Тамбовский волк - Лучше смерть, чем позор
Шрифт:
– Если ты кому-нибудь скажешь о том, что здесь было, то я приду ночью и разорву тебя на куски! Поняла, что я сказал? Поняла?..
Он повторял это десятки раз, а у меня не было сил даже ответить.
Взбешенный моим упорным молчанием, Волонский стал выкручивать мне руки и грозить кулаком. Тогда-то я и увидела на его пальце тот перстень со змеей, с которым он не расстается и поныне.
– Но я его видел без перстня.
– Значит, он одевает его специально для меня, чтобы я не забывала о той ночи.
– Потом, когда ты стала старше, он тоже домогался тебя?
–
– А брат?
– Отец всегда брал брата с собой, когда уезжал. А мы оставались с мамой одни.
– Почему же мать не порвала с Волонским?
– Наверное, боялась так же, как я, что вдруг все откроется. А может, любила?
– А днем Волонский у вас бывал после этого?
– Да. Вот с тех пор я и возненавидела трусливых мужчин. Когда мы все сидели за обеденным столом, я смотрела на Волонского и видела, как у него трусливо бегают глазки за стеклами роговых очков. И стоило мне произнести за столом слово "папа", как у Волонского даже застывала рука на мгновение в ожидании того, что я скажу дальше. Так мы и жили: днем он боялся меня, а каждую ночь я боялась его.
– Даже если отец не уезжал?
– Да.
– Ты так и не решилась сказать отцу?
– Нет. Любовная связь тянулась много лет. Чем я становилась старше, тем сильнее Волонский домогался меня: пытался дарить подарки, угрожал, умолял. И вот перед тем как нам приехать в Москву, отец застал любовников в постели. Мать он простил, а с Волонским порвал всякие отношения.
– И отказался подписать контракт?
– Да. Волонский потерял на этом большие деньги. А сегодня я узнала, почему уехала мама. Отец снова застал ее с Волонским, но уже здесь, в Москве. И не простил, И я бы не простила тоже. С той страшной ночи я в минуты сильного волнения вновь вижу то свирепое грозовое небо, пруд, в который меня не раз подмывало броситься, чтобы разом покончить со всеми этими страхами. И только одно удерживало меня. Я хотела вырасти и узнать, что же испытывала тогда моя мать... в ту страшную ночь: боль или наслаждение? Но я не могла сблизиться ни с одним мужчиной, потому что ненавидела их! Простить мне мою маму или проклясть?
– Теперь я понимаю, какие чувства ты испытывала ко мне, когда я вытаскивал у тебя изо рта жвачку!
– Да. В памяти сразу же всплыла та страшная ночь и... оральный секс.
Принц и Кристина давно уже сошли с асфальтовой дорожки и просто шли по лесу, который стоял тихо-тихо, словно прислушиваясь к исповеди юной девушки, прожившей почти всю свою сознательную жизнь в страхе и ненависти.
– Наверное, ты до сих пор испытываешь ко мне неприязнь после нашей встречи на Патриарших прудах?
– Вы - единственный, к кому я не испытываю неприязни.
– А к отцу?
– Отцу?..
– Да.
– После сегодняшнего дня?..
– А что произошло сегодня?
– Я сегодня была с ним откровенна во всем, до конца, - Ты рассказала ему...
– Да. И он впервые был откровенен со мной и тоже до конца. Сегодня я
узнала, что я - не его дочь.– Когда он узнал об этом?
– Он знал об этом всегда. Поэтому спокойно оставлял нас с мамой, забирая только своего сына. Все эти годы он знал о связи своей жены с Волонским. А я все эти годы мучилась, считая себя предательницей, скрывающей от отца правду...
– Ты дочь Волонского?..
– Да. Поэтому я и сказала, что мы не наедине. Он с нами. Его кровь течет по моим венам. И это самое страшное, что только могло случиться в моей жизни...
– Волонский знает, что он твой отец?
– Да. Знает. Знал со дня рождения. Знал и в ту ночь.
– Мерзавец! Да его четвертовать мало!
– С ним мне все понятно. Мне осталось только выяснить, как мне быть с моей матерью?..
– Тебе надо встретиться с ней и поговорить! Я постараюсь тебе помочь!
– То, что она скажет, я знаю. Мне нужно самой пройти через это. Только тогда я, может быть, сумею что-нибудь понять...
– Тогда тебе надо набраться терпения и ждать, когда появится тот, с кем ты сможешь начать новую жизнь.
– Ты испугался, как тренер?
– Я не испугался.
– Ты поможешь мне?
– Но у меня жена...
– Я знаю.
– Если знаешь...
– Скажи, если человек тонет, ты бросишь ему спасательный круг?
– Да.
– Ты мой круг. Я не собираюсь отнимать тебя у жены и сына. Я тону, понимаешь? И мне надо помочь... И никто, никогда об этом не будет знать! Я клянусь тебе!
– Я... буду знать.
– Что же ты делаешь? Я стою на рельсах... На меня мчится поезд! Что же ты стоишь?
Кристина протянула к Принцу руки.
– Кристина...
Она прислонилась спиной к дереву и стала оседать на землю.
– Господи!.. Как больно... больно... Кристина положила обе ладони на свою левую грудь. Ее лицо исказилось гримасой боли. Чтобы отвлечь Кристину от душевных терзаний, Принц, присев около нее, ласково сказал:
– Кристина, ты хотела научить меня стать волшебником?
– Да... Это просто... Надо... Кристина опустила веки.
– Надо закрыть глаза, сказать волшебные слова: "Я волшебник, раз, два, три, двери сказки отвори..." И вот мы уже в Швейцарии, на озере Комо... Черная ночь... занавески-призраки разгуливают по комнате... Отец насилует свою дочь.
– Кристина! .
Она подняла веки. И снова в ее глазах побежали грозовые облака, засверкали молнии...
– Как мне хочется спать. Я ведь еще не спала. Ни разу. Как закрою глаза - вижу страшный оскал рта, слышу звериный рык... Я думала, что сегодня в первый раз мне удастся уснуть спокойно...
– Ты будешь спать спокойно. Я тебе обещаю.
– Я знаю. Для этого и сочиняют сказки. Чтобы жизнь стала сном. И когда-нибудь, через сто или тысячу лет, появится Принц и разбудит спящую Принцессу... Ведь для того, чтобы проснуться, надо сначала уснуть, правда, Принц?
– Да. Тебе надо поспать. Принц попытался поднять Кристину, но она мягко отодвинула его руки.
– Не надо... Ты иди. Я останусь здесь. Так надо...
– Идем. Я отвезу тебя к нам. Ты отдохнешь, поспишь...