Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]

— Мадам (хрю-хря), вы что, не понимаете, что время не терпит? — Юшарисп был сбит с толку, оружие заколебалось.

Увидев это, Герцог Квинский опустил руки.

— Как только опасность (хряк-бряк) минует, мы перестанем применять оружие, — сказал другой пуплианец, вероятно, КПС Сашурик. — Не в нашей (скр-р-р) природе прибегать к насилию или угрозам.

— Нам уже надоели ваши нудные угрозы! — перебила его Амелия. — Ваши аргументы настолько жалки и беспомощны, они никогда не убедят обитателей этого мира — не моего мира, должна заметить, я не одобряю их поведения, как и вы. И то, что вы взялись за оружие, лишний раз говорит о вашем бессилии.

— Это не так (скр-р-р), просто, мадам, это — вопрос жизни и смерти…

— Да это не так просто, — сказала она спокойно, — но вы почему-то все упрощаете, мистер Юшарисп.

Джерек восхищенно посмотрел на нее. Как всегда, ее доводы были не совсем понятны ему, но само вмешательство Амелии выглядело внушительно.

— Эти люди, — продолжала она, — сами в состоянии решить свои проблемы. А вы делайте то, что считаете нужным для себя.

— Лорд Монгров (скр-р-р) просил нас о помощи, — сказал КПС Сашурик горестным тоном, — не слушайте ее, Юшарисп (скр-р-р). Наш долг — продолжать (хрям) нашу миссию!

Отросток с оружием стал устойчивее. Герцог Квинский медленно поднял руки вверх, но подмигнул Джереку Карнелиану.

Гулкий бас Лорда Монгрова прервал диспут:

— Должен сказать, Юшарисп, что у меня появились другие соображения…

— Другие соображения, — Юшарисп вышел из себя. — На этой (скр-р-р) стадии!

Маленький инопланетянин взмахнул оружием.

— Посмотрите в эту (хрюк) пустоту. Вы что, не видите, что Город на последнем издыхании? Лорд Монгров, я так в вас верил, а вы теперь подводите (хряк) нас. Почему (хрусь), почему?

Гигант почесал затылок, переступая с ноги на ногу в облаке пыли.

— Честно говоря, Юшарисп, мне до чертиков надоел этот — гм-спектакль.

— Спектакль! Скр-р-риии! Это не драма, Лорд Монгров. Вы сами сказали (скр-р-р) это!

— Ну!..

— Теперь вы можете собственными глазами увидеть дьяволов в этом Аду, сержант. Посмотрите на этих ребят. Кто это, как не дьявольское отродье? — это был Гарольд Ундервуд, появившийся из-за корабля пуплианцев. — Вот вам и скептики! Вот вам и Дарвинизм, сержант Шервуд, и ваши хваленые науки! Ха! — он приблизился к Юшариспу, с некоторым удивлением рассматривая его через пенсне. — Какое искажение человеческого тела и духа, — он выпрямился, снова повернувшись лицом к сержанту. — Если повезет, сержант Шервуд, мы скоро увидим самого Врага Рода Человеческого! — кивнув тем из компании, кого он узнал, Гарольд Ундервуд продолжил свой путь.

Миссис Ундервуд смотрела вслед своему мужу.

— Должна сказать, я никогда не видела его таким спокойным. Жалко, что его не привезли сюда раньше.

— Я умываю свои (хрюк-е) ноги от вас всех! — сказал помрачневший Юшарисп, обиженно отошедший от всех и прислонившийся к своему кораблю. — Все равно большинство уже сбежало.

— Нам можно опустить руки! — спросил Герцог Квинский.

— Делайте, что (хряк-с) хотите…

— Интересно, мои люди поймали Латов? — сказал инспектор Спрингер. — Не то, чтобы это имеет смысл, просто я привык все доводить до конца. Вы меня понимаете, Герцог? — он взглянул на часы.

— О, конечно понимаю, инспектор Спрингер. У меня был план вечеринки, которая затмит все остальные, и я готов был приступить к выполнению этого проекта — репродукция в натуральную величину древней планеты Марс со всеми ее главными городами и различных культур из истории. Но при таком положении вещей…

Он посмотрел на черную бесконечность за чертой Города, перевел взгляд на руины внутри.

— Я полагаю, больше нет материалов.

— Или средств, — напомнил ему Монгров, — Вы уверены Герцог, что не хотите принять участие в этом плане спасения.

Герцог сел на полурасплавленный металлический куб.

— Он не совсем устраивает меня, дорогой Монгров. Вы сами почувствовали, что вмешательство чревато…

Куб, на котором он сидел, начал ворчать. Герцоге извинениями встал.

— Это Судьба вмешивается в вашу бесполезную идиллию! — сказал Юшарисп с некоторым раздражением. — А не люди с Пупли. Мы действовали (скр-р-р) из благородных побуждений.

Снова потеряв интерес к беседе, Джерек потянул Амелию прочь. Она на момент противилась ему, но затем подчинилась.

— Путешественники во времени и в космосе не знают еще друг о друге, — сказала она. — Не сказать ли им? Ведь только несколько ярдов разделяет их!

— Бог с ними, Амелия. Мы должны уединиться.

Выражение ее лица смягчилось. Она подвинулась к нему ближе.

— Конечно, дорогой.

Он расцвел от удовольствия.

— Будет жаль, — сказала она немного позже меланхолическим тоном, — умереть, когда мы только признались друг другу в чувстве.

— Умереть, Амелия?

Что-то вроде мертвого дерева, сделанного из мягкого камня, начало мерцать. На стволе появился экран. На нем изображение мужчины заговорило, но звука не было. Они понаблюдали немного перед тем, как продолжить.

— Умереть? — переспросил он.

— Ну, мы должны смириться с неизбежным, Джерек.

— Как ты произносишь мое имя! Ты не знаешь, Амелия, каким счастливым делаешь меня!

— Нам осталось так мало времени, что отказ от любви к тебе кажется мне бессмысленным.

— У нас в запасе вечность!

— Да, в каком-то смысле. Но всем ясно, что Городу остались считанные минуты.

Будто опровергая ее слова, под ногами началось устойчивое пульсирование. Оно обладало силой и говорило о присутствии энергии, в то же время свечение от окружающих руин приобрело вокруг более здоровый оттенок — ярко-голубого цвета.

— Вот! Город восстанавливается! — воскликнул Джерек.

— Нет, видимость выздоровления всегда предшествует смерти.

— Что это за золотистый цвет там? — он показал на линию от все еще вращающихся цилиндров. — Это похоже на солнечный свет, Амелия!

Они побежали к источнику света. Скоро они могли ясно видеть, что лежит впереди.

— Последняя иллюзия Города, — сказал Джерек.

Они оба с благоговением смотрели на простое, не слишком соответствующее окружению, зрелище. На лужайке, покрытой сочной зеленой травкой, росли прекрасные цветы, летали бабочки, жужжали пчелы и пели птички, сидевшие на невысоком вязе. Песни птиц и свежий запах травы одурманил влюбленных.

Держась за руки, они шагнули в иллюзию.

— Будто память Города воспроизвела последний образ земли в ее прелести, — сказала Амелия. — Что-то вроде памятника.

Они присели на холмик. Руины и призрачный свет были почти незаметны.

Миссис Ундервуд посмотрела вниз, где на траве под деревом была расстелена скатерть в красно-белую клетку, на которой стояли тарелки, кувшины, фрукты, пирог.

— Съедобен ли этот пикник?

— Сейчас, — он наклонился, вздыхая запах тацинтов.