Танец ангела

Мимо бара «Принц Георг» он вернулся к станции и позвонил по мобильному. Макдональд тут же ответил.

— Я стою у стойки с цветами у станции, — сказал Винтер.

— Если вы пройдете под горку налево и потом еще раз налево, вы окажетесь на Парчмор-роуд, — ответил Макдональд. — Я не прочь прогуляться, так что, если вы пойдете по правой стороне улицы, мы встретимся через десять минут.

— Хорошо.

Макдональд не спросил, как он выглядит. Он узнает полицейского за километр, подумал Винтер.

Он пошел обратно к перекрестку и не успел повернуть, как стал свидетелем сцены у большого магазина: белый мужчина с бейджиком на груди держал за шкирку черного пацана.

— Опять ты здесь, воришка!

— Я ничего не делал!

Они двигались, как в некоем уличном танце. Вокруг стояли товарищи пацана.

— А это что?! — Охранник потрясал электрической бритвой.

— Я не знаю!

— Марш за мной.

И они скрылись — один, согнутый перед другим.

Винтер пошел дальше.

Стив Макдональд спустился с лестницы и через гараж вышел на улицу. Теплый день согрел его лицо. Он не стал застегивать куртку и доставать перчатки. «Швед увидел Лондон с лучшей стороны, — думал он. — У него может создаться неправильное впечатление».

Макдональд разминал члены, застывшие от многочасового сидения над записями показаний свидетелей. Глаза будто свели в одну точку. На душе и так нелегко, да еще тяжесть в теле.

В сотне метров впереди он увидел мужчину в бежевом распахнутом кашемировом пальто, серо-стальном костюме, белой рубашке и галстуке.

«Наверное, он, по голосу он так и выглядит, — подумал Макдональд. — Походка слегка развязная. И как его тут не ограбили? Он что, держал перед собой полицейское удостоверение всю дорогу?»

Макдональду показалось, что они ровесники, и он не ошибся — по крайней мере угадал, что еще нет сорока, слава Богу. Или не слава, если кто-то очень спешит на пенсию.

Подойдя ближе, Макдональд увидел широкое, гладко выбритое лицо, глаза чуть-чуть навыкате, светлые волосы, разделенные на пробор, как у актеров 1950-х, и ему не очень понравился налет высокомерия и смазливости.

Винтер совершенно не ожидал, что этот прохожий назовет его имя. Незнакомец был еще выше, чем он, приблизительно метр девяносто четыре. Волосы стянуты в конский хвост, небрит, разношенная кожаная куртка, рубашка в крупную бело-голубую клетку, черные джинсы и остроносые ботинки, блестевшие на солнце. «Ему бы еще кобуру на бедро и кольцо в ухо, — успел подумать Винтер, прежде чем тот что-то сказал. — Тип, с которым опасно связываться».

— Комиссар Винтер?

Винтер разглядел трудноуловимую улыбку, складки у рта, усталый взгляд.

— Комиссар Макдональд!

Винтер протянул руку.

— Я думаю, может, мы возьмем по пинте в «Принце Георге», — сказал Макдональд. — Там сейчас тихо и спокойно. В отличие от полиции.

Они пошли обратно по тому же пути, что Винтер проделал уже два раза. Макдональд слегка хромал.

— Колено побаливает после каждого воскресенья. Мы играем в футбол с командой местных пабов. Многие думают, что это старая огнестрельная рана, а мне это только на руку.

— Я завязал с футболом несколько лет назад, — сказал Винтер.

— Слабак.

Бар был пуст, только пыль кружилась на свету у окна. Бармен кивнул Макдональду, как кивают завсегдатаям.

— Сядем вон там. — Макдональд показал в глубь зала.

Винтер повесил пальто на спинку стула и сел. Макдональд пошел к стойке и вернулся с двумя кружками еще не отстоявшегося, непрозрачного шотландского эля.

— Или вы предпочитаете лагер? — спросил он.

— В Лондоне я всегда пью эль, — сказал Винтер, пытаясь не выглядеть слишком воспитанным.

— Я взял «Кураж директорс». У них есть еще «Кураж бест», а он редко где бывает.

— Я как раз люблю «Директорс», — сказал Винтер.

«Он, конечно, сноб, но, возможно, не идиот», — подумал шотландец.

— Вы часто бываете в нашем славном городе?

— Я давно здесь не был. И он же огромный — я никогда не бывал тут, на юге.

— Да, мы редко видим новые лица, все почему-то застревают вокруг Лейчестер-сквер.

— Где же они покупают свежий ям?

— Что?

— Тут в пятидесяти метрах продают свежайший ям.

— Да, этого у нас не отнимешь.

— Я прогулялся, прежде чем вам позвонить.

— Я так и понял.

— Но до стадиона не дошел.

— Местная команда паршиво играет, но она своя.

— Вы тоже за нее болеете?

— Я?

Макдональд усмехнулся, отпил пива.

— Здесь, конечно, моя служба. Но я не обязан быть настолько лоялен району. Если уж я буду болеть за английскую команду, так это будет «Чарлтон», хоть они и никогда не попадут в высшую лигу.

— У вас выговор как у шотландца.

— Это потому, что я шотландец.

Пара посетителей зашла в бар, они кивнули Макдональду, и он кивнул в ответ, но с таким видом, что они отошли и сели в другом конце зала.

— Здесь редко появляются новые лица, — сказал Макдональд. — Но иногда приходят чужаки, и начинается черт знает что.

— Я знал этого мальчика, Пэра Мальмстрёма, — сказал Винтер. — Я приехал в том числе и из-за этого.

— Я понимаю. Мы с вами съездим в его отель. Мы все оставили как было.

— Хорошо.

— Я тоже хотел съездить в ваш город, но решил сначала дождаться вас тут.

— А раньше случалось, что вам приходилось выезжать или принимать кого-то?

— Пару лет назад ко мне приезжал один американец. Тоже по убийству. На нашей северной границе, так сказать, в Пекхаме. А сам я ездил на Ямайку, в Кингстон, на две недели.

— На Ямайку?

— Да, убили здесь, но события развивались и на Ямайке. Это обычная ситуация. Если начать копать, корни многих преступлений уходят на Карибские острова.