Там, где оживают пески

– Змеелов!
– дернула она наемника за рукав.
– Ты ничего не замечаешь?

– А что не так?
– удивился он, оглядевшись по сторонам.
– По-моему, ты просто наслушалась вчера страшных сказок...

– Нет, я не о том...
– нетерпеливо наморщила носик она.
– Просто меня не покидает чувство, что здесь есть что-то неправильное...

– Пустыня, как пустыня!
– пожал плечами он.
– Разве что маршрут мне незнаком... Но Кашта сказал, скоро должен быть оазис, там мы остановимся отдохнуть... А вот, кстати, он показался на горизонте.
– Змеелов указал вперед. Туда, где невдалеке виднелась вода и пальмовая рощица, под которой располагался навес. Тия только плечами пожала.

Вскоре караван подошел к самому оазису и Кашта скомандовал привал. Однако стоило им зайти в тень приветливой пальмовой рощицы, как небольшое озерцо рядом неожиданно исчезло, как исчез, в общем и сам караван-сарай вместе с пальмами, а путники оказались стоящими посреди пустыни в тени незнакомых утесов. И, не успели они оправиться от изумления, как сзади раздался истошный вопль: один из купцов неожиданно провалился по колено в песок и теперь кричал, что его продолжает затягивать.

– Аш вас всех разорви!
– сплюнул Змеелов, обнаружив, что его ноги тоже погрузились в песок.
– Не делай резких движений!
– скомандовал он Тии. Однако запоздал. Маленькая воровка, пытаясь высвободить одну ногу сделала широкий шаг, но лишь крепко увязла другой.

Кашта, стоявший чуть поодаль, витиевато выругался и громко крикнул:

– Никому не дергаться! Медленно и аккуратно выбирайтесь за утесы - там должен быть твердый грунт! Бросте поклажу - она только помешает... Тем, кто увяз глубоко - лечь и осторожно ползти к краю зыбуна!

Сам же он остался стоять на месте, и казалось, вовсе не собирался уходить. Вместо этого он достал из своей походной торбы какой-то глиняный горшочек и стал рассыпать вокруг себя его содержимое, зажмурив глаза и бормоча нараспев какую-то абракадабру. Истошно ревевшие до того момента верблюды вдруг разом смолкли, успокоились и осторожно пошли к твердой земле. Тия и Змеелов, уже успевшие выбраться, теперь с удивлением наблюдали странную картину: животные один за одним выходили из зыбуна, люди, все еще остававшиеся в песчаной трясине, казалось, обрели под ногами твердую почву и теперь уверенно двигались вслед верблюдам. Кашта, впавший в транс, внезапно вскинул вверх руки, и окружающее пространство "поплыло", окутывая спасшихся путников густым молочным туманом, и через какие-то пару секунд, они снова оказались в знакомом оазисе под тенью навеса.

– Что это было?
– ошалело уставилась Тия на Змеелова. Тот был удивлен не меньше ее. Других путников, похоже, это происшествие не так взволновало. Купцы осматривали поклажу и, озабоченно поцокивая языками, сокрушались о том, что один верблюд все-таки пропал...

Наемник в недоумении подошел к Каште и удивленно спросил:

– Что это было?

– Мышиная тропа сбилась - туманно ответил тот, держась за виски.

– Не понимаю...
– нахмурился наемник

– А что тут непонятного?
– угрюмо проговорил Кашта.
– Ты что же, думаешь, будто действительно просто так можешь срезать в два раза многодневный переход?

– Магия?
– потрясенно выдохнул наемник

– Да! Здесь был наведен магический тоннель, но он внезапно сбился, и меня это очень беспокоит - покачал головой старый караванщик.

Змеелов вернулся к томившейся от любопытства Тии, которая сразу же забросала его градом вопросов. Он же, в ответ только неопределенно махнул рукой, тихо и значительно проговорив: "Магия!". Тия, открывшая было рот для очередного недоуменного восклицания, тут же его захлопнула и понимающе кивнула. С самого раннего детства бабушка Нур вдалбливала ей в голову, что колдовство-тема запретная, и, за одно только упоминание об этом можно попасть в большие неприятности, а потому маленькая воровка поняла, что все то, что они здесь увидели должно быть напрочь забыто. Она только зябко передернула плечами: совершенно некстати вспомнился рассказ караванщика о деревне гулей...

Глава 17

На закате третьего дня караван дошел до древних, позасыпанных песком курганов, меж которыми петлял путь на Альзару и Тарус. Последние лучи заходящего солнца освещали их мрачноватые холмы, и предзакатный ветер тоненько свистел где-то среди них. Тия разом припомнила все жуткие сказки и легенды, что ей доводилось слышать и теперь терлась около наемников, ставивших палатки. Неподалеку караванщик с купцами разводили костры. Наконец, лагерь расположился на ночлег, а вокруг войлочных шатров весело заплясали языки трех костров.

Собравшись вокруг огня на привычные посиделки, путники не спеша вели беседы и ожидали ужина, что булькал в походных котлах и вызывал в желудках заунывные песни.

– Что, маленькая Тия, а не потешить ли мне тебя сказкою?
– подсел к девочке старый Кашта. - Про ифритов, например?

– А ты и их встречал?
– с опаской покосилась на погонщика она, чем вызвала добродушный смех присутствующих.

– Нет, но знаю много интересных историй, вот говорят...

– Ой-ой-ой! Знать не хочу, что говорят!
– замахала руками она перед самым его носом.
– Мне и так после твоего рассказа каждый вечер тени вокруг лагеря мерещатся...

– А вот и не мерещатся!
– смеясь, воскликнул Скорпион, высокий и крепкий наемник, чье тел было сплошь покрыто сеткой шрамов.
– Это просто обитатели изнанки просвечивают сквозь стены нашей мышиной тропы...

– Будет тебе, уважаемый!
– неодобрительно посмотрел на того Змеелов, которому очень не нравилось, что Тия уже третий вечер трясется от страха.
– Зачем выдавать за правду то, чего нет?

– Скорпион прав!
– неожиданно проговорил Кашта. Тия кинула на него быстрый взгляд и убедилась, что караванщик не шутит.
– Если ты не видишь чего-то, Змеелов, это вовсе не значит, что его не существует... И говорится это вовсе не для того, чтобы пугать, а для того, чтобы предостеречь.
– у костра повисло неловкая тишина. Змеелов злился из-за того, что Кашта не промолчал. Конечно, и он замечал, стоя в дозоре у лагеря, что где-то невдалеке нет-нет, да промелькнет чья-то тень, но два года странствий по Великой Пустыне научили его простому правилу: пока на тебя не нападают, пугаться не стоит. Конечно, в такие моменты и у него пробегал по спине холодок, но наемник заставлял себя не поддаваться страху. "Испугался- считай, проиграл еще до боя" - учил его когда-то наставник Адапа, и тысячу раз тот убеждался в его правоте. Мысли Змеелова вернулись к тому, что он будет делать в Альзаре. Перво-наперво проведает своего учителя и оставит на его попечение Тию. Затем займется поиском проводника... Наемник поднял голову и посмотрел в сторону Кашты, что оживленно беседовал с собравшимися вокруг костра. Уже два дня они приглядывался к этому старику, все яснее и яснее понимая, что он -единственный, кто сейчас сможет если не помочь, то хотя бы натолкнуть на мысль о том, где искать того, кто покажет дорогу до гор Рух.

С этой мыслью наемник дождался, пока все начнут расходиться, окликнул Кашту и отвел его в сторону.

– Я хотел сказать тебе спасибо, уважаемый, за то, что спас нас и помогаешь добраться до Альзары...
– начал он издалека, пытаясь сообразить, как перейти к делу. Караванщик же, казалось, не понимал, что от него что-то хотят и молчал, хитро поблескивая глазами.

– Ну, не просто так я вам помогаю - лукаво улыбнулся он и покачал головой.
– Ты охраняешь мой караван, а племянница твоя -очень славная девочка, она скрашивает нам дорогу. Только зря ты ее по Пустыне таскаешь. Есть ли у тебя в Альзаре родственники?

– Есть!
– неопределенно кивнул тот, не собираясь вдаваться в подробности.
– Я оставлю под присмотром, а сам должен буду уйти в дальний путь... Хочу попасть к горам Рух.
– Змеелов решил не ходить вокруг да около и выложить все, как есть. Кашта- не тот человек, что станет болтать об этом кому-либо. Тем более после того, как наемник узнал, что он волшебник.

– К горам Руух?
– улыбка мгновенно слетела с губ караванщика, уступив место озабоченности.
– Я не буду спрашивать, наемник, что ты там забыл, скажу лишь, что твоя маленькая племянница, почти наверняка, останется круглой сиротой, если ее дядя сунется туда один, без проводника. Неужели это так необходимо -попасть туда?

– Более чем!
– решительно тряхнул головой Змеелов.
– А не знаешь ли ты, почтеннейший, кого-нибудь, кто смог бы мне помочь? Ты так ловко творил колдовство у меня на глазах, что я подумал...
– тихо начал он, однако был прерван категоричным жестом Кашты.

– Нет, я туда не пойду и под страхом смертной казни. Во-первых, потому, что знаком с теми местами лишь понаслышке, а, во-вторых, потому, что даже из туманных слухов о тех краях становиться ясно, что у гор Рух всякого поджидает верная гибель... И не проси, наемник, не смогу я тебе помочь.