Танец над вечностью

— Бедро вверх! — я выгнула правое бедро в крутом изгибе. — Втянуть! — мышцы живота по обе стороны паха вздулись, отозвавшись ноющей сладостью лона. — Выгнуть второе! — выступило вперед левое бедро. — Сжать сильнее! — талию как будто перетянули веревкой. — Отпустить! Повторить! И быстрее! Быстрее! Еще!

Волны сладострастия прокатывались по телу в убыстряющемся ритме. Мышцы под кожей живота ожили и воспламенились, играя и танцуя в древней, как сама жизнь, пляске. Рассыпанные по плечам волосы струились колдовским потоком, повинуясь отточенной восточной технике соблазнения. Луиджиа давно уже прикрыла ладонью рот и стояла, не в силах отвести взгляда, багровая от смущения.

— Хватит! — не выдержала она. — Это не танец! Это… это… это…

Она так и не смогла подобрать нужных слов, и я ей помогла, согнувшись пополам и выдыхая. Лоно горело.

— Да, это именно то, что ты подумала. Танец животной страсти, сводящий с ума любого мужчину. Танец огня, разжигающий похоть. И ты будешь так танцевать, раз за разом, чтобы развить глубокие мышцы и достичь подобного эффекта. Ледяная луна, пляшущая в огне. А что, мне нравится. А потом ты станцуешь этот танец перед императором, раздеваясь с каждым движением, приоткрывая все больше и больше дозволенного, пока…

— Я не хочу! Зачем!

— Затем. Чтобы стать его любимой игрушкой. Познать сладость и горечь мужской страсти. И стать новой примой театра. Или ты этого не хочешь?

— Оденьтесь, пожалуйста, — выдавила девушка, отворачиваясь от меня. — Я хочу танцевать, но… Никогда больше я не позволю мужчине прикоснуться к себе. Лучше убью себя.

— А ну не выдумывай! — прикрикнула я на нее. — Ты молодая и здоровая, тело все равно возьмет свое, рано или поздно. Из-за каких-то ублюдков ты собираешься хоронить себя заживо? Кроме того, соблазнять ты будешь не кого-нибудь, а самого императора…

Я лукаво подмигнула девчонке и добавила:

— Ах, если бы ты его видела, какой мужчина! Красив, благороден, умен, щедр в милостях… Посмотри, какое чудо он тебе подарил!

Я проворно достала брошь из шкатулки, чувствуя себя в образе Матушки Ген, которая вот также когда-то давно увещевала меня, израненного и обозленного на весь свет звереныша, и смогла превратить его в ласковую и послушную кошечку, правда, с ядовитыми коготками… Я прикрепила брошь прямо на волосы Луиджии и развернула ее к зеркалу.

— Только взгляни, какая красота! Вот демон, да если все получится… если лекарь не проболтается о твоей беременности, то кто знает… Твои близнецы даже могут стать императорскими бастардами, а если очень повезет, то и наследниками престола…

Я захихикала удачной шутке, достойной коварства Единого. А что, раз император поставил себе на службу колдуна, то пусть не жалуется, когда орлу в гнездо подкинут птенцов падальщика…

— Я не хочу никого обманывать! И соблазнять тоже!

— Жаль… Тогда брошь придется вернуть.

— Почему? — девчонка невольно прикрыла ее ладонью, а в светлых глазах вспыхнул легко узнаваемый огонек тщеславия. — Это же подарок…

— Но ты же понимаешь, почему тебе его подарили, ведь верно? — вкрадчиво прошептала я ей на ухо. — Уверена, император очарован этой гремучей смесью: уродством твоего лица и красотой твоего танца. Ты могла бы стать его любовницей и блистать не только в Виндене, но и на столичных подмостках… Тебе могли бы рукоплескать по всей империи… Тысячи поклонников, головокружительная слава, роскошные подарки, цветы, весь мир у твоих ног… Жаль, что ты не хочешь…

— Я хочу… хочу! Но…

— Все, — я крепко сжала плечи Луиджии, обрывая ее возражения. — Тогда прямо сейчас и начнем обучение. Да не трясись ты так… Это же всего лишь танец. Кстати, ты знаешь, что гаяшимки рожают легко и быстро именно потому, что с детства приучены к таким танцам?.. А с твоими узкими бедрами будет ой как непросто разродиться, да еще и двойней… Так что тренировки, тренировки и еще раз тренировки!

Я кралась в темноте театра по подвальному этажу среди бесконечных хитроумных механизмов, декораций, опор, цепей и барабанов. Сердце билось быстрее обычного в предвкушении свидания с Кысенькой. Как я и предполагала, здание театра по ночам пустело из-за случившихся здесь страшных событий. Даже сторожка была накрепко заперта, лишь виднелся отблеск света сквозь щели в двери. Испуганные обитатели театра поразбежались по своим норкам в надежде переждать страшное, чтобы на следующее утро при дневном свете позабыть о колдовстве, как о дурном сне, ведь это же все случилось не с ними…

Тяжелая громадная клетка с острыми прутьями показалась мне достаточно надежной. Должно быть, ее использовали для диких зверей, задействованных в представлении. Она была установлена на опорах и выдвигалась на сцену прутьями вверх, пропалывая подмостки в заранее подготовленных местах. Я придирчиво разглядывала массивный поворотный механизм, похожий на чудовищный кабестан корабля витальеров. Одной мне его не повернуть… Вот если бы Антон был рядом… Я встряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Следовало позаботиться о путях отхода на тот случай, если Кысей вздумает схитрить и придти на встречу не один. Но даже если он притащит с собой отряд стражников, я все равно не отступлю и возьму свое. После танца огня тело горело мучительной страстью вожделения, утолить которую было невозможно. Вернее, тот, кто мог бы ее утолить, даже не подозревал о моих мучениях. Едва ли он обрадуется, когда узнает, что кроме золота с него еще кое-что причитается, но мне было плевать. Я собиралась взять свое, даже если придется снасильничать инквизитора на глазах у зрителей…

Я наморщила лоб, невольно копируя жесты Лешуа. Чужие личины липли ко мне, как мухи к дерьму, иногда даже казалось, что я сама давно закончилась и целиком состою из плохо сметанных масок, словно тряпичная кукла. Вот и сейчас я восстанавливала в памяти бесполезные уроки магистра Солмира по механике. Что он там говорил про рычаг? "Дайте мне опору, и я сверну гору…" Опора и рычаг… А, вот и противовес… А это магистр называл шарниром… Господи, да на что только не пойдешь, чтобы заполучить клятого праведника себе в койку! Рычаг повернулся и негромко щелкнул, встав на шарнирную ось с противовесом. Один толчок — и клетка взмоет вверх! Шорох за спиной. Я резко обернулась, готовая к схватке, но это был… всего лишь магистр. Старик появился в тряпье и почему-то в дурацком колпаке, на котором тихо звенели бубенцы. Он укоризненно покачал головой, отчего звон усилился, а потом покрутил пальцем у виска.

— Сгинь! — махнула я рукой.

Но мара вдруг начала раздеваться. Я оторопела. Таких коленец мое сознание еще не выкидывало. Тщедушный старикашка разделся, протиснулся между прутьев клетки, встал на четвереньки и… завыл. Я попятилась. Что-то не так. Такого раньше не случалось. Я хлопнула ладонью по рычагу, и клетка поползла вверх, унося с собой обезумевшего магистра, который диким зверем бросался на прутья. Но звон бубенцов и вой преследовали меня все время, пока я выбиралась из подвала.

В будке подсказчика я вытерла пот со лба и проверила легкие кандалы с подвижным защелкиваемым замком. Заплечный мешок, удобный черный костюм с облегающей маской на лицо, мягкие сапоги для приглушения шагов, оружие… На всякий случай всплеснула рукой, в очередной раз убедившись, что не зря заплатила мастеру-оружейнику. Из кожаной накладки на рукаве выше запястья бесшумно выскочило заточенное острие. Я не собиралась пускать его в ход, но чем Единый не шутит… А вот что делать с занудными проповедями Кысея, я так и не придумала. Придется терпеть.