Танат

Изначально тут была арка с мембраной прохода, но верхняя часть обрушилась, полностью перегородив проход. Забравшись на обломки, я внимательно осмотрел завал – без шансов. Ни единой щели.

– Ну, ты хотя бы не солгал, – сказала мне Тэй с грустным смешком.

Я повернулся, а она мотнула головой в сторону. Проследив в указанном направлении, я увидел часть туши стеноза, что торчала из-под завала. Лапа твари была почти отсечена. По её внешнему виду было сложно сделать иной вывод, кроме одного – работа димортула.

– Другой дороги часом отсюда не знаешь?

– Нет, – мотаю головой. – Тебя хотел спросить, ничего не напоминает? Ты ведь больше времени провела в Танате.

– И всегда натыкаюсь в рейде на что-то новое. Внешне одинаковые строения – внутри или пустой зал, или настоящий лабиринт. Самые разные разный каждый раз. И только Творцы знают, с какой целью ими это сделано. Так что вполне может быть, что это единственный выход и мы заблокированы тут намертво. Понимаешь теперь, почему смерть здесь на каждом шагу?

– Понимаю, – киваю головой и задумчиво чешу затылок, но натыкаюсь на костяной панцирь. Замираю, не зная, как поступить в этом случае, но пожимаю плечами и чешу шею. Уж не знаю почему, но Попутчик моими действиями был шокирован. Однако ему явно понравилось, потому я уже двумя руками размял себе, точнее димортулу, шею и плечи.

Что тут скажешь? Даже биоинженерные боевые доспехи рады ласке. Иначе сложно объяснить довольное мурлыкание, что вырвалось из пасти димортула. Нет, он реально почти замяукал.

– Такой молодой, а мозги уже отъехали, – задумчиво прокомментировала Тэй эту картину. – Что-то быстро. Нико, а ты чем занимаешься?

– Налаживаю контакт со своим Попутчиком. Все-таки мы с ним сейчас крепко связаны. Вдруг он знает, где мы оказались?

– Он действительно разумен, Нико, или тебе кажется?

– Судя по твоему вопросу, расспрашивать тебя о подобных кимбарах или инисах бесполезно. Да, он точно разумен. Только мыслит иначе, чем мы. Скажем так, я скорее понимаю образы, которые он посылает, чем общаюсь с ним словами. Точно такие церебралы или ещё какие артефакты древних вам не встречались?

– Костюмы нет, – разводит руками Тэй, – но по твоему описанию это прямо натуральный разум питальника или информатория, где выдают задания.

– Что за задания? И что кроме уничтожения монстров и вредителей они могут ещё выдать?

Надо говорить с ней, отвлечь её от ситуации. Мы пока исследовали лишь один коридор. Вот не думаю, что за завалом был единственный выход.

Тэй тем временем делилась со мной информацией об этом мире. Много интересного я узнал о Танате. Девушка прожила здесь чуть больше двенадцати оборотов – около тридцати восьми лет если пересчитать на привычные мне величины.

Тут я только и мог подумать, что ну офигеть она сохранилась. С учётом того, что у неё было взрослое сознание в момент появления здесь, я с натуральной бабулькой разговариваю. Угу, которая напоминает горячую студентку в самом расцвете сил. Или тут вообще не стареют? Раз, по её словам, и никого уродливого нет?

Тэй и это подтвердила. Внешне оболочка всегда выглядит на все сто, но в какой-то момент ты понимаешь, что она начинает сдавать. Скорость не та, точность и координация падают, слабость, быстрее устаёшь. Происходит это обычно через несколько оборотов. Тогда ты идешь к информаторию, подключаешься к его виралу и сообщаешь о своём состоянии. Если у тебя хватает заработанных рабочих единиц, валюты, редов или просто монет, называй как хочешь, то тебе выдадут сразу новую оболочку.

При том новое тело, если пожелаешь, будет точно таким же. Просто у Таната, как я понял есть свой модельный ряд, так что я точно ещё встречу людей с внешностью как у Тэй. Я вдруг припомнил, что образ Кева мне точно показывал Хранитель в шпиле. То есть что получается, весь этот мир населён клонами? Никто не рождается естественным путем.

Нет, почему же, рождаются. Но только монстры и некоторые муты из числа разов. То есть те несчастные, кому Танат, а точнее его инфоры, выдал бракованные оболочки. Информаторий как раз по описанию напоминает уже знакомое мне кресло с виралами и столбиками чагсов.

Тут как раз начинается самое интересное. Если судить по описанию Тэй, то все остальные разы появляются не зале наподобие того, где меня встретил Хранитель. Просто есть где-то там невысокое куполообразное помещение с креслом в виде раковины или овала в центре, в потолке биолампы. Напротив кресла, что стоит в центре, вход, правее закрытая мембраной ниша из которой вылезают оламы с оболочками. По левую руку за входной мембраной небольшое помещение, где ты сдаешь старую оболочку.

Вот его описание мне не понравилось – в его центре стоял уже знакомый мне разделочный стол. Именно на таком Хранитель разделал у меня на глазах первую мою оболочку. Однако Тэй не знала, как именно происходит замена. Перед входом в левую комнатку ты заходишь за кресло и перед тобой открывается отверстие в стене. Далее ты кладёшь на хранение в открывшуюся нишу одежду и снаряжение.

Там же, у ниши, некое щупальце делает тебе укол в шею и надо успеть зайти в комнату со столом и лечь на поверхность. Иначе кто-то получит приказ перенести на стол твою голую тушку. Мало ли какого из твоих знакомых извращуг выберет Танат. Ведь ему неведомо милосердие, не забыл, Нико?

Короче говоря, никто из местных не видел, что происходит с их старыми телами. Может ей рассказать страшную тайну? Да нет, лучше не надо. Замечаю, что слишком уж мой путь расходится с тем, что было у местных. Им при рождении потолочный жук с щупальцами выбора не давал. Как и не подсказывал, где можно найти живой симбиотический доспех.

Насчёт названия местной валюты. Как я понял, рабочие единицы это местное определение, которое относится к местному рычаще-шипящему языку. То есть базовый пакет информации. Вообще, как я понял, я могу произнести только те слова, аналоги которых есть в языке Таната. Есть другое название в местном языке, дегу, и его я могу перевести как монеты, деньги. Скорее второе, звучит похоже.

Про слова и их аналоги в местном наречии Тэй подтвердила мои догадки. Я не смог произнести слова вроде растение, дерево, но смог выговорить слово грибы. Да, они, плесень и некие слизняки составляли основную часть рациона местных. Ну, ту, что не выдают за работу тельмахи. Те самые белые пластинки, что она грызла.

Когда я спросил, а почему нельзя есть мясо монстров, девушка посмотрела на меня, как на психа. Ведь оно сырое, а нежные желудки местных не могут его переварить. Есть железы некоторых мобов, жидкости из которых могут обработать сырое мясо, чтобы его можно было есть. Да и то лишь некоторых мобов. Например, группировка Искателей, куда входила Тэй, такое готовила только по праздникам.

– Так что тебе повезло, Нико, что твой кимбар-переросток всеяден, как моб. Проблем с питанием у тебя не предвидится. Хотя я, когда увидела, как ты, повиснув на той колонне, ешь мясо, мне захотелось тебя грохнуть. И я до сих пор не уверена, что ты не мут какой.