Там, где тепло

– Живые? – хрипло выдохнул крепыш в белой кроличьей ушанке и раскрашенном в зимний камуфляж полушубке.

– Ненадолго, – откликнулся Напалм.

– В смысле? – удивился второй охранник, казавшийся куда крупнее своего напарника из-за безразмерного пуховика. Он прямо на пол кинул таблетку сухого топлива, чиркнул сыпанувшей искрами зажигалкой, и в подвале стало заметно светлее из-за начавшего плясать на белом кругляше огонька. – Мы чего-то не знаем?

– Буря приближается, – объяснил я. – Если колдун не очнется, нам всем кирдык.

– Вот засада! – Возница хватанул раскрытым ртом воздух и дрожащими пальцами свернул пробку с пузырька с экомагом. – Будет кто?

– Не, мы уже, – отказались охранники.

Дядька, сморщившись, проглотил таблетку и обессиленно откинулся на стену. Вид у него был – краше в гроб кладут. Бледный, осунувшийся, еще и глаза кровью налились.

– Сердце давит, – пожаловался он и сунул руку под одежду. – Совсем расклеился.

– Прорвемся! – пообещал охранник в пуховике и перебрался к колдуну. – Вась, нашатырь давай.

– Держи, Никит. – Василий разбираться не стал и передал аптечку целиком.

Нашаривший там ампулу с нашатырем Никита отломил у нее кончик и поднес к лицу гимназиста. Сначала ничего не происходило, потом колдун заворочался и попытался отодвинуться в сторону.

– Ну как? – спросил пиромант.

– Очухался вроде, – обрадовался я.

– Вот! – заулыбался Напалм. – А ты «волосы в носу», «волосы в носу»!

– Да сработало бы!

– Вы о чем это? – спросил тяжело дышавший возница.

– Да так, ерунда, – отмахнулся я и передвинулся к колдуну. – Иосиф, Иосиф! Ты меня слышишь?

– Как слышишь, прием? – не смог промолчать Напалм.

– Слышу, – невнятно пробормотал гимназист и огляделся по сторонам, силясь понять, где именно он находится.

– Надо закрыться от излучения! Буря приближается!

– А? – Колдун какое-то время смотрел на меня, потом зашарил руками по поясу и, расстегнув молнию висевшей там сумочки, вытащил из нее обычный на вид маркер. Обычный, да не совсем – нормальные фломастеры не искрятся от переполнявшей их магической энергии. – Понял, понял…

Иосиф не без помощи охранников поднялся на ноги и прочертил по стене дугу. Несмотря на пыль и грязь, маркер оставлял ровный четкий след, и вскоре занявшийся полом колдун замкнул охватившую нас окружность. И будто это простое действие полностью исчерпало его силы, гимназист повалился на колени и несколько минут пытался успокоить сбившееся дыхание. Потом парень еще больше склонился вперед, и его вырвало.

– Вот блин! – брезгливо поморщился Напалм. – И что, нам теперь перебираться отсюда?

– Не дергайся, – ухватил я его за руку, почувствовав, как стабилизировалось магическое поле, стоило колдуну замкнуть круг. – Пересекать границу теперь нельзя…

– Встаньте, дети, встаньте в круг, – тихонько пробормотал себе под нос пиромант. – Результат, блин, почти такой же…

Иосиф тем временем переполз на чистое место и начал рисовать на грязном бетоне цепочку колдовских символов. Магии в маркере оставалось все меньше и меньше, но, к счастью, колдун закончил заклинание, прежде чем она окончательно иссякла.

– Все, – выдохнул тяжело привалившийся к стене гимназист. – Я сделал все, что мог.

– И что дальше? – недовольно пробурчал Напалм.

– Дальше не трогайте меня, – ответил Иосиф и закрыл глаза.

– Ну здорово! – возмутился пиромант.

– Да ладно, успокойся, – присел рядом с нами охранник в камуфляжном полушубке. – Давайте знакомиться. Василий.

– Никита, – представился его напарник, загонявший крупнокалиберные винтовочные патроны в магазин «марлина».

– Евгений, – откликнулся я.

– Костя, – помедлив, сказал Напалм.

– Петр Степанович не в форме, – указал на возницу один из парней.

– Я все слышу, – выдавил из себя дядька, ловя открытым ртом воздух.

– Ну, тогда давайте решать, как быть дальше, – усмехнулся Василий, резонно решивший не давать нам расслабиться и раскиснуть.

– А чего там решать? – поморщился Напалм. – Какие варианты? Пока буря не кончится, здесь сидим.

– А потом? – без какой-либо подначки спросил Василий. – Нам потом еще через полгорода идти. Как у вас с боекомплектом, кстати?

– Восемнадцать в патронташе, восемь в магазине, один в стволе, – отрапортовал массировавший закрытые глаза пиромант. – Итого двадцать девять.

– Чего?! Это как так ты насчитал?

– Тьфу ты! – ругнулся Напалм. – Двадцать семь, конечно же.

– У меня девятнадцать к мосинке, – ответил я, намеренно умолчав про револьвер, и открыл магазин трехлинейки. Два вывалившихся в ладонь патрона положил на колени, потом выудил последний и уже через затвор вновь зарядил винтовку.

– Никита, у тебя как? – окликнул напарника неугомонный Василий.

– Порядок, – вытянув ноги, уселся тот поблизости от колдуна. – К винтовке штук тридцать и пара банок «свинцовых ос».

– Хорошо тебе, – вздохнул парень и провел пальцем по донышкам гильз двенадцатого калибра в патронташе на левом предплечье. – У меня два по восемь только.

– Что, поленился нормальный боекомплект с собой возить, теперь локти кусаешь? – неожиданно едко произнес давненько уже до того молчавший Петр Степанович.

– Так все в санях осталось! – досадливо поморщился Василий. – Ладно, у вас как?

– Двадцать четыре патрона в патронташе, два в обрезе. Поделиться с тобой, олух?

– Хорошо бы, – вздохнул охранник.

– Восемь штук, больше не дам.

– Восемь – это за глаза, – оживился подставивший руки Василий. – Верну сразу, как выберемся.

– Верни, уж будь любезен. И не какие-нибудь самопальные, а заводские. У меня, вишь, фирменные.

– Отдам, не сомневайтесь даже. – Парень поднес патрон к трепетавшему на полу огоньку и прочитал: – «Феттер». «Магнум». Картечь восемь с половиной.