Танцы на углях (бонусная книга к дилогии)
Шрифт:
– Детка!!
– М?
– опасливо заглядываю я в столовую.
С чего бы ему звать меня туда? Все уже позавтракали. Всё - портал закрыт!
Как ни странно, но его главные (но не единственные!) апартаменты дома — это его шикарная кухня-столовая, куда никто не смеет без особого повеления. Ну, или, как минимум, без основательного челобитья.
Опираясь на барную стойку, медленно размешивает что-то в своей чайной кружке. Картина могла бы быть умиротворяющей. Да. Вполне. Но, во-первых, он не в своем кресле, а во-вторых, слишком уж хищно исподлобья смотрят синие глаза.
– Подойди.
Недоверчиво поглядывая
– Что?
– Отведай-ка из моего кубка, - протягивает он мне кружку.
Это что-то новенькое!
Нет, у нас много всякого странного происходит…
Забираю из рук кружку, внимательно приглядываясь к содержимому.
– Что за зелье?
– Чай с сахаром.
– Нда?.. А что это такое плавает?…
– Я могу ошибаться, но, думаю, это манная крупа.
– Какой-то новый рецепт?
Какое сомнительное лакомство!
– Вот и я думаю… Не подскажешь, откуда в нашей сахарнице манная крупа?
– Оу…
– Отведай.
– Воздержусь!
– Пей, сказал!
– Я больше не буду!
– тут же сдаюсь я.
– Чего «не будешь»?
– опасно прищуривается.
– Пользоваться на кухне социальными сетями.
Лучше признаться! Выпорет же!
– Молодец. Увижу — выпорю.
Выливает манный чай. Споласкивает кружку.
– Чего еще не будешь?
– Самовольничать в хоромах!
– Хорошая девочка. Кыш...
Выдыхаю и быстренько теряюсь в детской. Падаю на пышный мягкий ковер. По потолку гирлянда… В детской хорошо! Бардак и пусто. Наследники по школам, садикам… Величество сюда добровольно не заглядывает. У него от детской нервный тик случается. И детская - это как Ватикан в Италии. Государство в государстве. И у меня здесь политическое убежище.
– Детка!!
– Я навожу порядок!
– Надеюсь, в голове?
– заглядывает он, рассматривая сверху мою разоблачающую позу.
– Вставай. За мной...
И я послушно покидаю своё политическое.
Его красивая рельефная спина вполне себе подходящая приманка для меня, чтобы следовать за ней. Мы опять идет в кухню, мне это очень «не очень»! Притормаживает у стола. А я нет. Врезаюсь губами между его лопаток и немножечко шалю, прикусывая зубками чувствительные места. Я подлизываюсь, да, очень рассчитывая на снисхождение Величества. Он ведет плечами, позволяя мне это секунд десять. Потом отстраняется. Перед ним кружка с кофе.
– Отведай… - разворачивается, протягивая мне.
– Опять зелье?
– поднимаю я бровь.
– Нет, мне просто интересно — выпью я сегодня что-нибудь горячее или mission impossible?
Беру кружку, вдыхаю запах. Ничего подозрительного!
Делаю маленький глоток.
Боже!!!
Остро как!!
Дышу глубоко и часто под его вдохновленным, и, я бы даже сказала удовлетворенным, взглядом.
Откашливаюсь.
– Это тот молотый, в который Высочество высыпала красный перец! Я же отставила эту банку в сторону!
– Зачем?!
– взрывается он.
– Нет, если это целенаправленная диверсия, ты скажи! Я не понимаю просто - зачем?!
– Эм… чтобы сделать скраб.
Элементарно же! Пф!
– Пи**ец тебе, детка!
– врезаются его губы в мою шею и щетина скользит по коже, от адреналина я дышу еще чаще, чем от перца.
Поднимая за талию, присаживает на стол. Дергает за бедра на себя, срывая пижамные шортики.
Нет,
я конечно же в курсе, что капсацин мощный афродизиак… Однако… - начинает путаться в моей голове.– Что там было?…
Перец… красный… острый… в кофе… надо запомнить…
– Аха… да… да!!!
Глава 3 - Его собственность
Вот, допустим Вам захотелось сделать что-то, что может расстроить барина. Но захотелось настолько, что этот факт вдруг перестал иметь значение. Не совсем перестал. Отошел на второй план. Потому что младшее высочество сегодня дома, а барин нет. И у младшего высочества какая-то «Мася» уже «стляпала» булочки с мамой и «Тася» тоже и даже совсем непереводимая «Ливтина» «стляпала» эти чертовы булочки. А высочество не стряпало. И так опечалено фактом своей обделенности, что нижняя губёшка обиженно дрожит. И я решаю — барин должен это пережить.
– Мамуля, мы будем стляпать?
– Да.
– Честно?
– Да-да-да!!!
– А папочка опечалится?
– Папочка очень опечалится, если увидит процесс. Но мы попробуем провернуть все до его приезда.
А дальше начинается чистый беспредел, вернее — грязный! Кефир плюхает, рассеивая муку, масло проливается по стенке стакана на стол, молоко выкипает… Высочество же должно участвовать в каждом действе! Это ее первые булочки, в конце-концов.
И пока мы лепим вторую партию авторских кособоких ватрушек, первая успевает немного пригореть — на противень вытекает сахарный сироп. Специфический жженный запах… На каждый «косяк» в моей голове звучат его недовольный саркастический комментарии, словно он присутствует здесь. Мало удовольствия готовить при Величестве. Даже виртуальном.
Только бы не приехал раньше времени!
– Доча… доча… нет!!
Перехватываю летящую чашку, там творожно-сметанная начинка и хороший такой шлепок летит на печь, размазываясь по ней до самого пола.
Высочество несется куда-то, поскальзываясь на этой творожной плюхе, размазывая ее по полу, мука сыпется с нее на пол.
Только бы не приехал…
Так и невроз недолго получить!
– нервно усмехаюсь я.
– Куда?!
– перехватываю я ее за талию.
– Писать!
Это через ковер в зале.
Не забыть почистить, - ставлю себе галочку.
– Беги, - отпускаю.
– Руки потом помой!!
К концу третьей партии краснощекое Высочество наконец-то засыпает на кухонной кушетке. Уработалась стряпуха! Уношу ее в комнату.
Теперь мамина очередь.
Стерильностью на этой кухне теперь и не пахнет. Пахнет булками и жженым сахаром. Уношу булочки на обеденный стол.
Открываю окно. Чем там он все это оттирает до «своего» блеска?
Нижняя секция с моющими средствами закрыта. Отыскиваю скрытую защелку от детей. Это ж надо так её… Изворачиваюсь и открываю. Все средства японские и кроме иероглифов никаких опознавательных знаков.