Танец духов

— Полагаю, такое расположение двигателей имеет и свои недостатки, — возразил Уилсон.

— Верно. Мой берет только десять тонн груза. А «Антонов-12», к примеру, вдвое больше. Но и взлетная полоса ему нужна идеальная, да чтоб не меньше мили.

Уилсон еще раз посмотрел на крыло. Где бы ни стоял двигатель, перспектива садиться «в траву» его не радовала.

— Если вы не против, я навещу своих ребят в хвосте.

— Валяйте, — сказал Белов. — Только не позволяйте им самостоятельно кухарничать!

— Что вы имеете в виду? — удивился Уилсон.

— Из опыта я знаю — арабам, по простоте, нипочем развести огонь прямо на полу самолета. «Ведь металл — чего страшного!» Скажите вашим лоботрясам, чтоб не баловались. Их накормят.

— Ладно. А до эмирата Шарджа еще долго?

— Часов пять, — ответил Белов. — От силы шесть.

Пилот повернулся к ним.

— Над Ираком могут быть проблемы, — сказал он.

— Что за проблемы? — насторожился Уилсон.

— Американские «F-16».

Стараясь не думать о возможных превратностях полета, Уилсон отправился в хвост. Зеро и Халид курили, сидя на откидных металлических стульях, привинченных к стенке фюзеляжа. У каждого на коленях лежала сумка с автоматом. Неподалеку от них на полу чернело большое вытянутое пятно, словно от пожара. Стало быть, Белов не шутил насчет огня.

— Вы вчера кому-нибудь из отеля звонили? — строго спросил Уилсон.

— Нет, — ответил Халид. — Ни он, ни я никому не звонили. А что?

— Интернетом пользовались?

Тут самолет угодил в воздушную яму, и Зеро побледнел от страха.

Халид тем временем размышлял, запираться ему или нет. Может, отель выставил такой счет, что Уилсон пришел устроить головомойку!.. Халид решил все свалить на приятеля.

— Это Зеро! Пока я был в душе, он влез на www.pussy.com.

— А что ж ты не выключил, когда вернулся? — парировал Зеро. — Сам от голых баб не мог оторваться!

— Да ладно, мне плевать, — сказал Уилсон. — Хулиганьте сколько влезет… Меня интересует только одно: есть у вас новости от Хакима? Когда вы имели с ним контакт в последний раз?

Халид облегченно вздохнул.

— Нет, с Хакимом у нас никакой переписки. Мы про него ничего не знаем.

В Шардже ослепительно сияло солнце, и жара, по контрасту с Молдавией, казалась ошеломляющей. Уилсон, выйдя из самолета, тут же надел темные очки.

Вдалеке виднелись высокие дома — безупречно белые. Еще дальше, в жарком мареве, покачивались небоскребы.

— Одно слово — Дубай! — сказал Белов, щурясь в сторону города.

За ними небольшой тягач прилаживался утащить их самолет в ангар.

— Сколько мы здесь пробудем? — спросил Уилсон.

— Недолго. До вечера. Есть хотите?

— Неплохо бы.

— Ну и хорошо. Идемте, я вам одолжу смокинг, и рванем чаевничать в Дубай.

— Да мне чая мало будет… — разочарованно сказал Уилсон.

— Будут и бутерброды! — рассмеялся Белов. — А на большее не рассчитывайте. Это в Москве я бы вас и в бордель сводил, и напоил до поросячьего визга. А тут страна мусульманская — надо соответствовать. Поэтому ограничимся чаем.

* * *

В «бентли» Уилсон ехал в первый раз. Понравилось.

Да и знаменитый небоскреб-парус на насыпном острове, соединенном с сушей длинной дамбой, произвел сильное впечатление. Белов хвастался, что в этом отеле все самое-самое: вестибюль и теннисный корт — чемпионы мира по высоте, номера лидируют по цене.

В ресторане кондиционеры работали так хорошо, что Уилсон даже поеживался от холода. Метрдотель провел их между пальмами к столику у фонтана. Струи били с хитрыми перерывами, то разом, то порознь, и бегающие вокруг фонтана детишки приветствовали водяные фейерверки веселым визгом.

Когда официант поставил перед ними заказ и с заученной улыбкой попятился прочь, Уилсон спросил в лоб:

— Зачем мы здесь?

— Я же говорил — дозаправиться. До Конго путь неближний.

— Нет, зачем мы потащились перекусывать так далеко?

— Всемирно знаменитое место!

— Мы что, туристы?

— А чем плохо быть туристом? Нюхайте розы, наслаждайтесь пейзажем.

— Сколько времени нужно на дозаправку? — не унимался Уилсон.

— Полчаса.

— Так зачем же этот туристический цирк? Вы-то сами небось тут все давно знаете. А мне нужно как можно быстрее закончить дело. Я и без того опаздываю из-за простоя в стамбульском порту.

— Какой вы, однако, любопытный, — вздохнул Белов и добавил, резко понижая голос: — Ладно, дозаправка тут ни при чем.

— Так-так…

— Мои ребята самолет перекрашивают.

— Пере… перекрашивают?

Белов кивнул:

— То, что я скажу, сугубо между нами. На этот груз знаете сколько охотников? Я ведь вам говорил — чуть зазеваешься, ушлые ребята ввинтят тебе по самый корень. Поэтому у меня тут в ангаре точно такой же «Антонов» стоит. Как раз сейчас номер два поднимается в воздух — с тем транспондером, который стоял на номере один. Он летит в Алма-Ату. Знаете, где это?

Уилсон отрицательно мотнул головой.

— Ну и не важно. Главное, что это противоположное направление от Африки, и все радары благодаря подмененному транспондеру принимают его за тот самолет, на котором мы с вами прилетели в Шарджу. А на машине номер один сейчас рисуют другой номер на хвосте и малюют еще кой-какие мелочи для сбивания с толку. К ночи взлетим — конечно, с новым транспондером. Ну, удовлетворили нездоровое любопытство? Может, немного поедим?

Уилсон, не мудря, заказал несколько сандвичей. Белов, уже знаток, — какую-то экзотику.

— Про Конго что-нибудь знаете? — спросил торговец оружием, когда оба немного заморили червячка.

— Совсем чуть-чуть. Жуткое количество больных СПИДом и лакомые алмазные копи. Бывшая бельгийская колония. Природные богатства такие, что народ должен по идее купаться в долларах. На самом деле — удручающая нищета. — Уилсон задумался на пару секунд и потом добавил: — Любимый национальный спорт — убийство соотечественников.

Белов кивнул:

— Да, эти придурки своей гражданской войной даже ко всему привычную Африку огорошили: в пять лет три миллиона положили ни за что ни про что… А ведь и золото у них есть, и медь, и еще половина таблицы Менделеева! Чего не жить? Вот мы сейчас направляемся в провинцию Утари — на границе с Угандой. Горы красотищи неописуемой. — Белов даже глаза закатил от воспоминания. — Век бы сидел и любовался. Будь там мир, от туристов не было бы отбоя. Оставляли бы там миллионы. Но в долбаной Утари люди десять лет только тем и заняты, что друг дружке кишки выпускают. Конечно, по мне — пусть бутузятся хоть до скончания времен. Мне прямая выгода. Но вчуже иногда и жалко — хоть и черномазые, тоже ведь люди.