Танцы на быках

– Навечно - очень длинное слово. Даже я не рискнул бы произносить его с такой уверенностью.

– А я рискну!

– Лучше бы ты рискнула принять мою любовь.

– Не лги самому себе!
– ответила Бранвен его же словами.
– Какая любовь? Если бы твои чувства были правдой, ты предпочел бы вечно скитаться по земле одиноким призраком, а не прилагал усилия, чтобы сломать мне жизнь.

– На моем месте ты поступила бы именно так?
– не выдержал Эфриэл.
– Слыхал такие сказки!

– Если бы я полюбила мужчину, то посчитала за счастье избавить его от бед даже ценой собственной жизни. Это достойно, и так велит яркий огонь.

– Опять этот яркий огонь! Будь он проклят со своими бредовыми заветами!
– сид схватил со стола кусок пергамента с незаконченным рисунком, скомкал его и швырнул в лампадку. Не попал, и разозлился еще сильнее.

– Не смей!
– встала перед ним Бранвен, готовая защищать святыню любым способом, если придется.
– Оскорблять чужую веру низко. Веди себя, как подобает.

– Из всей твоей напыщенной болтовни я понял одно, - процедил сквозь зубы Эфриэл.
– Ты нисколько не любишь своего жениха. И твоя болтовня о прекрасном лорде Освальде - ради успокоения совести. Или тоже примешься спорить?

– Нет, не примусь, - Бранвен вмиг остыла, со щек сбежал румянец, и она обхватила себя за плечи, словно ей внезапно стало холодно.
– Ты прав, я не люблю лорда Освальда. Было бы странным, если бы я полюбила человека, которого видела однажды. Но любовь - она не приходит сразу. Поэтому я верю, что смогу полюбить его со временем, когда лучше узнаю. Он - достойный человек, а значит, и любовь придет вслед за уважением.

– То, о чем ты толкуешь - это привычка, - сид смотрел на нее с жалостью.
– Любовь - нечто иное, глупая девочка. Нахлынет, как волна, и тут же отступит, оставляя каменистое дно. Поверь, твоя хваленая любовь исчезает через месяц-два, как дым.

– Значит, это была не она, - упрямо прошептала Бранвен.

– Ты безнадежна, - махнул рукой Эфриэл.
– А я навсегда застрял в этой проклятой дыре. Думаю, папаша будет плясать от радости, когда узнает, чем обернулось его желание меня проучить. Поступай, как пожелаешь, маленькая женщина. Наверное, тебе тоже доставит удовольствие мое вечное скитание в вашем мире.

– Не говори так, - Бранвен кусала губы.
– Я не настолько жестокосердна, чтобы радоваться этому.

– Но и не настолько добросердечна, чтобы избавить меня от мук.

– Приедет Айфа...

– Что-то она не торопиться, твоя сестричка. А если она вообще не появится? Или у нее не получится вернуть меня обыкновенным заклинанием? Что тогда?

Бранвен посмотрела на лампадку, прося помощи и совета у яркого пламени, но ответа не получила. Огненный язычок горел по-прежнему и не дрогнул под ее взглядом, и не озарил откровением. Девушка сжала пальцами виски, чтобы не сойти с ума.

– Послушай...
– она набрала воздуха в грудь, и произнесла, обдумывая каждую фразу: - Если Айфа не появится до свадьбы, и от нее не будет никаких вестей, то после первой брачной ночи я подарю ночь тебе. И ты сможешь вернуться домой. Это слово Бранвен Роренброк, а в нашей семье никогда не нарушают обещаний, - она смело посмотрела на сида.

Тот долго молчал, и Бранвен показалось, что он вдруг затосковал, хотя непонятно - с чего бы ему тосковать? Он только и мечтал, как бы затащить ее в постель и вернуться в свой мир. Наверное, огорчен, что придется ждать еще сколько-то.

– Благодарю за доброту, - сказал Эфриэл.

– Это меньшее, что я могу сделать для тебя, - ответила девушка.
– Мы оба погорячились сегодня, совершили немало глупостей, и наговорили тоже немало. Давай позабудем обо всем и постараемся остаться людьми, а не превращаться в диких животных. И прости меня за пощечину.

Подчиняясь неожиданному порыву, она погладила его по щеке, которая еще алела от удара. В этом жесте не было ничего зазывного и соблазнительного. Так младшая сестренка могла бы погладить старшего брата, случись ему взгрустнуться.

Эфриэл отшатнулся, и Бранвен испугалась, что ему неприятно ее жалостливое прикосновение.

– Ты и вправду странная, Бранвен из Роренброка, - сказал он.

Это последнее, что было сказано в тот вечер. Бранвен потушила свечи и нырнула под одеяло, стараясь лишний раз не переворачиваться с боку на бок, чтобы не потревожить сида и не сподвигнуть его на новые любовные атаки. Потому что, как написано в книге священного огня: кто соблазняется, тот проклят, но трижды проклят тот, кто приносит соблазн в мир.

Глава VII

Утро началось с переполоха - лорд Освальд приехал, не оповестив о прибытии. Голубь с письмом затерялся, и жених объявился нежданно-негаданно. Бранвен проснулась от громкого стука в двери и вскочила, ничего не понимая со сна.

– Миледи! Миледи!
– истошно вопила Матильда.
– Открывайте!

Отодвинув засов, Бранвен выбежала в коридор.

– Что случилось?
– спросила она заплетающимся языком.
– На нас напали?

– Милорд Освальд приехал!

Матильда затолкнула госпожу обратно в спальню, а четыре девицы уже вносили кувшины с горячей водой и огромный серебряный таз для мытья. Невзирая на протесты, служанки тут же раздели Бранвен, закололи ей волосы шпильками, усадили в таз и принялись нещадно тереть мочалками.

Эфриэл, разбуженный переполохом, вдоволь поупражнялся в остроумии, но Бранвен некогда было сделать ему замечание или бросить хотя бы один строгий взгляд. Ее облачили в выходное платье - бледно-желтое, с вышивкой серебряной нитью по вороту и рукавам, и долго расчесывали волосы и натирали их шелковой тряпочкой для блеска.

Ради приезда долгожданного гостя леди Дерборгиль отправила к Бранвен Алейну, и та полчаса колдовала над прической невесты, хитро заплетая пряди и украшая их цветами бессмертника. Получилось замысловато и красиво, хотя девушка старалась избегать резких движений, боясь испортить это поистине ювелирное творение.

– Вы очень хороши, миледи!
– порадовалась Матильда.
– Когда сядут за стол, я вас позову, будьте наготове. И платочек не забудьте захватить! Леди Дебора говорила, что в столице все просвещенные дамы ходят с платочками. Милорд сразу поймет, что вы не какая-нибудь деревенщина.