Танец на ножах

Смотреть в сторону мертвецов я решительно не хотела. Да и… В конце концов, более важным человеком был Астор.

Софетеон лениво сидел на поваленном дереве, разглядывая меня с мягким участием.

— Платье испорчено, - проронил он, - но… Красный цвет идёт тебе куда сильнее.

В моём горле клокотала горечь, вызванная обидой, смешанной со счастьем. Вернулся. Вернулся. Вернулся ко мне.

Я сделала два шага, не обращая внимания на боль в виске и прижалась к Астору, с истинным наслаждением утопая в щемящей близости.

Его пальцы быстро нырнули в мою причёску, выпуская каскад светлых локонов. Софетеон действовал бережно, но неотвратимо.

— Ударилась? – тихо шепнул он. – О, демоны… Я немного не успел.

Ладонь Астора безошибочно очертила ореол моего ранения. И, хоть я почувствовала лёгкую боль – на этом не хотелось зацикливаться. Мои щёки были мокрыми от слёз… Но, на этот раз, я плакала по-настоящему.

— Как ты мог? Как ты мог оставить меня? – вот те вопросы, которые были выгравированы на моём сердце калёным железом.

Я плавилась и горела, ощущая мучительную привязанность к этому человеку. Тягучая боль перетекала в осознание неизбежного: Либерия Гарди по уши завязла в чувствах.

Я любила Астора. Любила безумно, до дрожи в коленях и едва ли могла себя контролировать. Если поведение родных приносило больше обиды, то разрыв с ним – ощущался во сто крат тяжелее. Просто… Раньше мне нравилось отрицать подобное.

Я была зациклена на единственной цели и жертвенно отказаться от собственных чувств – будто бы правильный выбор.

Но нет. Это неправда. Среди всех этих восторженных людей лишь Астор с самого начала и до конца знал все мои мысли. Его леденящая душу проницательность никогда не действовала мне во вред. Наоборот – только рядом с ним я, наконец, поняла, что значит «быть под защитой».

Астор был стабилен и терпелив. Именно поэтому… Для меня стало таким ударом, когда его терпение вдруг сошло на «нет».

— Я никогда не оставлял тебя, - твёрдо говорит Софетеон, аккуратно оглаживая шершавыми пальцами подбородок, - разлука – всего лишь необходимость.

— Зачем? – бездумно шептала я, размазывая кровь по его щекам.

Наши лбы соприкоснулись. Астор смотрел мне в глаза, ровно дышал и мягко говорил. Каждое слово действовало на меня, как успокоительное, утоляя порывы внутренней истерики.

— Либерия – ребёнок, запертый в поместье Агона. До сих пор там. Ты освободилась… Только внешне. Я был готов принять любой твой выбор, покуда Либ себя не мучает, но реальность оказалась иной. Я смотрел на людей Альянса и понимал, что они твои искажённые мечты. Такие кривые, неполноценные, уродливые… Тебе нужно было самой принять решение. Иначе… Всё это превратилось бы в принуждение с моей стороны. Я не хотел подсказывать Либ. Верный ответ ты должна найти сама.

— Разве я его нашла? – жалкая улыбка отразилась на губах. – Я уже не знаю, что считать верным. Всю жизнь шла к этому… Чтобы обнаружить лишь сплошную ложь собственных убеждений. Я никогда не была по-настоящему счастлива. Вот в чём… Правда.

Дети, зачастую, не осознают всех аспектов своего положения. И то, что вначале кажется милым и светлым… Под конец может показать кривые грани жестокости.

— Потому что в прошлом не найти будущего, - мягко рассмеялся Астор, касаясь губами моего уха, - в прошлом лишь грязь и разруха. Тебе нужно было время, чтобы прийти к такому выводу.

— И что дальше? – устало улыбнулась я, обвивая ладонями его шею. – Вернуться… В Клигар? Это ведь столь же омерзительное прошлое.

— Разрушенное до основания можно превратить в новое, - хмыкнул Астор, - секрет прост, Либерия: не возвращайся в семью, где тебя не любят. Создай новую. Ту, в которой ты будешь счастлива.

Я… Никогда об этом не думала. В моём разуме до сих пор жило несколько наивное представление о мире. После невыносимых испытаний должен быть «хороший конец», а иначе, зачем всё это?

Мне будто невдомёк, что положительный финал тоже придётся выстраивать… По кирпичикам, своими собственными силами. Жизнь не всегда даёт на руки все карты для победы, но она, определённо, оставляет драгоценные шансы про запас.

— Я не справлюсь с этим в одиночку, - проронила, с волнением глядя на него, - Астор меня больше не оставит?

С губ Короля Змей сорвался протяжный вздох.

— Ты, кажется, так и не поняла, Либ. У меня нет причин жить. Всё, чего я хотел – уничтожить Великого Лорда, разрушить Клигар и… На этом всё. История должна была завершиться.

Я вздрогнула, не веря своим ушам.

— Всё пустое, - усмехнулся Астор, - ничто не имеет значения… До встречи с тобой. До сих пор мою жажду жизни поддерживает лишь твоё существование, лишь желание заботиться о тебе.

Молодой мужчина крепко обнял меня, не давая больше смотреть на его печальное лицо.

— Мать действительно совершила ужасную ошибку. Тогда как другие потомки Софетеон взрастили в себе жестокость и существовали на вопиющей кровожадности, я был приучен к теплу. Когда у меня всё отняли… Остались лишь тлеющие угли возмездия. Но, в конце концов, невозможно жить без единого проблеска света. Ты им и стала, Либерия Гарди.

Моё сердце звенело от натуги, словно пытаясь разорваться напополам. Не знаю, что заключено в нём: мрак, или звёзды? Но в одном уверена: это самые прекрасные слова, которые я когда-либо слышала.

— Эй, Астор… - тихо прошептала, стирая слёзы с щёк. – Ты на самом деле готов был отпустить меня к Клайву?

— Если бы это сделало тебя счастливой.

Порыв отказаться от себя ради другого… Я и не представляла, сколько сердечной нежности кроется за холодным лицом Короля Змей.

— Но мне нужен только ты. Понимаешь? Никто другой.

Глупая, глупая Либерия… Отчаянно держалась за прошлое, в упор не замечая настоящего. В моей груди ноют многочисленные шрамы. Некоторые из них не забудутся никогда, но секрет в том, чтобы… Не забывать. Но пережить и принять.

А прямо сейчас я готова была принять его.

— Ты никогда не обидишь меня, Астор Софетеон, - мягко рассмеялась, прикасаясь к уголку губ.

— Я бессилен перед тобой, - признал он с поразительной лёгкостью.

Наш первый настоящий поцелуй был странным. Пропитанный солёными слезами, железным привкусом крови, горечью поражения, страхом перед неизвестностью… И надеждой на лучшее. Птица с подрезанными крыльями сделает себе новые – из стали скует, покрывая сверху узором змеиной чешуи. Они будут легче ветра, даже если это невозможно в нашем мире.