Танец для двоих

Норман застал жену в спальне и протянул чашку чая. Они стояли возле кровати — символично.

— Новое белье? — изогнула бровь Тарья и покосилась на атлас нежно-сиреневого цвета.

Вряд ли проректор питал любовь к пастельным оттенкам, значит, выбирал для женщины.

— Как-никак, у меня сегодня свадьба, — приглушенно рассмеялся лорд Шалл. — Конфеты?

Он тоже испытал облегчение, немного расслабился. Без «колючек» Тарья производила благоприятное впечатление, во всяком случае, с ней можно разговаривать. Другое дело, истинная Хранительница безумно далека от воспитанниц пансиона, в котором они впервые встретились. Как только умудрялась сдерживать характер?

— Спасибо, не люблю сладкого.

Тарья хлебнула чаю и одернула платье, которое не сидело на новой фигуре: одновременно широко и коротко.

— Да снимите вы его, не мучайтесь! Я выйду. В умывальной комнате найдется чистый халат.

— Так, — оборотница поставила чашку на прикроватный столик, — давайте сразу обговорим…

— Лучше обнаженной, — без слов догадался о сути вопроса Норман, — но в свете ваших убеждений оставьте сорочку. И заранее приготовьтесь к некоторым неудобствам: сымитировать близость нелегко.

— Мы говорили о запахе, — напомнила Тарья и вновь ушла в глухую оборону. — Обнимать можете, сколько угодно, а вот куда и как класть руки, решаю я.

Лорд Шалл пожал плечами. Он не собирался спорить.

— Вернусь через полчаса, располагайтесь.

И проректор скрылся в черном прямоугольнике телепорта.

Тарья в нерешительности замерла на пороге ванной. Сначала она думала только умыться, но затем решила залезть по душ, благо он тут имелся, не чета недоразумению в ее умывальной. Быстро раздевшись, оборотница крутанула вентили и подставила лицо теплым струям. Они смывали воспоминания трудного дня, только вот не разрешили сомнения.

С одной стороны, лорд Шалл прав, им лучше заняться любовью. В первый и в последний раз, чтобы сделать брак действительным, поставить метку. С другой, существует мыло, духи — десятки способов обмануть Роншей. Тот же проректор изначально не раскусил ее тайну.

Она не могла. Думала и понимала: дернется, закричит, проклянет.

Страшно и не хочется. Раз так, зачем себя заставлять? Муж тоже не горит желанием, да и вряд ли стал бы возиться. У него любовница, а тут из чувства долга, быстро, болезненно. Словом, решено.

Обернувшись полотенцем, Тарья шагнула на холодный пол и подняла нижнюю сорочку. Быстро облачившись в нее, оборотница растерла мокрые пряди и, накинув халат, скользнула обратно в спальню. Норман еще не вернулся, и она смогла беспрепятственно лечь в постель.

Белье оказалось приятным на ощупь. На такое действительно можно уложить молодую жену.

Заерзав, Тарья улеглась на боку, лицом к двери. Вот она отворилась, явив… Нормана Шалла в халате, который он явно позаимствовал у друга. От предчувствия, что больше на нем ничего нет, у оборотницы засосало под ложечкой, и она зажмурилась.

У проректора хватило такта погасить свет, а у Тарьи не достало смелости открыть глаза. Смешно, но она стеснялась и боялась увидеть обнаженного мужчину.

Кровать прогнулась, и оборотница отползла к самому краю, чтобы в любой момент сбежать.

— Хватит уже, Тарья! — недовольно засопел Норман. — Давайте покончим с дурацкими запахами и спать. Мне рано вставать. Завтра поужинаем, обговорим условно совместную жизнь.

Помедлив, молодая женщина переползла к нему.

Так и есть, обнаженный. Может, она не видит, но чувствует.

Щеки покраснели.

— Ох уж эти девственницы!

Проректор обнял, прижал спиной к себе. Одна рука легла на грудь, другая — на живот. Повинуясь воле Нормана, Тарья сплела их ноги. Крайне непристойная поза! Осталось только чуть выше задрать сорочку и качнуться назад… Однако Норман не собирался приставать, всего лишь погладил, очертив линию бедер.

— Думаю, достаточно, — удовлетворенно пробормотал он и зевнул. — Спокойной ночи!

— А вы точно заснете? — подозрительно поинтересовалась Тарья и приподнялась на локте, укрыв фиктивного мужа водопадом волос. — Ну, рядом с женщиной, — смущенно пояснила она.

— Засну. Меня категорично отшили, пообещали проклятие. Или, — с легкой игривостью поинтересовался Норман и убрал волосы с лица, — крепость передумала?

— Нет! — резко ответила оборотница и плюхнулась обратно. — Я со случайными мужчинами не сплю.

— Вот и я тоже не занимаюсь любовью со случайными женщинами.

Вопреки опасениям, Норман быстро засопел. Его дыхание щекотало кожу, рождая стыдливые мурашки. А еще руки… Хотелось сбросить их, отодвинуться, но нельзя, и Тарья стоически терпела.

Утро застало ее в одиночестве — как и обещал, лорд Шалл рано ушел.

На столе лежала записка: «Не проверяй, не тронул»

Слова не разошлись с делом, хотя Тарья вся пропиталась чужим запахом. Ее подмывало стереть его, но оборотница сдержалась. Обычный душ и все. Принять его она собиралась у себя, и так задержалась в апартаментах лорда Шалла.

В расстроенных чувствах, наложив «отведи глаз», она брела по коридору, когда ощутила сверлящий спину взгляд. Недобрый взгляд. Тарья замерла и проверила заклинание. Нет, все в порядке, наложено качественно, как и неизменная иллюзия. Тогда кто? Оборотница принюхалась и вытянулась в струну.

Резкий мужской запах, слишком знакомый, пугающий.

Молодая женщина приняла решение мгновенно. Если уж Ронши проникли на территорию Академии колдовских сил, миндальничать не станут.

Незаконно, но действенно.

Тарья сосредоточилась и, вплетая в голос энергию, концентрируясь на источнике враждебного взгляда, беззвучно зашевелила губами.

Amerre di exklista. Shayra stremmaus ache vager ar warte!

Едва заметное облачко поднялось над головой оборотницы. Черное, как и положено проклятию, не сулящему здоровья. Оно тут же растворилось, смешалось с воздухом.

Тарья улыбнулась одной половиной рта.

Не стоит дразнить проклятийника, Арон Ронш, рано или поздно он потеряет терпение.

— Ну, здравствуй, беглянка! — оборотень таки обнаружил себя, скинул пелену невидимости.

Молодая женщина стояла на прежнем месте, спокойная, чуть заметно улыбающаяся.

Проклятие замедленного действия, в этом вся его прелесть. Седьмой уровень. Вроде, не запредельно сложное, но надолго отобьет желание красть Хранительниц.

— Кто вы? — она старательно делала вид, будто не знает мощного крупного мужчину, одетого в костюм для верховой езды.