Танец ангела

— Прекрасно.

— Вы хорошо выглядите.

— Только старше, — сказал Винтер.

Арнольд махнул рукой — что поделаешь. Сам он со своей домашней гостиницей выглядел как реликт, всего в сотне метров от Кромвель-роуд.

— Ничего, скоро не о чем будет беспокоиться, — сказал Арнольд Норман и протянул Винтеру счет.

— Вы старше меня всего на десять лет.

— Я не об этом. Я о тех безумных шотландцах, которые стали клонировать овец.

— Разве им не запретили?

— Клонировать овец?

— Вообще клонировать.

— Я думаю, они никого не спрашивали.

— И какая связь со старостью?

— Они хотят вывести породу бессмертных, и меня беспокоит, что открытие достанется именно шотландцам. Они не только будут все на одно лицо — они и сейчас такие, — но еще и будут жить вечно.

— Если бы экспериментировали в Англии, было бы совсем другое дело?

Арнольд посмотрел на него с притворным возмущением:

— На что вы намекаете!

Винтер с улыбкой встал.

— Проводите меня в мою комнату.

Номер был на втором этаже, окно выходило в тихий внутренний дворик. Гостиная и кухня с открытой планировкой и спальня с двумя кроватями. Удобная ванная, что нетипично для английских отелей, — можно включить воду без предварительного изучения системы труб и вентилей эпохи королевы Виктории.

Он снял рубашку, собираясь сполоснуть только подмышки, но передумал, разделся и встал под душ: день обещал быть длинным.

С полотенцем вокруг бедер он подошел к телефону, висевшему на стене, набрал номер. Открыл занавески. Комната оказалась светлее, чем ему помнилось. Весна, весна. Половина второго, голубое небо, закопченные фасады домов. Прошло всего пятнадцать минут, как он вошел в номер.

— Юго-восточное отделение Группы расследований особо тяжких преступлений, констебль Бэрроу, — ответил женский голос.

— Это комиссар полиции Эрик Винтер из Швеции. Мне нужен комиссар Стив Макдональд.

— Секундочку, — ответил голос без тени эмоций.

Винтер слышал, как она тихо разговаривает с кем-то рядом, бормотание шуршало в ухе.

— Макдональд.

— Это Винтер.

— Ах, Винтер. Опять задержка?

— Нет, я в Лондоне.

— Отлично. Откуда вы звоните?

— Из отеля. В районе Иарлс-Корт.

— Если вы подождете, я могу прислать машину.

— Наверное, своим ходом займет столько же времени?

— Если знать, как к нам ехать.

— Да, поезд в Торнтон идет с вокзала Виктория.

— Это займет минут двадцать пять, — сказал Макдональд. — Но вы проедете по красивейшим местам на земле.

— Тогда я так и сделаю.

— От Иарлс-Корт вам только пару остановок до Виктории, по Дистрикт-лейн.

— Я знаю.

— Конечно, конечно.

Винтер почувствовал, что его уже занесли в категорию швед-всезнайка.

— Позвоните, когда приедете в Торнтон, и вас встретит машина, — сказал Макдональд и повесил трубку.

Винтер стоял в центре мира, а точнее, на вокзале Виктория. Дыхание метрополии чувствовалось здесь, как нигде. Он представил, что сейчас подойдет Восточный экспресс, как у Агаты Кристи. Неспешное расследование в дорогих интерьерах, все подозреваемые собираются в баре, очень удобно.

Задрав голову, Винтер следил за мельканием строчек на табло. Нашел нужный поезд, он оказался почти пустой. Вагон тряхнуло, и поезд медленно отошел от станции. На фоне заводских труб у реки небо казалось ослепительным. После моста остановка в Баттерси-парк: ожидающие на скамейках люди, постройки из красного кирпича, граффити — но меньше, чем он ожидал, — и тишина.

Винтеру пришло в голову, что на железной дороге всегда очень тихо. Да и в любых поездках. Путешественник не дома и не в гостях, он, или мы, в подвешенном состоянии в середине Ничего, где мало слов и звуков, и надо только подождать, чтобы где-нибудь опять очутиться.

Начало весны и Лондон настроили Винтера на философский лад. Он вспомнил о цели визита — в дороге его сопровождала смерть. С самого начала он подозревал, что они видят только завязку событий. Продолжение беззвучно и не поддается описанию. Внезапно он ощутил себя одиноким. Есть ли что-то, во что можно верить? Зло шло по пятам, какой бы путь он ни выбрал.

За окном вагона простирался южный Лондон. Про него не пишут в путеводителях, сюда редко заезжают иностранцы. Он сам лишь пару раз в жизни бывал на юге, да и то не дальше района Барнес в кольце Темзы, послушать джаз.

Он рассматривал вереницы домов, построенных из средневекового кирпича. Город, вечный и бесконечный, прижимался к земле — кажется, выше трех этажей тут не строили. Трусцой бежал человек в шортах.

На остановке он увидел школьников, гоняющих мяч на площадке у станции. Их зеленые куртки усиливали ощущение весны. Да и весь город оказался зеленее, чем можно было представить. Как будто дома здесь строились без оглядки на столицу мира.

Высоко к Аллаху вздымалась мечеть с блестящей вершиной. На скамейках сидели женщины с закрытыми лицами. В вагон зашли двое черных парней в черных кожаных куртках и вязаных шапочках. До Винтера донеслась музыка, стучавшая в их наушниках.

На следующей станции он вышел. Перрон был ниже уровня улицы, Винтер поднялся по эскалатору. Станция была пустынна, только пара черных девчонок скучала в углу в ожидании какого-нибудь происшествия да газету носило ветром, задев ему по ногам.

Он вышел на улицу и оказался не в Англии. Большинство прохожих были индусы или пакистанцы, корейцы, китайцы, африканцы.

Винтер спустился с горки и прошел метров двести по Вайтхорс-лейн. Дальше, он знал, находился Селхурст-парк, прибежище футбольных болельщиков из бедных районов, фанатов местной команды «Кристал-Палас». Когда-то Винтер ходил в Лондоне на футбол, но только на большие безопасные стадионы на севере.

Перед мостом-Винтер свернул и прошел мимо магазина с экзотическими продуктами. У входа стояли плетеные корзины с толстыми длинными клубнями. На картонке от руки было написано: «Свежий ям». На окнах висели гирлянды бананов.