Танец на кладбище

В следующий раз он может прийти для того, чтобы убить ее. Надо сделать так, чтобы он не смог выстрелить через прорезь в двери. Она спрячется, и ему придется открыть дверь и войти внутрь. Лучше всего притаиться за дверью. Темнота будет ей союзником. Когда он войдет, она использует свой единственный шанс. Соберет все силы и набросится на него. Будет метить в глаза. Этот человек убил ее мужа — теперь она в этом не сомневалась. Ненависть к нему придавала ей силы.

Нора мысленно представила, как все будет происходить. Открывается дверь, она кидается на похитителя, вцепляется ему в глаза, он падает. А потом она поднимает ружье и убивает его…

Ее мысли нарушил какой-то негромкий звук. Она, как кошка, скользнула к двери и присела на корточки, выставив вперед ногу, словно бегун, готовящийся к старту. Было слышно, как пришедший отпирает замок и отодвигает тяжелый засов. Дверь слегка приоткрылась, и на пол упал луч света. Открыться шире ей помешала Норина нога.

— А вот и я, — произнес мужской голос. — Пора на съемку.

Включенный прожектор камеры наполнил подвал ослепительным белым сиянием. Нора ждала, пока глаза привыкнут к свету.

И вдруг свет, обогнув дверь, ударил ей прямо в лицо. Она бросилась на похитителя, выставив вперед большие пальцы. Но яркий свет ослепил ее, и мужчина, бросив камеру, сумел перехватить ее руки, сжав их, как в тисках. Бросив Нору на пол, он со всей силой ударил ее ногой в живот. Потом, подняв камеру, отошел на пару шагов.

Нора, лежала на полу, судорожно ловя ртом воздух. Мужчина, скрытый в темноте, направил на нее объектив камеры.

Ее опять залил свет. В голове промелькнула мысль: «Это он убил моего мужа».

С неимоверным усилием Нора поднялась на ноги и снова кинулась на невидимую фигуру, но теперь мужчина был к этому готов. Он нанес ей удар в висок, отбросив на бетонный пол. В ушах у нее зазвенело, перед глазами заплясали светящиеся точки.

Свет камеры погас, мужчина отступил к выходу и стал закрывать дверь. Ощущая обморочную слабость, Нора поднялась на колени. Но прежде чем она смогла встать, засов был водворен на место. Вцепившись в дверь, она с трудом поднялась на ноги.

— Тебе конец, — выкрикнула она, стукнув кулаком в дверь. — Я тебя все равно убью.

— Все будет наоборот, маленькая сучка, — послышалось из-за двери. — Жди, я скоро вернусь.

59

Д’Агоста стоял у стены, скрестив на груди руки, и слушал, как Гарри Числетт важно инструктирует полицейских о предстоящей «процессии» в окрестностях Вилля — именно так выразился этот напыщенный осел. «Процессия, елки-палки», — саркастически произнес про себя д’Агоста. То, что Эстебан с Плоком получили разрешение на демонстрацию, совсем не означает, что они промаршируют мимо Вилля, распевая «Дайте миру шанс». Ведь прошлый раз толпа моментально пришла в возбуждение. Д’Агоста это видел, а Числетт — нет. Он уехал еще до того, как начался этот проклятый марш протеста. А теперь полюбуйтесь, стоит и величественно тычет в схемы на доске, распространяется о необходимой защите, контроле толпы и различных тактических нюансах так невозмутимо, словно устраивает бал с котильоном для «Дочерей американской революции». [39]

39

«Дочери американской революции» — женская общественная организация, объединяющая потомков участников войны за независимость. Создана в 1890 г.

Слушая эти разглагольствования, д’Агоста невольно сжимал кулаки. Он уже пытался объяснить Числетту, что Нору, возможно, похитили обитатели Вилля и любые насильственные действия со стороны демонстрантов могут спровоцировать ее убийство. А это гораздо серьезнее, чем материально-техническое обеспечение демонстрации. Любая толпа склонна к агрессии и насилию. Жизнь Норы Келли висит на волоске. Но заместитель комиссара придерживался другого мнения. «Бремя ответственности ляжет на ваши плечи, — напыщенно произнес он. — Где доказательства, что Нора Келли находится в Вилле?» Тогда д’Агоста с трудом сдержался, чтобы не врезать ему под дых.

— У нас три контрольные точки — здесь, здесь и здесь, — вещал Числетт, водя указкой по схеме. — Две в центральных узловых пунктах и одна у входа в Инвудский парк. Из них будут поступать команды на передовые позиции.

— Раз-два левой, направо равняйсь, — пробурчал д’Агоста себе под нос.

— Похоже, заместитель комиссара Числетт не слишком верно оценивает обстановку, — произнес знакомый голос за его плечом.

Д’Агоста повернулся и увидел стоящего рядом Пендергаста.

— Добрый день, Винсент, — растягивая слова, произнес спецагент.

— Что вы здесь делаете? — удивился д’Агоста.

— Я пришел к вам.

— А где ваш дружок Бертен?

— Он отступил в надежный тыл орлеанских болот. Мы опять остались одни.

В сердце д’Агосты затеплилась надежда — первый раз за последнее время. Пендергаст по крайней мере понимает всю серьезность положения.

— Надеюсь, вы понимаете, что нельзя медлить ни минуты. Мы должны немедленно отправиться туда и спасти Нору.

— Полностью с вами согласен.

— Если демонстранты нападут на Вилль, ее могут убить.

— Опять же согласен, при условии, что она находится в Вилле.

— При условии? А где еще ей быть? Мы проанализировали звуковую дорожку пленки.

— Мне это известно, — сообщил Пендергаст. — Однако эксперты не разделяют вашего мнения, что это кричало животное.

— Да пошли они к черту. Не могу я больше ждать. Пора наконец действовать.

Пендергаст согласно кивнул:

— Отлично. Но, Винсент, мы не должны распылять свои силы. Вилль, конечно, имеет к этому отношение. Но какое? Вот в чем загадка. Там что-то происходит, но я пока не понял, что именно. Во всяком случае, что-то нехорошее.

— Да, черт возьми, нехорошее. Нору Келли собираются убить.

Спецагент покачал головой:

— Я не это имел в виду. Винсент, вы даете мне слово, что мы будем действовать сообща?

Д’Агоста посмотрел на него:

— Даю.

— Вот и отлично. Моя машина ждет нас внизу.

60

Ричард Плок стоял напротив сортировочной станции метро на Двести седьмой улице, глядя на тесные ряды поездов, освещенных послеполуденным солнцем. На станции было тихо и малолюдно, между вагонов мелькнул рабочий и исчез в кузнечном цеху, инженер медленно перегнал состав на площадку рядом с контрольным депо.

Плок посмотрел на улицу за забором. Западная Двести пятнадцатая была пуста. Удовлетворенно хмыкнув, он взглянул на часы: они показывали шесть пятнадцать.

В кармане пиджака зазвонил один из сотовых телефонов, закодированных по цветам. Вытащив его, Плок увидел, что звонит красный. Значит, это Траум от Клойстерса. [40]

Плок открыл трубку.

— Сообщите мне об обстановке.

— Они собираются уже двадцать минут.

— И сколько там сейчас?

40

Музей средневекового искусства в Северном Манхэттене.