Танаис - потерянный и найденный город
Шрифт:
Еще показательнее картина, открытая раскопками в другой части городища. Здесь тоже существовала оборонительная стена, построенная, по-видимому, во II в. до н. э. В конце I в, до н. э. она была разобрана так, что сохранилась только ее нижняя часть на высоту не более 2,7 м. Именно эту нижнюю часть стены и удалось открыть при раскопках. Можно думать, что разрушение этой крепостной стены было следствием тех же событий, которые вызвали запустение западной части города.
В I в. н. э. около городской стены был построен жилой дом. Вокруг небольшого дворика, тщательно вымощенного каменными плитами, располагались четыре помещения, двери которых выходили в этот дворик. Два из них были комнатами и предназначались для жилья: они имели глинобитные полы, стены их были изнутри обмазаны глиной. Обе комнаты отапливались: в них находились глинобитные очаги, обложенные камнями. В углу одной из комнат на полу исследователи нашли несколько каменных плоских с отверстиями грузил, которые рыбаки прикрепляли к сетям. Владелец дома, видимо, занимался рыбной ловлей и хранил в доме орудия своего промысла. Третье помещение этого дома, очень плохо сохранившееся, было вымощено камнем; скорее всего оно предназначалось
Дом I в. н. э., построенный перед разрушенной городской оборонительной стеной
Описанный дом был построен так, что он почти примыкал к остаткам оборонительной стены с наружной стороны. Совершенно ясно, что, когда строился и существовал этот дом, в I в. н. э., оборонительная стена не могла выполнять своих прямых функций. В противном случае домовладельцу не позволили бы возводить перед крепостной стеной постройку, которая могла бы служить врагам прикрытием при штурме. Да никто и не стал бы строиться с внешней стороны стены, если бы можно было укрыться от опасности за городскими укреплениями. Все говорит о том, что в I в. н. э., в течение какого-то времени, последовавшего за походом Полемона, Танаис был лишен укреплений.
Таким образом, данные раскопок подтверждают свидетельство Страбона о разрушении Танаиса Полемоном. В момент штурма города или после его взятия был уничтожен целый район в западной части Танаиса, в основном же разрушению подверглись оборонительные стены. Вероятно, этой мерой боспорский царь стремился предотвратить самую возможность возникновения новых попыток возмущения со стороны непокорного города. Но разрушение Танаиса отнюдь не было таким полным, как это представлялось многим исследователям. И после Полемона город продолжает существовать и развиваться. Открытие раскопками домов I в. н. э., находки привозных дорогих изделий из бронзы и керамики того же времени, сравнительное богатство танаисских погребений начала нашей эры показывают, что Танаис вовсе не переживал значительного упадка после карательного похода Полемона или что этот упадок был очень непродолжительным.
Так археологические материалы дополняют и уточняют сведения, сообщаемые древним писателем. Это хороший пример использования данных археологии для решения вопросов древней истории, для проверки тех гипотез и построений, которые могут быть сделаны на основании письменных источников.
ФОРПОСТ АНТИЧНОГО МИРА
Надпись на мраморе
Мастер очень спешил. Следовало уже устанавливать на место надпись, над которой он трудился, а последняя строка все еще не была высечена на жестком мраморе. Июльское солнце палило согнутую спину мастера, нагревало железные инструменты в его руках, мраморную плиту; от блеска мраморной крошки болели глаза, в ушах стоял шум от криков работающих вокруг людей, от громыхания камней, укладываемых в оборонительную стену.
Наконец последние буквы были закончены, мастер смог разогнуться и отереть тыльной стороной руки пот со лба. Перед ним лежала совершенно готовая плита с ровными строчками врезанных греческих букв. «Агатэ тюхэ» — С добрым счастьем! — возвещала первая строка. В центре плиты, оттененный красной краской, ярко выделялся на белом мраморе глубоко вырезанный знак царя Ининфимея, вот уже четвертый год благополучно правившего на Боспоре. Знатный заказчик, богатый танаит Деметрий может быть доволен, его заказ выполнен на славу: надпись ясно и точно говорит, что именно его стараниями и на его счет восстановлена обветшавшая оборонительная башня. Сейчас каменщики вделают эту плиту в кладку реставрируемой башни, и современники и потомки всегда смогут прочесть, что 1-го числа месяца Панема 533 года боспорской эры в царствование царя царей благочестивого Тиберия Юлия Ининфимея восстановлена эта башня заботами и на средства Деметрия сына Аполлония. Упомянуто в надписи и имя римского архитектора Аврелия Антонина, который руководил реставрационными работами, не забыто и имя наместника — пресбевта боспорского царя в Танаисе. И только имен мастера, изготовившего плиту, и рабочих, таскавших и укладывавших камни башни, нельзя будет узнать из надписи. Но кого смогут заинтересовать имена бедняков и рабов, которые день за днем в жару и в холод под ударами надсмотрщиков ломают камень, подвозят и подносят его к строящимся стенам, возводят башни, копают рвы вокруг Танаиса?
В таком виде дошла до нас надпись Деметрия сына Аполлона
Несколько полуголых рабов подняли только что законченную плиту и понесли ее к башне. Мастер осмотрелся вокруг. Везде шло оживленное строительство городских укреплений. Уже на многие метры поднимались отвесно вверх городские стены, сложенные из больших грубо оббитых каменных глыб. А из находившихся неподалеку каменоломен продолжали подтаскивать новые и новые куски известняка для строительства. Особенно большие глыбы, предназначавшиеся для фундаментов новых башен, передвигали десятки рабов, подкладывая под них деревянные катки. В амфорах, навъюченных на лошадей, непрерывно подвозили воду для замешивания глиняного раствора, скрепляющего камни. Прямо перед мастером заканчивали возведение новой огромной четырехугольной башни, на 15 локтей выступающей за линию стен и обрывающейся почти отвесно в глубокий вырытый в земле и высеченный в скале оборонительный ров. Хотя толщина крепостной стены
на этом участке достигала трех шагов, этого казалось теперь мало, и вплотную к стене с наружной ее стороны пристраивался новый каменный панцирь, который должен был довести общую толщину оборонительной линии до пяти шагов. Даже если будущим врагам удастся подтащить к стенам мощные тараны и другие стенобитные машины, нелегко им будет проломить укрепления такой мощности.Впрочем, существуют и другие способы укрепления оборонительных стен. На некоторых участках, например в северо-восточном углу города, строители не ограничились возведением каменной стены из огромных глыб известняка. Они усилили ее с внутренней стороны плотно утрамбованной насыпью из глины, мелких камней и черепков разбитых сосудов. Эти укрепления были построены очень давно, еще до рождения мастера, и до сих пор они надежно охраняют город от нападений врагов. Строительные работы велись и позднее. По вставленным тут и там в оборонительные стены и башни мраморным и известняковым плитам с надписями мастер может, как по книге, прочитать историю строительства городских укреплений.
Вот над узкой и низенькой вылазной калиткой рядом с башней видна небольшая плита с вытесанным на ней замысловатым рельефным знаком, похожим на паука. Надписи нет, но мастер и без надписи знает, что это знак боспорского царя Римиталка, царствовавшего 100 лет тому назад. Видно, по его приказанию был отстроен этот участок оборонительной стены с вылазной калиткой. А вот другая плита, с которой смотрит похожий, но все же отличающийся знак — знак царя Евпатора, преемника Римиталка. Надпись под знаком гласит о том, что испорченную временем городскую стену восстановил при царе Евпаторе какой-то Трифон. Может быть, это тот Трифон сын Андромена, который изображен скачущим на коне на другой плите, вделанной в юго-западную угловую башню? Следующая плита очень хорошо знакома старому мастеру — он сам резал надпись несколько лет тому назад, еще при прежнем царе Нотисе, когда богатый горожанин Мений сын Харитона, много раз выполнявший различные административные должности в городском магистрате, провел ремонт главных городских ворот в южной крепостной стене, ведущих к реке и порту. Тогда были не только отремонтированы ворота, но и заново отстроены две башни, защищающие эти ворота с флангов. Теперь же каждый въезжающий в Танаис может видеть над воротами эту надпись, увековечивающую патриотическую заботу Мения о родном городе.
Эта плита со знаком царя Римиталка была вделана в оборонительную стену
Так развертывается перед глазами мастера история восстановления и строительства городских стен Танаиса, восстановления, начатого 150 лет тому назад — после разрушения города Полемоном. Об этом разрушении мастер слышал в детстве полулегендарные рассказы — ведь оно произошло почти за 200 лет до его рождения, и оборонительные стены были давно уже восстановлены, когда он родился. Но и на его памяти город все время продолжал совершенствовать и укреплять свою оборону, строить новые стены и башни, ремонтировать обветшалые постройки. Вот и в этом году опять предприняты большие строительные работы на городских укреплениях. И правильно, думает мастер, уж очень неспокойно стало в окружающих степях, несколько раз под самыми городскими стенами были замечены конные разъезды каких-то неизвестных кочевников. Того и гляди, варвары, недавно появившиеся в меотийских степях, попытаются напасть на город. Но городские укрепления должны служить надежной защитой жителям. Недаром теперь уже весь город обнесен четырехугольником мощных каменных стен, вокруг которых зияют глубокие рвы. Через каждые несколько десятков шагов над стеной возвышаются выдвинутые вперед массивные четырехугольные башни, с которых защитники города легко могут обстреливать подступающих к стенам врагов. Крепостные ворота в южной и северной оборонительных стенах с двух сторон также охраняются каменными башнями. Кажется, все сделано для того, чтобы не только обезопасить город от внезапного набега, но и выдержать, если будет нужно, упорную осаду.
Теперь от мощных танаисских башен остались только развалины
Дом торгового посредника
Строительные надписи и развалины оборонительных стен рассказали нам о том, как готовился Танаис в первые века н. э. к отражению возможного нападения неприятеля. А как шла в это время жизнь в городе, каков был повседневный быт горожан? Об этом мы можем узнать только из раскопок жилых кварталов Танаиса.
В юго-западном углу городища, недалеко от того места, где в 533 г. по боспорскому летосчислению, т. е. в 236 г. н. э., трудился над памятной плитой неизвестный нам танаисский мастер — резчик по мрамору, спустя 1720 лет археологи заложили один из своих раскопов. Из-под лопаты и ножа археолога один за другим появляются на свет свидетели древней жизни. Открываются помещения разрушенного когда-то дома, и вот уже все домовладение лежит перед нами в развалинах.
В центре дома, как обычно, помещается вымощенный каменными плитами двор, во дворе — глубокий колодец, стенки которого частично выложены камнем, а частично вырублены в материковой скале. Колодец этот дна не имеет: внизу он переходит в глубокую трещину в скале, по которой когда-то поднималась в колодец вода. В одном из углов двора вдоль стены были вкопаны в землю рядом три большие амфоры. В них мог храниться запас воды, а могло быть и зерно или другие припасы. Несколько помещений выходило во дворик. Одно из них примыкало к оборонительной стене с внутренней стороны. Это, вероятно, было хозяйственное помещение, в котором могли что-нибудь хранить. Но к моменту гибели дома оно, видимо, было почти пустым: очень немного находок удалось сделать при раскопках этого помещения и глубокого подвала, находившегося под ним. Для устройства подвала древние использовали большую трещину в скале, на которой была построена эта часть дома. Только борта трещины были слегка подтесаны и неровности заложены кое-где каменными стенками. В одной из стенок подвала строители выложили большую и глубокую нишу, в которой при раскопках были найдены две спрятанные туда амфоры.