Танец огня
Шрифт:
— Маре стало плохо, — зачастила она, пока мы шли к дому и поднимались по лестнице. — Думали, срок подошел, рожает. За повитухой сбегали, а та как увидела ее, запричитала.
— Почему? — я ногой открыл дверь в спальню, вошел и уложил Макилу на кровать.
— Помирает, говорит, не в родах дело. Смерть витает рядом. — Служанка всхлипнула. — Повитуха убежала, мы за лекарем послали. А он сказал…
— Ну, не молчи! Что сказал?
— Что отравили ее, сказал.
— Зови его сюда, быстро!
Девушка убежала, я с тревогой посмотрел на танцовщицу. С лица ушли все краски, губы
— Вот лекарь, — отвлекла запыхавшаяся служанка.
Я перевел взгляд на худосочного демона, который глазел на убранство комнаты, и даже не взглянул на Макилу. Откуда слуги его откопали? Хотя и так ясно, из трущоб, нормальные специалисты в десятки раз дороже.
— Может, все-таки делом займетесь? — едва сдерживаясь, чтобы не наградить его оплеухой, я подтолкнул лекаря к кровати.
— Это не мой профиль, знаете ли, — пробормотал он, сев на ее край. — Так, пульс очень слабый, кожные покровы серые. Подозреваю отравление.
— Яд?
— Да откуда же мне знать! — он раздраженно дернул плечами. — У беременной картина схожая. Может, съели что-то не то. Женщины все время…
— Понятно, — перебил я и кивнул служанке, — этого гоните в шею. Пошлите за доктором Дельмаре, живо! Пусть скажут, что Мулцибер просит срочно придти!
— Что вы себе, собственно, позволяете? — начал возмущаться горе-лекарь, но слуги подхватили его и быстро вытащили из спальни.
— Потерпи, девочка, — я прикоснулся к руке танцовщицы. Девушка, и без того хрупкая, казалась и вовсе эфемерной на широком ложе.
Дельмаре — высокий, седой, с резкими чертами лица, приехал очень быстро. Кивнул мне на правах старого друга и тут же сосредоточился на больной. На меня обрушился град вопросов, на половину из них я ответов не знал. Навестив вторую девушку, что была на сносях, он помрачнел.
— Мулцибер, дело плохо, — сказал мужчина, пристально разглядывая руку Мары. — Смотри, — он указал на почерневший распухший палец. — Это яд пустынного паука. Попал, очевидно, через порез. Сразу в кровь, поэтому без шансов. К сожалению, и мать, и дитя обречены. Плод, вероятно, уже мертв.
— А как же Макила?
— За ее жизнь будем бороться. — Дельмаре быстро вышел из комнаты служанки и вернулся в спальню. — Так, ротовая полость чистая, значит, не через еду. Руки в порядке. А вот ноги, — он прикоснулся к коленям, — опухают. Коленный сустав уже поражен. Щиколотка синяя совсем, — мужчина снял с ног Макилы туфельки и указал на ступни, которые начали чернеть, — вот источник.
— Ось бытия! — ахнула служанка, что стояла рядом. — Вот оно, значит, что! Господин Мулцибер, — ее заплаканные глаза остановились на моем лице, — Мара эти туфельки для Макилы начищала! И маслами, и притирками прошлась, как для себя делала! А выходит…
— Яд был или в обуви, или в средствах, которые использовались. — Дельмаре встал с кровати. — На пальце беременной был порез, поэтому быстро проявилось.
— Мы можем что-то сделать? — я с надеждой посмотрел на него, хотя и знал, что спасения от этого яда нет.
— Сам знаешь, — он со вздохом отвел глаза.
— К сожалению, знаю.
— Можно кое-что попробовать. Но…
— Что?
—
Это будет баснословно дорого.РАХАНА
— Да садись уже быстрее! — я подтолкнула Ровену, которая никак не могла сесть на скамью в карете, заняла место напротив нее и постучала в стенку, поторапливая кучера. — Какие медленные все, это же кошмар!
— Тебя так заботит судьба этой поломойки? — дочь усмехнулась, когда карета выехала, наконец-то, с внутреннего двора.
— А почему тебя не заботит?
— С чего бы? — она презрительно фыркнула.
— Мы живем на самоцветы, которые приносит школа и плантация лкесы. Если некому будет танцевать, у тебя, дорогуша, куда реже начнет пополняться гардероб!
— Сегодня танцевала я, и всем демонам это понравилось! — она вздернула нос.
— Еще бы, они ведь такие пьяные были, что им и зад ара понравился бы! Ты трижды совершила грубейшие ошибки, я краснела за тебя, стоя за кулисами!
— Ясно. Значит, я — полнейшая бездарность?
— Пока что — да!
— Это мне от мамочки передалось, очевидно! У нее тоже таланта не наблюдается!
Моя рука взлетела в воздух и обрушилась на лицо Ровены прежде, чем я осознала, что делаю. Перед глазами моментально всплыла картинка, как она, еще маленькая, на ходу выпрыгивает из кареты во время нашей ссоры с ее отцом.
— Дочка… — я протянула к ней руку — ту самую, которой только что ударила.
— Не трогай меня! — выкрикнула Ровена с такой ненавистью, что внутри у меня заледенело. Когда между нами все успело так испортиться?
Она отвернулась к окну, словно нарочно, мне в укор повернувшись той щекой, которая алела из-за пощечины.
В полном молчании мы доехали до дома. Дочь ушла в свою комнату, меня же служанка проводила к спальне, где лежала Макила. Я вошла внутрь и не поверила своим глазам: Мулцибер держал на руках обнаженную танцовщицу и медленно опускал ее в ванну, полную воды!
— Что?.. Как?.. — я задохнулась от возмущения. — Да вы с ума сошли?! — мой взгляд заметался между мужем и его старым другом, демоном Дельмаре. — Столько воды, Ось бытия! Целое состояние!
— Это может спасти девушке жизнь, — тихо ответил доктор.
— Да на кой мне ее жизнь такой ценой?!
— Помолчи! — рявкнул Мулцибер, когда драгоценная влага покрыла тело проклятой танцовщицы. Держа ее голову над поверхностью, он обжег меня злым взглядом. — Жизнь нельзя измерить в самоцветах!
Нельзя?! Скажи это наемным убийцам! Тоненькую шейку этой ни на что не годной дочери пустынного народа они свернут за камешек стоимостью в десяток капель!
— Работает! — потрясенно выдохнул супруг.
— Что это значит? — я с опаской покосилась на черные пятна, которые крошечными торнадо взвивались в воде.
— Яд вытягивается из тела, — пояснил Дельмаре.
— Эту воду нельзя будет использовать, — обреченно констатировала я, глядя, как ванна наполняется чернотой.
— Конечно, нельзя. — Доктор кивнул и присел на корточки рядом с Мулцибером. — Пульс выровнялся. Доставай ее. — Он помог накрыть девушку простыней и уложить на кровать. — Слейте это в отхожее место, — палец ткнул в черную воду, от которой уже начало нестерпимо вонять.