Там за морем деревня… (Рассказы)

— По-немецкому не велели никогда переводы заучивать, — убежденно возразил Лешка. — Велели немецкие стихи на немецком и учить. — Он шумно вздохнул и встал в позу. — «Айн фихтенбаум штейт айнзам им норден ауф калер хе…» — Железников отмахнулся от учителя и побрел на свое место, обреченно стаскивая «молнию» до пупа.

Борис Николаевич с сердитым, недовольным лицом наклонился над журналом. Ребята съежились и уткнули носы в хрестоматии.

— К доске пойдет… — Карандаш взлетел вверх, кого-то приметил и с размаху клюнул: — Пойдет Тиунова!

Вылезая, Люська больно стукнулась коленом. Краем глаза ухватила напоследок из хрестоматии: «…серым волком по земле, сизым орлом под облаками…» Дома она читала про волка низким, гудящим голосом, про орла — высоким, звонким. Слышал бы кто, как Люська умеет читать стихи — в красивой позе, с выражением в голосе и на лице. Нет, никто не слышал. Чем больше нравились Люське стихи, тем больше она стыдилась при людях произносить их с выражением. И сейчас наклонила голову и отбарабанила все строчки без смысла, без запинки. Загибая пальцы, перечислила всех князей. И остановилась, как на столб налетела.

— Приехали! — сообщил классу Старостин.

Борис Николаевич посмотрел на Люську скучными глазами.

— Это все?

Земля вдруг ушла у Люськи из-под ног. Конечно, Борис Николаевич её презирает. За тупость. За деревянный голос. За жидкие косицы желтого цвета. За руки в заусеницах. За всё.

— Нет! — с отчаянной решимостью выпалила она. — Не всё! Я ещё расскажу, как нашли рукопись «Слова о полку Игореве»… В одном старинном монастыре…

Во главе экспедиции, нашедшей драгоценную рукопись, была молодая, стройная женщина с волосами цвета янтаря. Она первой спустилась в подземелье древнего грузинского монастыря, что стоял над бурной горной рекой. Страшно было ей идти сырыми и узкими подземными ходами, но женщина всё шла и шла дальше, освещая путь слабым лучом карманного фонарика. Товарищи отстали, она шла одна и вдруг заметила под ногами проржавевшее кольцо, вделанное в каменную плиту. Женщина отодвинула плиту, и перед ней открылся ход в тайник. Старинные чаши. Монеты. Груда книг в кожаных переплетах. Женщина раскрыла одну из книг, и крик радости вырвался из её груди. То была книга, которую она искала всю жизнь… «Слово о полку Игореве».

— Тиунова, а кто была эта женщина? — заинтересовался Борис Николаевич.

— Научный работник. По древнерусской литературе.

— Фамилию ты запомнила?

— Нет! — Люська вспыхнула и опустила голову.

— Всегда ты, Тиунова, что-нибудь да не запомнишь! И дневника твоего я на столе не вижу. «Пять» за интересное сообщение, «три» за небрежность. Ставлю тебе «четыре». Неси сюда дневник.

Люська подала Борису Николаевичу дневник, а вернувшись на место, никак не могла запихнуть его обратно в портфель. Руки у нее тряслись. Что она там, у доски, наговорила? Или ей только померещилось — ничего она не рассказывала, ни про какое подземелье?..

Но на перемене к ней подошел пятерочник Витя Старостин.

— Тиунова, ты в каком журнале про тайник вычитала?

— Где вычитала, там теперь нет! — огрызнулась Люська.

— Не хочешь сказать — не надо! Я и сам в библиотеке спрошу. Ты где брала? В школьной или в совхозной?

— А вот и не скажу! — хихикнула Люська.

Глупо хихикнула — самой противно стало. И, чтобы Старостин отвязался, она ткнула его кулаком в живот. Старостин пискнул и щелкнул её по носу.

Возвращаясь из школы вместе с Верой, Люська уныло думала, что завтра въедливый Старостин непременно пристанет с расспросами к самому Борису Николаевичу.

— А у нас так интересно было сегодня на литературе, так интересно, — хвалилась Вера. — Такая захватывающая история… Столько лет считали, что пропала книга, а она нашлась… В грузинском монастыре…

— Что-о-о-о? — остолбенела Люська. — Откуда ты узнала про монастырь?

— Борис Николаевич сегодня рассказывал… Он знаешь сколько раз на Кавказе бывал, всю Грузию пешком обошел… Так интересно рассказывал!

— Что интересно? — дрожащим голосом спросила Люська. — Как книгу нашли?

— Про книгу тоже интересно. Но мне больше понравилось, как Борис Николаевич с товарищами через пропасть переправлялся. Я бы умерла со страху! — Судя по Вериному голосу, умирать со страху было очень приятно.

У Люськи от её рассказа голова пошла кругом. Какой монастырь? Ведь не было ещё никакого монастыря! И находки ещё не было! Всё только будет когда-то… Десять лет спустя… Но, может быть, кто-нибудь уже и в самом деле нашел ту старинную книгу? Недавно нашел! Как раз в грузинском монастыре! И никто другой, а молодая женщина, научный сотрудник по древнерусской литературе. Ведь ищут люди эту старую книгу… Искали-искали — и нашли…

У Люськи как гора с плеч свалилась.

Всему виной был грузинский монастырь над бурной горной рекой. Знакомые любимые места. Борис Николаевич, когда ещё учился в пединституте, все каникулы проводил там. А если удавалось, и зимой устраивался на какие-нибудь кавказские сборы или соревнования. Когда эта бестолковая Тиунова, эта пигалица, начала рассказывать про находку в монастыре, Борис Николаевич сразу представил себе неприступные стены, прилепившиеся к скале. Монахи — черт бы их побрал! — и в самом деле могли унести туда и запрятать старинные российские книги.

— Ах, голубчик! — убитым голосом выговаривала ему завуч Мария Павловна. — Как же вы могли!.. Повторять в другом классе фантазии девочки! Принять детскую выдумку за действительный факт… за сообщение о величайшей научной находке…

— Мария Павловна, но вы же знаете, — Борис Николаевич пожал плечами, — я завален тетрадями. На мне школьная самодеятельность. На мне хоккейная команда, хотя в школе есть учитель физвоспитания. Работы по горло. И, естественно, я не всегда успеваю следить за дополнительной литературой к уроку. А в наше время столько происходит сенсационных открытий. Поневоле перестаешь удивляться. К тому же — обратите внимание! — Тиунова из восьмого «Б» обычно не блещет красноречием, а тут она сделала связный и содержательный доклад. Вполне естественно, что я…

— Голубчик! — взмолилась Мария Павловна. — Но ведь это же «Слово»! Если бы в самом деле отыскалась рукопись… Произошло бы выдающееся событие в жизни всей страны! Сообщение о находке напечатали бы на первых страницах все газеты! А Тиунова? На какой журнал она сослалась?

— Что-то вроде «Знания молодежи»… — нехотя пробурчал Борис Николаевич.

— Да нет такого журнала! — Маленькая, с седым узелком на макушке, она встала из-за стола и принялась мерить шажками свой кабинет. Борис Николаевич остался сидеть на диване, и его молодое лицо выражало чрезвычайное возмущение. — Нет такого журнала! — твердила Мария Павловна. — Мне и раньше казалось, Борис Николаевич, что вы мало читаете. А учитель обязан учиться всю жизнь!

— Вы поймите, Мария Павловна, что вся эта история лишь досадный случай, абсолютная нелепость…

— Не знаю, не знаю, — приговаривала она. — Иной раз мне кажется, что вы равнодушно относитесь к своему предмету. А ведь вы учите детей литературе… словесности, как назывался ваш предмет в старину. «Слово о полку Игореве»… Пушкин… Некрасов… Горький… В русской литературе живет душа народа. Сколько детей прошло передо мной за годы моей работы в школе… Я убеждена, я тысячу раз убеждалась, что все их будущее зависело от того, насколько они в детстве любили литературу…

— Да, — конечно, — кивал Борис Николаевич, — вы абсолютно правы. Но… — Ему надоели прописные истины, которыми уже не первый раз угощала его смешная старушенция в деревенской кофте навыпуск. Он встал, чтобы оставить за собой последнее слово в этом неприятном разговоре. — Я хотел бы, чтобы мои старшие товарищи, к которым я привык обращаться за советом, за опытом, не раздували этого мелкого происшествия. Но если вы решили разобраться во всём до конца, то поинтересуйтесь, зачем понадобилось Тиуновой выдумывать про монастырь, про тайник, про книги… Я не вижу в её поступке наивной детской фантазии! Это злой поступок! Она хотела нарочно поставить меня в дурацкое положение.