Танцуя в огне

— Яс-сно, — просвистел Марат, — примем к сведению.

— Чего ты там примешь? Поехали по домам, ночь давно!

— Без проблем, начальник, — Марат ловко вырулил на дорогу, — едем уже, едем. Не нервничай только. Как Антон-то поживает? — не удержавшись, все же поинтересовался Марат.

— Как-как? Как обычно!

— И о чем говорили?

— Об Ире.

— Ну, конечно. Об Ире. Верю. А щечки у вас чего горят как свёколки?

— Не горят они, отстань. Я бежала, — бросила Гуля. Она что, перед Маратом оправдывается? Бред какой-то. Дожила…

Больше Марат не задал ей ни одного вопроса, лишь в зеркальце корчил многозначительные гримасы.

Гуля скоро устала на них глядеть, закрыла глаза, а потом и вовсе улеглась на всю длину заднего сидения автомобиля.

Нервное напряжение немного отпустило, оставшись в теле небольшой скованностью и легким головокружением, словно она шампанского выпила, и немало.

Нужно было остаться. Тогда хотя бы на полчасика Гуля бы забыла о своих проблемах, которые становились тем масштабнее, чем ближе подъезжала Гуля к своему дому.

Пьянство отца. Попреки дяди Расима. Предательство Иры и возможный развал коллектива. Собственное беспросветное одиночество.

«Эй, Гуля, очнись! Что бы болтовня с Антоном изменила в твоей жизни? Послушать его похвальбушки про заказы и новую квартиру ты можешь в любое время…»

— Приехали, принцесса. Дуйте на выход, открывайте калитку. Или я завтра приеду с реквизитом и выгружу его? А ты спать иди…

Гуля открыла давно слипающиеся глаза.

— Разгрузи сейчас, Марат. Я еще не совсем заснула, сейчас сарай открою…

Запах земли и травы и ночная свежесть взбодрили Гулю. Открыв сарай, она придирчиво проследила, весь ли реквизит Марат выгрузил из машины.

Доверия у Гули не осталось ни для кого.

Глава 9

В воскресенье Гуля весь день просидела дома. Убиралась, готовила и стирала, не позволяя себе думать о плохом. И все равно невеселые мысли то и дело отвлекали. Гуля разбила чашку, пока мыла посуду, оставила след утюга на майке, пролила воду, поливая комнатные цветы…

К пяти часам вечера она не выдержала: бросив дела, уселась на деревянном крылечке. Пушок пришел посидеть с Гулей за компанию. Гуля, привалившись у косяку, щурилась на солнце, иногда посматривая на кусты малины: там возился сегодня трезвый, как стеклышко, папашка. Он, когда не пил, пытался что-то делать по дому, как в былые времена. Жаль, что задора хватало у него ненадолго, а именно — до вечера, когда к нему не заходил в гости очередной собутыльник. А бывало, отец один пил водку. Пособия по инвалидности ему хватало на выпивку и самую примитивную еду. И, конечно, его кормила Гуля. Как не накормить собственного отца, пусть даже выпивающего?

— Дочка, малину нужно полить… Я полью.

— Да, пап, — отозвалась Гуля. Пусть поливает.

Она еще не отошла от той дозы ругательств, что досталась ей недавно. Очередной дозы. Наутро после воплей отец ничего не помнил — или притворялся, что не помнит. Гуля выработала у себя толстокожесть, но стать совсем толстокожей не выходило. Всегда было что-то в его ругательствах, что ее задевало и било в самое сердце. Потому-то она и сбежала из дома при первой возможности, и некоторое время жила с подругой.

— А розы ты что? Не поливаешь?

— Поливаю! — Гулю разморило на солнце. Как же хорошо сидеть рядом с мурлыкающим котом, смотреть на зеленый сад. Ни на что не надеяться, никого не ждать…

— Гуля, привет! — в калитку просунулась загорелая мордашка младшей дочки тети Камиллы, Аиши, заядлой волонтерки и общественной девушки. Гуля чуть встревожилась: появление этой востроглазой всегда сопровождалось каким-нибудь предложением. Сегодня Гуля хотела отдохнуть, просто посидеть на крыльце, но, кажется, не получится.

— Я зайду? — Аиша, подпрыгивая, уже бежала к крыльцу.

— Здравствуй, Аиш, — высунулся из кустов отец.

— Здрасьте, дядя Петя! Гуля, ты сегодня не занята?

— Нет, — обреченно сказала Гуля. Даже если бы у нее нашлось занятие, любимая дочь тети Камиллы доказала бы с фанатичным убеждением, что ее дело — главнее.

— Гуля! Помоги!

Аишка присела рядышком с Гулей на крыльцо, взяв кота на руки.

— У-у, Пушок! Приве-ет!

— Что у тебя? — лениво спросила Гуля.

— У меня дело такое… Мы собираем деньги одному ребенку на операцию. Я лично говорила с его мамой, ну ладно, это неважно… Уже и через соцсети прорекламировали, и через своих — обычная тусовка…

— Ближе к делу, — насторожилась Гуля. Сегодня нужно куда-то идти. Танцевать с огнем, скорее всего, для сбора средств на больного ребенка. Она уже несколько раз так помогала Аише, и денег от себя давала. Перспектива Гулю не порадовала. Ей хотелось посидеть сегодня дома, не выходя на люди, но отделаться от назойливой Аиши сложно. Проверено не раз и не два.

— Ближе если… У нас там кто поет, кто танцует — уже все есть. А еще у нас был лот в соцсетях — поцелуй с незнакомкой. Согласились три девочки, но сегодня одна отказалась. Ты бы не могла…ну… поцеловаться с кем-нибудь?

— Чего?

— Ну, Гуль, — покраснела Аиша, — это новое такое веяние…поцелуй на глазах у всех собравшихся, иногда чисто символический. За это денег дадут ребенку на операцию…

— Я чего-то не соображу. Мне что делать там надо будет?

— Ты встанешь, мы объявим типа цены начальной…кто больше, тот тебя поцелует.

— Ты с дуба рухнула, Аишка? Может, тебе путан пригласить и их продавать за деньги, чтобы помочь больному ребенку? Че за фигню ты придумала? — возмутилась Гуля, и расслабленное состояние ее пропало сразу же.

— Это не я придумала, между прочим, — обиделась Аиша, — уже много где такое делают. Например, оплачивают свидания с красивыми девушками ради волонтерской помощи. Без интима, естественно, только свидание, но как рады парни, у которых нет девушек! Так у них шанс познакомиться появляется, и пожертвования идут, и таким образом они помогают больным детям! А здесь тебе надо просто потерпеть один поцелуй! И все! Ты можешь оговорить сразу, что в щечку, если тебя не устроит парень.