Там, где тепло

– Не стоит вообще тут сидеть, – поднялся на ноги Напалм. – Давай-ка в другой угол на всякий пожарный переберемся.

– Пошли.

Шаркая в темноте ногами, мы отошли в противоположный угол и взяли на прицел едва заметно подсвеченное отверстие в потолке. Точнее, на прицел его взял я, от Напалма толку сейчас было, как от козла молока.

Хорошо бы, конечно, и вовсе из подвала выбраться, да только никогда не знаешь, на кого после бури нарвешься. Все же безопасней будет внизу разведчиков дождаться. И так наше поведение неприкрытой паранойей отдает.

Ну да и фиг с ним – главное, из города выбраться. Потом за рюмкой чая над этими страхами все вместе посмеемся.

– Чувствуешь? – встрепенулся вдруг пиромант.

– Что? – забеспокоился я.

– Не знаю. Будто по моей могиле кто-то прошелся.

– Сплюнь.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – немедленно последовал совету Напалм. – Так ты ничего не чувствуешь?

– Не знаю, – вздохнул я. – Не по себе мне как-то. Валить отсюда хочется.

– Ага, аналогично, – облизнул губы парень. – Уходим?

– Надо парней дождаться, – с трудом подавил я приступ паники. – Еще не хватало друг друга перестрелять. Да и вдвоем из Рудного нам точно не выбраться.

– Тоже верно, – опустился на пол Напалм. – Значит, ждем…

– Тсс, – тихонько выдохнул я. – Идут…

И в самом деле, вскоре кто-то забряцал подошвами по перекладинам лестницы, а потом спрыгнувший на пол Василий позвал нас:

– На выход!

– Тут мы, – отозвался я, со спины подводя пироманта к охраннику.

– Ох, ты-ы! – чуть не подпрыгнул на месте тот и резко обернулся. – А Петр Степаныч где?

– Не знаю, – ответил я, сообразив, что просто забыл о прикорнувшем вознице. – Спит, наверное.

– Петр Степаныч! – позвал Василий. – Выходить пора!

– Чего там у вас? – заглянул в люк Никита.

– Степаныч разоспался чего-то, – вполголоса выругался Василий и шагнул во тьму. – Сейчас разбужу, и пойдем.

– Как там наверху? – запрокинув голову, поинтересовался я.

– На улицу не выходили, но Иосиф говорит, порядок. Буря прошла.

– Вот и здорово.

– Петр Степаныч! – вновь позвал Василий, и тут меня будто шилом в спину ткнули. Длинным таким шилом с жутко холодным острием.

– Стой! – крикнул я, только сейчас сообразив, что именно не давало нам с Напалмом покоя.

А выводила из себя тишина – уже даже и не припомню, когда именно смолкло хриплое дыхание возницы. Просто внимания не обратил. Но подспудно это на меня давило. И не только это…

В общем, я не успел. Мое предупреждение запоздало буквально на мгновенье, но этого времени как раз хватило Василию, чтобы склониться над Петром Степановичем и потрясти его за плечо.

И тут же – будто бутылку с осадком на дне встряхнули – по подвалу разошлась волна обжегшей холодом волшбы. А в следующий миг распахнулись, засветившись жуткой зеленью, глаза, и существо, больше не имевшее никакого отношения к добродушному в общем-то дядьке, ухватило охранника за шею и швырнуло его в стену.

Спасли охранника меховой воротник и ушанка. Первый не позволил дотянуться ледяным пальцам до шеи, вторая – смягчила удар о бетон. И все же приложившийся головой о бетон Василий, видимо, «поплыл» и выронил выхваченный из чехла «дырокол».

– Никита! – заорал я и вскинул револьвер, но очнувшийся охранник вырывался и постоянно закрывал собой мертвяка, а слишком уж неровный магический фон не позволял прибегнуть к ясновидению.

Тут Василий как-то ловко крутнулся на месте, оттолкнул от себя покойника, и я немедленно выстрелил мертвецу в затылок. И сразу спину мертвяка расчертила очередь выпущенных Никитой из жезла «свинцовых ос» шариков.

– По ногам, идиоты! – хрипло выдавил из себя Василий и, когда тварь вновь прыгнула на него, встретил ее ударом топорика, выхваченного из петли на поясе.

Стальное лезвие с глухим стуком врезалось в лоб, но мертвяк все же сбил охранника с ног и, подмяв под себя, потянулся скрюченными пальцами к лицу. А потом вдруг дернулся и обмяк. Сверкавшие призрачным светом глаза погасли, из ран потекла черная кровь, и окутывавшая подвал атмосфера ужаса начала понемногу развеиваться.

– Порядок? – уточнил спускавшийся по лесенке Иосиф.

– Это ты его? – спихнув с себя тело, начал растирать горло Василий.

– Ну не вы же, – усмехнулся колдун.

– Что вообще произошло? – Никита убрал чародейский жезл в чехол и на всякий случай отошел подальше от трупа.

– «Дети в подвале играли в гестапо, зверски замучен сантехник Потапов», – не смог промолчать Напалм.

– Да заткнись ты! – шикнул я на него, морщась из-за звона в ушах. – А то сейчас огребешь.

– Все, молчу, – пообещал пиромант.

– Сначала, полагаю, случился сердечный приступ, – Иосиф опустился на колени рядом с распростертым телом и без малейшего намека на брезгливость оттянул веко, – а когда была снята защита, в тело вселилась потусторонняя сущность, принесенная сюда бурей.

– Вась, забирай патроны, и валим, – попятился к лестнице Никита.

– Он не встанет больше? – в нерешительности замер на месте второй охранник.

– Нет. Уже нет, – успокоил того гимназист.

Явно сомневающийся в этом Василий осторожно опустился на одно колено и, расстегнув застежку патронташа, вытянул его из-под мертвеца.

– Все, уходим! – сразу же отскочил он подальше. – Пошли!

– Так здесь труп и оставим? – засомневался Никита.

– Твои предложения? – первым взлетев вверх по лестнице, спросил Василий. – Нашим сообщим, пусть сами решают.

– Давай лезь, – подтолкнул я Напалма к лестнице, и тот вслепую нашарил ржавую перекладину.

Дождавшись, пока пиромант выберется из подвала, я поспешил вскарабкаться следом и, ухватив за руку, втащил к нам изрядно запыхавшегося Иосифа. Выглядел колдун не ахти: по опухшему и будто собранному из разных кусков лицу ручьями тек пот, ноги подгибались, а дыхание вырывалось из груди с каким-то нехорошим хрипом и присвистом.

– Ты в порядке? – немедленно шагнул к опершемуся о стену гимназисту Василий. – Идти сможешь?

– Идти – смогу. – Иосиф вытер лоб носовым платком и спрятал его обратно в карман. – Но особо на меня не рассчитывайте. Надсадился.

– Бывает, – вздохнул последним выбравшийся из подвала Никита и зашагал по темному коридору. – Давайте за мной.

Я, придерживая под руку Напалма, двинулся следом; Василий решил колдуна в одиночестве не оставлять и пошел замыкающим.

Давшее нам приют здание было в прошлой жизни то ли учебным заведением, то ли медицинским учреждением, и коридор какое-то время петлял меж закрытых дверей. Никита спокойно шел, нисколько не интересуясь запертыми кабинетами, а мы послушно тащились следом.