Танат 2

Девушка смотрит на меня так, будто я снова сказал нечто очень глупое.

— И как Танат тебя ещё не сожрал?

— Я невкусный. Ещё и питаюсь неправильно. Едим с приятелем всё подряд, что само в пасть лезет. Помолчи.

Проходим через здание и выходим с другой стороны. Вот и похожий на позвоночник мостик, что перекинут к небольшой террасе. Далее виднеется тоннель, что я заметил раньше с помощью эхолокации.

— Что за…

Ох, вот это я подставился. Как только мы перешли мост, то чисто машинально отдал мысленную команду. Позвоночный столб изогнулся, а потом втянулся назад, отсекая путь. Образовавшийся провал так просто не перепрыгнуть, как и взобраться на террасу без местного живого гарпуна.

Последний, если верить оставленной мне Трагасом энциклопедии, называется тойль. Означает это слово что-то вроде длинного щупальца с острым жалом. Правда, я вспомнил и другой термин, которым можно назвать подобный предмет, — кунай. Вот это было уже из моей прошлой жизни.

— Как ты это сделал? Мы кучу времени убили, чтобы понять… А ты пришёл и просто головой мотнул… Раз — и мост поднялся. Вот так просто.

Понятное дело. Ваши внешние телепатические кимбары помогали общаться лишь друг с другом на расстоянии. Тот, что вживили мне в Городе, был уникальным и имел больший функционал. За этот секрет меня точно убьют. Можно было убрать мост тогда, когда мы отойдём подальше.

— Вестники многое умеют. Сам всего не знаю. Не спрашивай, так как сам не знаю ответ.

Эх, врать нехорошо, но иногда надо. Тэй хмыкнула и болезненно поморщилась. Ей хуже. Кроме отравления, есть ещё и ранение, а я не знаю, что с ним делать. Вспоминаю данные с церебралов Трагаса и тихо матерюсь про себя. Мне непривычно, что в живом доспехе нет никаких заменителей обычной аптечки. Димортул создан лишь с одной целью — убивать. Разрушать и выживать.

Непривычно. Ведь у меня раньше всегда были при себе аптечка с препаратами, перевязочный материал, даже умный хирургический инструмент. Было всё необходимое для спасения людей, помощи раненым, но сейчас лишь живой шприц со стимулятором. Даже закрыть рану нечем.

— А Творцы? Нико, ты… Ты их видел? — вдруг задаёт мне вопрос Тэй, когда я опустил её на пол и прислонил к стене. Девушка не сводит с меня глаз, губы её подрагивают. Ей хочется услышать ответ, но она его боится. Соплеменники Трагаса оставили в памяти разов свой след: страх, ненависть, боль.

— Я видел то, что от них осталось, Тэй. Лишь кости, что разбросаны по городу.

— Городу? Ты нашёл их город?

Что, рисконавт, не можешь сдержать язык за зубами? Или так доверяешь этой девчонке, которую знаешь несколько часов? Той, которая умирает у тебя на руках.

— Здесь никого нет, Тэй. Лишь мы, мобы и Танат. Мы все сами за себя. И мне это не нравится.

— Танат, кого ты мне подкинул?

— А он здесь ни при чём. Я сам пришёл.

Говорю это, прислонив ульм к шее девушки, и вкалываю примерно четверть. Этого хватит для снятия обострения, но сердце не начнёт работать в таком темпе, что кровь из раны будет хлестать ручьём.

Кровь. На миг переключаю зрение с монохромного на обычное и рассматриваю девушку. Ничего не меняется: белый, чёрный и всё оттенки серого. У разов в организме, считай, нет цветовых пигментов. Кровь, точнее её заменитель, у неё белая. Мы в этом мире серость и пыль.

Тело девушки затряслось, она сжала челюсти, чтобы не закричать. Ничего, девочка, сейчас пройдёт. Зажимаю её рану, а потом подхватываю на руки и несу. Димон подсказывает, что можно пройти другим путём. Здесь нет глухих проходов. Раньше он тут бывал, так что остаётся надеяться, обвалов после этого здесь не было. Ну, за несколько столетий.

В коридоре темно, биолампы давно умерли, но глаза димортула не подводят. Ведь убийца, что нападает из теней, должен в них свободно ориентироваться. И сейчас я в этой роли. Определённо, Танат ещё и иронии полон.

Наконец, впереди забрезжил свет. Там крупная пещера. Если есть свет, то есть и другие следы местной биоцивилизации. Островки света и тёмные коридоры. Никакого открытого огня, только люминесцентные осветители. Интересно, как разы тут между городами путешествуют?

Однако вскоре я получил ответ на свой вопрос. Высокую и широкую пещеру освещали не местные живые лампы, а обычный светящийся мох, что рос на стенах. Снова отключив монохромный фильтр в глазах, я залюбовался картиной. Без контроля Создателей местная жизнь демонстрировала буйство красок: зелёный, синий, лиловый и множеством их оттенков. Это было невероятно. Впервые в этом мире мне попалось что-то действительно красивое.

— И как тебе? — спросила меня Тэй.

Мы подошли к краю неглубокой пропасти, что делила пещеру на две части.

— Невероятно. Раньше я тут такого не видел.

— Глубина… Там мало что растёт… Значит, хор, что мы на верном пути… Тут можно пройти наверх другим путём. Где-то точно будет тельмах. Редов на реген мне хватит.

— Я тоже подумал, что это хороший путь наверх, Тэй. Тогда зачем мне вас преследовать, если вы сами ко мне придёте? — раздалось внезапно откуда-то справа.

Тэй нервно сглотнула. Говорившего она узнала. Вспоминаю, что благодаря димортулу я могу смотреть вокруг на все триста шестьдесят градусов. Так ко мне сложнее подобраться, но… Но я об этом забыл.

Из-за сталагмита вышел уже знакомый мне раз в самодельном подобии кожаного пыльника и со шляпой. Я его уже видел глазами Тэй. Ну здравствуй, Стрелок.

Охотник за головами просто стоял на месте и смотрел на нас. Его пистолет, напоминающий старинный револьвер, но только из плоти и костей, смотрел в каменный пол. Безглазый был расслаблен и словно чего-то ждал.

— Полагаю, что вы и есть тот самый знаменитый Стрелок?

— Верно полагаешь, парень? — отвечает головорез. Он даже не шевелится. И ещё бесит то, что рот у этого гуманоида открывается только для еды. Особенность анатомии. Словно со статуей разговариваю.

— Тогда жду того, что вы мне предложите?

Охотник рассмеялся, и его голова, напоминающая костяной шлем, наконец задёргалась. Тэй у меня на руках вздрогнула, а я прикинул разделяющее нас расстояние. Метров тридцать. Пока я до него добегу, он успеет меня нашпиговать или шипами, или кристаллами кислоты. При попадании в цель та вступает в активную реакцию, выделяя при растворении мишени большое количество газа. Результат этого процесса напоминает взрыв.

— Предложу? Новичок, да ты явно не понял, куда ты попал. Хотя такие разы, как ты, мне раньше не попадались, не думаю, что ты будешь проблемой.

— Ой дурак, — говорю я и заставляю Тэй закашляться. — Дядя, а ты меня так рассмешить решил? Вырядился как один из Каубойс? Что тебя так в этих погонщиках мобов привлекает? Много Вестернов пересмотрел, да?

Тэй охает, а Стрелок дёргается, делает шаг вперёд и начинает поднимать руку с пистолетом.

— Новичок, ты не слишком ли борзый? Давно ли из олама выполз?