Танец над вечностью
Шрифт:
— Оставьте ее! — крикнул я, дернувшись в железных тисках. — Кто вы такой? Не смейте вмешиваться! Именем Ордена Пяти!
Неизвестный расхохотался в ответ и чуть ослабил захват, выступив вперед. Я узнал его. Тихий вежливый господин Ким с третьего этажа. Он недавно прибыл в город и поселился в той же гостинице, что и я. Он следил за мной? Что ему надо от Хриз?
— Евнух Сон… — прохрипела безумица, жадно хватая ртом воздух, — как был ты дурным жополизом… так и остался…
— Заткнись, потаскуха! — рассвирепел он. — Песья желчь, не жди легкой смерти! Сполна
Он сделал шаг ко мне, кивая на кошель и волоча безумицу за собой, словно собачонку.
— Постойте, постойте! — я лихорадочно соображал, пряча выкуп за спину. — Вы наемный убийца, верно? Вы вмешались в дела Ордена Пяти! Но я готов заплатить вам за нее вдвое больше, чем ваш заказчик! Отдайте ее мне!
— Уже уплачено! За эту глисту линялую давно уплачено!
— Подождите! Зачем вам марать о нее руки? Она и так смертница! Я сам отправлю ее на костер Святой Инквизиции, где она будет гореть в адских муках! Еще и заплачу вам за это! Много!
— Камни сюда! — прорычал убийца. — Живо!
Его глаза горели ненавистью, лицо было перекошено. Хриз хрипела, беспомощно разевая рот.
— Нет, — отрезал я. — Не хотите соглашаться на сделку, ничего не получите. А ваш наниматель, князь Тимофей, не из тех, кто платит, кстати. Поэтому за ее голову вы ни копейки не получите.
Убийца смял горло Хриз так сильно, что мне показалось, что я услышал хруст. Безумица всхрапнула и безвольно обмякла. Я помертвел, бессильно стиснув зубы, но продолжал сохранять внешнюю невозмутимость.
— Тогда я сам заберу то, что причитается, — мерзко ухмыльнулся убийца и сделал еще один шаг ко мне.
— Попробуйте, — ответил я, сжимая в кулаке кошель и готовясь к схватке. — Не понимаю вашего упрямства. Я предлагаю вам целое состояние за ее шкуру, а вы…
— Столько не платят, чтобы просто отправить на костер!
— Эмм… ну я тоже к ней счеты имею, — я постарался ухмыльнуться также мерзко. — Хочу немного поразвлечься. Готов заплатить за свою прихоть пятьдесят тысяч золотых…
Тут безумица приоткрыла глаза и прохрипела:
— Да за такие деньги я сама кого угодно… — и выгнула руку, ткнув в лицо убийце.
Он не ожидал подвоха и не успел уклониться. Щелчок. Гортанный предсмертный хрип. Брызги теплой крови. Невесть откуда выскочившее острие впилось в глаз убийцы. Он покачнулся и… Я сбросил тошнотворное оцепенение и выпростал руку, чтобы поймать безумицу за шиворот, но она ловко увернулась. Убийца рухнул на пол, последняя судорога пробежала по его телу, и он затих.
— Не стоит разбрасываться моими деньгами, господин Тиффано… — выплюнула Хриз вместе с кашлем, согнувшись пополам. — Тем более, обещать их таким ублюдкам, как этот!..
Она разогнулась, презрительно ткнула носком в бок убитому и неуловимым движением спрятала лезвие в нарукавнике, после чего обернулась ко мне. Запах крови, ощущение липких брызг на моем лице, неприглядное зрелище мертвого тела, у которого непроизвольно опорожнился мочевой пузырь… Я пытался унять сердцебиение и выровнять дыхание, чтобы поймать образ безумицы и подчинить его,
но тщетно. Тошнота поступила к горлу.— Давайте сюда выкуп!
Она вырвала из моей ослабевшей руки кошель, высыпала камни на ладонь, придирчиво пересчитала их, разглядывая некоторые из них на свет и качая головой. У нее дрожали руки. Я твердил про себя молитву, прикрыв глаза и изредка бросая взгляд на безумицу. Вся в черном, она казалась бледнее обычного с лихорадочно горящими глазами и рассыпавшейся в схватке копной волос. Ее мысленный образ плыл и искажался, не желая складываться.
— Тошнит? — участливо поинтересовалась она. — Кстати, да…
Она шагнула ко мне и вскинула руку, выпуская лезвие. Я не успел испугаться или отшатнуться. Пуговицы с сюртука полетели на пол, а рубашка разошлась по косой. Почти собранный воедино образ рассыпался.
— Хм… никакого символа… — озадаченно пробормотала Хриз, жадно шаря ладонью по моей обнаженной груди. — Вы вступили в Орден Пяти? Или это слухи? Отвечайте!
— Я не… — свободной рукой я перехватил ее за запястье и дернул ближе, задыхаясь от тошноты. — Где Лешуа? Говорите!
Холодное лезвие уперлось мне в подбородок и пощекотало. Безумные серые глаза оказались совсем близко, заглядывая в лицо. Хриз и не подумала отстраниться, напротив, прижалась ко мне еще сильнее.
— Не побрились… — укоризненно прошептала она, едва касаясь губами моей щеки. — Так вы вступили в Орден, а?
— Вы скажете, где Лешуа, — упрямо процедил я, не обращая внимания на леденящий кожу металл. — Вы все мне расскажете. Или встретите здесь со мной рассвет! И стражу!
Я прижал ее к прутьям клетки и скованной рукой перехватил за волосы. Она по-прежнему не думала сопротивляться, давно втянув лезвие и свободной рукой обвив меня за шею.
— А чем мы будем заниматься до рассвета? — похотливым шепотом спросила она и полезла ко мне в брюки.
— Не тем, чем бы вам хотелось! — рявкнул я. — С ума сошли! Вы человека убили! Его труп еще не остыл! Прекратите! Где Лешуа? Говорите!
— Мой цветочек поник… — разочарованно выдохнула безумица, с непостижимой способностью опошляя все в один момент. — Говорила же пить шоколад…
— Где Лешуа?!? — я задрал ей голову и уставился в бездонный омут глаз, чувствуя, как крепнет невидимая связь.
— Там, где вы его никогда не найдете, — безумица ухмыльнулась мне в лицо и нетерпеливо облизнула губы. — Так что вам придется отработать выкуп сполна… Но к утру я должна вернуться, иначе вам пришлют голову повара… на блюде… присыпанную петрушкой…
Она противно хихикнула и попыталась меня поцеловать, и я… Я позволил ей, прикрыв глаза, но не отвечая на поцелуй, не размыкая губ, не уклоняясь; я просто стоял и собирал безумицу по крупицам. И мне удалось. Ее образ сложился, протянув тоненькие нити к реальности. Они крепли и опутывали хищницу, сплетаясь в прочную мысленную сеть моей власти над ее телом. Безумица попалась, хотя еще не понимала этого. Она жадно целовала меня в шею, а ее рука уже ласкала… Я открыл глаза и приказал:
— Разомкните браслеты.