Там, где правит Рандом

Нет, не знаю я никаких Оль Гоосен. Такую фамилию раз услышишь - черта с два забудешь.

– Можно подумать, у самого фамилия красивая. Кудряшка Сью!

– Уважаемые попаданцы, - остановил зарождающуюся и какую-то по-детски глупую перепалку Эйфель, - а не желаете ли вы поделиться со мной историей своего попаданства? Я-то просто так на вас накинулся потому, что думал вы тут по своей воле. Ну, полностью, или частично. Пришли сюда, разрушили мой мир, вызвали перезапуск "Годвилля", уничтожив все, чем я тут жил три… нет, наверное уже четыре года по вашему летоисчислению.

– Да это не мы, это герои…

– Ну-ну. А спровоцировали их вы. Давайте, выкладывайте. Часть вашей, точнее - твоей, Кирилл, истории, я уже знаю. Про твой прошлый визит сюда мне достаточно рассказали другие герои. Ты не поладил с кем-то, практиковавшим магию, и он перенес тебя сюда, в тело твоего героя, так? Судя по тому, что твои друзья в нашем мире смогли доступными средствами убедить его вернуть тебя обратно, маг из него был посредственный. Ко мне бы они и близко не подошли.

– Ты тоже маг?

Эйфель рассмеялся.

– Не люблю я это слово. Слишком уж оно фэнтэзийными книжками отдает. Скажем так, я знаю некоторые способы манипуляцияй энергиями, существование которых официальной наукой пока не доказано. А моя… хм… специализация, если можно так выразиться - путешествия в сопричастные миры. Но давайте начнем с вас. С подробностями, пожалуйста, с подробностями. Времени у нас не так уж много. Может быть, я еще даже смогу вам помочь вернуться?

Я пожал плечами, погасив в душе вспыхнувший огонек надежды. Надо оставаться спокойным и рассудительным. Эйфель, не смотря на свои дурные манеры и тяжеленный молот, неплохо к нам расположен, но явно не станет нам ничего рассказывать, пока своими историями не поделимся мы. Не падать же перед ним на колени с криком: "О великий маг, верни меня домой, к маме!" Ибо некогда кое-кто великий сказал: "Никогда никого ни о чем не просите, особенно у тех, кто сильнее вас". Хотя… Мне тут же припомнился другой персонаж этой же книги, сказавший: "Просите, и дано вам будет". Однако, его, помнится, распяли.

И я начал свой рассказ. Кратко, но доходчиво, стараясь не упустить мелких деталей. Начал со своего первого визита, с Васи Ложкина, и его гибели, когда существо, выпущенное мной со страниц черной книги, захватило его тело. Потом кратко пересказал о том, где мы с Персивалем-Олей успели побывать и что сделать. Эйфель выслушал меня внимательно, ни о чем не спросил и перевел взгляд на Олю.

– Теперь - ты.

– Да, да, - поддакнул я, - теперь ты! Мне очень интересно послушать, откуда ты взялась на мою голову, и почему так отчаянно прикидывалась виртуальным чудиком.

– Да испугалась я!
– огрызнулась та.
– Ты вспомни, как мы с тобой познакомились? Я одна, в незнакомом мире, в шоке от происшедшего. Подхожу к тебе в кабаке, а ты? Что ты мне сказал?

– Не нервируй меня, низкоуровневое порождение виртуальности!

– Вот! Именно это!

– Я тебе и сейчас это повторю, небритая леди!

– На себя посмотри! Я побрилась, между прочим!

– В полумраке не видно!

– А ты дальше своего носа никогда и не смотришь!

Нас несколько озадачил смех Эйфеля, и мы прервали свою перебранку, повернувшись к нему.

– Знаете, ребята, кажется, вы крепко подружились, - заметил он.

– Мы???

– Никогда!

– Ладно, ладно, отношения выясните потом. Оля, ты будь так любезна, начни с самого начала. И на Кирилла внимания не обращай. Если он тебя рискнет перебить - я его заставляю замолчать.

– Нет большой чести бить того, у чьего оружия боевой бонус на три порядка меньше, чем у твоего!
– с чувством и пафосом изрек я.

– Ты когда меня бил - вспомнил об этом?
– ввернула шпильку Оля.
– Беззащитную девушку, между прочим!

– Впервые в жизни вижу небритую девушку!

– Хватит напоминать мне о моей щетине!

– Ага! Значит, есть-таки щетина?

– Замолчите оба!
– рявкнул Эйфель.
– У меня помимо молота еще средства есть. Не материальные, скажем так…

Голубая молния, сверкнувшая между его большим и указательным пальцем напомнила мне о том, что слово - доллар, а молчание - евро. Я сделал в сторону Оли приглашающий жест, мол, давай, рассказывай, а я - помолчу.

Минут пять у нее ушло на ее историю, подозрительно похожую на мою. Сидела, никого не трогала, потом - хлоп, и она в Годвилле. Вот только если мой Утакалтинг - почти полная моя копия, то ее Персиваль - видимо, проекция всех юношеских комплексов. Да еще и противоположного пола.

Когда Оля закончила свой рассказ, Эйфель недолго помолчал, переводя взгляд с меня на нее и обратно. Наконец он соизволил заговорить:

– Что я вам могу сказать, ребята, ситуация для вас очень неприятная. Для меня, честно признаться, тоже, и все это из-за вас. Но я-то могу в любой момент покинуть эту игру, а вот вы - нет.

Игру… Черт! Он произнес это слово! Я покосился на внимательно слушавших наш диалог героев, о которых я уже давно думал как о друзьях, как о настоящих друзьях, а не кусочках виртуальности. Как они отреагируют на известие о том, что вся их жизнь - это игра? Что они созданы для чьего-то развлечения. Администратору Годвилля эта информация, помнится, вообще не понравилась. Я бы даже сказал, категорически не понравилась!

Шакки перехватила мой взгляд и ободряюще улыбнулась мне в ответ.

– Я догадывалась, - сказала она, будто прочтя мои мысли.

– О чем?
– обернулся к ней Эйфель.

– Ты сейчас сказал "Игра". Я догадывалась. Думаю, что и не я одна.

Эйфель смешался. Надо же, могучий маг, которому море по колено, а переходы между мирами - такая же мелочь, как для меня спуститься в метро, оказался смущен и не знает, что сказать. Вот и я тогда, в катакомбах, сболтнул это проклятое слово, "игра", не подумав о последствиях.

Таверна понемногу наполнялась народом. Герои, спешно покинувшие ее, поняв, что учиненное Эйфелем побоище - не обычная кабацкая драка, понемногу возвращались обратно. Кажется при всей подозрительности нашей компании, в таверне все же было спокойнее, чем снаружи. Слава Богу, к нашей беседе никто не прислушивался и к нам никто не подсаживался. Боты-официанты возвращали на место перевернутые столы и приносили новые стулья взамен разнесенных. Собирали с пола осколки посуды и вытирали пятна крови. В конце концов, дракой здесь никого не удивишь. Особенно сейчас, в хмурое смутное время.

– Когда достроишь храм - начинаешь на многое смотреть по-другому. Сначала, с самого момента избрания тебя богом для свершения великих дел, ты носишься по миру в поисках золотых кирпичей, денег и приключений. Потом, когда храм закончен, приоритеты меняются. Золотые кирпичи уже не нужны, деньги на то, чтобы погулять и заночевать на постоялом дворе - есть всегда. Остаются только приключения! А в промежутках между ними - есть время подумать. Мы взрослеем. И взрослея - часто думаем о том, зачем нас создали. Думаем и даже говорим об этом между собой, да, Ниволль? Только в дневники этого не записываем.