелковистую шерсть, пока его пальцы не встретились с тонкой серебряной цепочкой. Он потянул за нее и вскоре нащупал кулон в виде волчицы, который блеснул в свете солнца.
Когда Драко проснулся, в комнате уже опускались вечерние сумерки. В руке он держал маленькую металлическую волчицу, длинная цепочка от которой тянулась к шее лежащей рядом девушке.
«Волчица, – пронеслось в голове у Малфоя, когда он заправил выбившуюся прядь волос за ушко. – Да какой из нее оборотень! Вон, ни мышц, ни рефлексов, на метле, и той удержаться не может».
Как бы подтверждая его мысли, Эва причмокнула во сне, будто младенец и потянулась ближе к мужской ладони. Но маленький колокольчик беспокойства в дальнем уголке сознания Драко пел тревожную трель.
– Не, ну, бред… – убеждал себя он, стоя на кухне со стаканом воды, в момент опустевшим.
«Да и врать она мне не станет», – продолжался разговор с собой уже в голове, потому что даже от мысли в груди неприятно щемило, а от слов…
По старой привычке Драко отправился в гостиную и плюхнулся на диван. Только через пару секунд он удивился, что при этом не снес кофейный столик и прочие следы их ночных посиделок. А оных, собственно, и не было. Все убрано, даже его костюм, аккуратно сложенный, лежал на кресле, хотя сам Малфой отчетливо помнил, что черти как бросил его на диван. Ну и бессонница у Эвы, а вроде и не педантка. Драко повернулся на бок, и в ребра что-то ткнулось.
Изъяв из-под себя вещицу, он все же понял, что педантичность – показная: его бабочка с бриллиантовой заколкой на ней все так же валялась там, куда была заброшена.Вздохнув, Драко поднялся и быстро переоделся. Свернув пижаму, он тихонько прокрался в спальню и положил ее на кровать. Эва даже не дернулась, будто и не слышала ничего. Крепко отрубилась…Может, днем еще моталась по дому? Так и не смогла сразу заснуть… Малфой даже немного жалел, что показал ей воспоминание и к ее кошмарам добавил еще и свои. Впрочем… ему-то стало чуть легче, а остальное не должно быть важно.
Эва повела плечом и неприязненно сморщилась. Драко как-то рефлекторно погладил ее по голове, и девушка спокойно задышала во сне, а он опять поймал себя на мысли, что она похожа на котенка, ну уж никак не на волчицу. С улыбкой невесомо обвел большим пальцем контур пухлых губ, а потом… поцеловал их. Не задумываясь, просто так, потому что вдруг захотелось. Мягкие. К ним было приятно прикасаться, приятно вести языком, слегка посасывать… Малфой опомнился, только когда в сердце появилось странное теплое ощущение. Он отпрянул и с подозрением посмотрел на Эву, словно ожидал обнаружить у нее на губах какое-нибудь зелье, от которого, вероятно, и становится горячо в груди. Тряхнув головой, чтобы отвадить незнакомое ощущение, Драко покинул дом практикантки.
Музыка доносилась сюда лишь глухим эхом, и ему это нравилось. Можно не отвлекаться от мыслей. Маггловский клуб, VIP-зона. Много народу, даром, что ночь на понедельник. И почему у волшебников до сих пор были только пабы да приемы в высшем свете?
Водя длинными пальцами по кромке стакана с виски, в который обильно насыпали кубики льда, и хмуря брови, Драко в упор глядел на Панси Паркинсон, которая влюбленными глазами смотрела на своего избранника. Рядом сидели Забини, с совершеннейшим безразличием на лице высматривая симпатичных девушек в толпе, и Гойл, который рассказывал что-то с невиданным упоением, даже не замечая, что его никто не слушает.
– Алекс, ну пойдем танцевать, – заканючила Панси.
Он со смущенной и одновременно снисходительной улыбкой взглянул на нее.
– Панс, ты же знаешь, я как медведь танцую, – парень убрал за ухо черную прядку волос и аккуратно поцеловал свою девушку.
Драко напрягся. Панси он не ревновал, но вот это движение… Нужно выяснить у Алекса…
– Иди, потанцуй, а я посмотрю, – буквально велел он.
Девушка надула губки, но покорно встала и вышла на танцпол. Забини тоже молча поднялся, выследив наконец подходящую жертву.
– Слушай, Грег, не принесешь нам еще выпить, пожалуйста? – вежливо попросил Алекс с вечной спокойной улыбкой на лице.
Тот был на середине какой-то своей истории, но, пробормотав «Конечно», двинулся к барной стойке.
– Теперь можешь говорить, – развалившись на диване, сказал Алекс.
Драко оторопел. Это он к нему так фамильярно сейчас обратился? Но других кандидатов на разговор не было. Вообще, Малфой не мог сказать, что очень-то жаловал парня Панси. Года на два старше их, Алекс выглядел на удивление взрослым и состоявшимся (что до ужаса раздражало!). Из семьи нуворишей, перебравшихся в Британию из Штатов, «дабы жить в старинном магическом сообществе». Они вели какой-то бизнес… Панси говорила много раз, но Драко никак не удавалось запомнить. Да и не за чем было, хотя девушка просила «поближе узнать Алекса, и тогда вы точно подружитесь!». Уж конечно.
– О чем говорить? – совсем неискренне удивился Драко.
– Это уж я не знаю! – усмехнулся Алекс. – Ты на меня весь вечер так сосредоточенно смотришь, что я начинаю сомневаться в твоей ориентации, – снова хохотнул он, отпивая из почти пустого стакана.
– Я спал с Панси, – со злостью выпалил Драко, хотя поговорить с Алексом собирался совсем не об этом. Просто он так бесил своей спокойной уверенностью, что хотелось уколоть побольнее.
– Я знаю, – улыбка на секунду исчезла с лица Алекса, но он быстро вернул ее. – Панс рассказывала.