Тамбовский волк - Лучше смерть, чем позор

– Что?

Принц снова рассмеялся и сквозь смех проговорил:

– "Слухача" под днище "мерседеса" установил сам Дюк!

– Зачем?!

– Чтобы подслушивать самого себя! Принц опять расхохотался, а Веста и хотела бы засмеяться, да не могла. Умом-то она понимала соль "черного" юмора Павла, но сердце смеяться не хотело. Веста слабо улыбнулась и предложила:

– После работы поедем домой вместе?

– Поедем!

Сумбурный, суматошный день кончился, и усталые, но довольные Принц и Веста возвращались домой. На Новом Арбате их тормознул гаишник.

– Что ему не понравилось?

– Мои глаза.

Гаишник, стоявший, как статуя командора, даже не козырнул подошедшему Стариц-кому. Он лишь безмолвно протянул руку, в которую Принц вложил свои водительские права. Сверив номер, гаишник достал книжку с квитанциями и стал выписывать округлым почерком сумму штрафа. Влад открыл было рот, чтобы уточнить, "за что?", но так ничего и не сказал... Он увидел, что на левой стороне книжки маленькой скрепкой был прикреплен прямоугольный белый листок, на котором было написано всего три фразы:

"Браво, Волк! Наблюдение снято. Следующий - сопредседатель финансовой палаты "Корона" Я. Кутепов".

Принц заплатил штраф и, сунув квитанцию в карман, вернулся на водительское место.

– За что?

– Не знаю...

– Ты даже не спросил?

– Ты же видела.

– Почему?

– Ас гаишником можно разговаривать только на армейском языке.

– Молчать?

– Предпочтительно. Если в армии спросишь у сержанта, который тебе влепил наряд вне очереди, "за что?", то получишь еще два. А это три бессонных ночи "беседы" с толчком, который нужно выдраить так, чтобы в него можно было смотреться, как в зеркало...

– Извини, а "толчок" - это что?

– Армейская ваза. Ночная.

– Унитаз?!

– Вроде того...

– А почему эту вазу называют "толчком"?..

Влад Старицкий, рассказывая Весте армейские байки, всматривался в постовых ГАИ, ожидая новых сюрпризов и размышлял о злобных превратностях судьбы.

"Ну откуда им было знать, что я поеду именно по этой улице, раздраженно думал Влад.
– Если бы это был мой привычный маршрут, тогда другое дело. Да и с Вестой мы не сговаривались, какой дорогой ехать!"

Принц решил помочь Весте реализовать, наконец, давнюю мечту о покупке Олежке бинокля. Он вез жену в "Военторг" на Новом Арбате. "Если, усмехнулся Старицкий, - они уже научились читать мои мысли, то мне полный копец. Не могли же они выставить на каждой улице по гаишнику?"

Принц мысленно вернулся к зданию "Центра", повторил весь путь до Нового Арбата и замолчал.

– Ты чего?

– Смешной случай вспомнил из своей армейской практики...

– Расскажи?

– Вспомнилось, как мы отметили свое первое увольнение. После изнурительного марафона, называемого "Курс молодого бойца", мы приняли Присягу, и нас впервые с увольнительными выпустили в город. Ошалевшие от свободы, мы думали о том, как бы это повеселее отметить этот праздничный день. Решили вкусить запретный плод.

– Женщины?!

– Нет, водка. Денег мы только на одну бутылку наскребли. В магазине две очереди: одна в кассу, другая - к прилавку. Выстояли обе. И вот, когда я подал продавщице чек, к витрине прилавка подошел офицер и начал рассматривать ассортимент.

Представь себе такую картинку... Я растерялся, правую руку приставил к козырьку фуражки, а в левой чек держу. Продавщица спрашивает:

– Вам что?

А я как онемел. Не знаю, что сказать. Офицер посмотрел на меня да как рявкнет:

– Отвечайте, когда спрашивают! В общем, наелись мы в этот вечер колбасы до отвала! Не в казарму же ее было нести.

– Бедненькие!..

Принц смотрел на смеющуюся Весту, и мало-помалу на смену раздражению, возникшему после встречи с гаишником, пришло ровное, спокойное настроение.

Бредовые предположения о чтении мыслей на расстоянии улетучились, потому что в связи с ремонтом дороги гаишники везде понаставили дорожных знаков, и миновать Новый Арбат, отъезжая от "Центра", было никак невозможно.

"Раз наблюдение снято, - рассуждал Старицкий, - значит, за Торса можно больше не волноваться. На "связистов" он мог бы выйти только через меня". О новом заказе Принц решил сегодня вообще не думать. Но фамилия Кутепов нет-нет, да и всплывала в памяти.

Олежка весь вечер не расставался с армейским биноклем, у которого было умопомрачительное увеличение.

– Мама, папа! Ищите быстрее! Пап, смотри туда!

– Куда?

– На крышу Сережкиного дома!

– Смотрю... И что?

– Видишь?

– Дайте мне-то посмотреть!

Влад отдал бинокль Весте. Она стала внимательно смотреть туда, куда показал Олежка.

– Здорово!

– Ты его увидела?!

– Кого?

– Дядю Антона!

– Где?

– Дай-ка мне!

Олежка водил биноклем по всей крыше.

– Куда же онспрятался?!

Влад спросил:

– У него тоже был бинокль?

– Да!

– Значит, он решил поиграть с тобой в разведчиков. Теперь кто из вас друг друга заметит первым, тот и выиграл! Маскируйся!

Олежка устроил возле нижнего угла окна наблюдательный пункт, задрапировавшись занавесками. И даже ужинал он на "боевом посту".

– Думаешь, он правда видел Антона?

– Может быть. Торс пообещал, что достанет этих... "охотников".

Веста снова забеспокоилась.

– А ты говорил, что...

– Веста, дай ты человеку самому убедиться в том, что мифические "охотники" - всего лишь плод его взбудораженного воображения!

Олежка закричал из другой комнаты:

– Я выиграл! Ползите быстрее сюда! Веста и Влад "поползли" к сыну.

Антон выглядывал из-за вентиляционной шахты, осматривая через бинокль окрестности вокруг дома Калужных.

ПРИГОВОР

Размеренной походкой Принц вошел в свой кабинет и принялся за изучение доку ментов и оперативной информации о финансовых структурах, с которыми корпорации "Центр" приходилось работать.

Нигде, ни в одном документе о финансовой палате "Корона" даже не упоминалось. Если не удастся найти удачный предлог, чтобы выйти на "Корону" во имя насущных интересов корпорации, то придется угробить массу личного времени на сбор информации о финансисте Кутепове.