Танец Опиума

— Тебе разве родители не объясняли, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?

— А тебе разве не объясняли, что похищать людей тоже нехорошо? — съязвила Сакура, насупившись.

— Нет, этого не объясняли, — отрезал брюнет.

Девушка начала задыхаться от охватившего её негодования и злости. Она поднялась на цыпочки, заглянула в глаза брюнета и, пихнув кулачком в его грудь, быстро и горячо заговорила:

— Тогда слушай меня, избалованный мальчишка! Если ты сейчас же не отвезешь меня домой, то я устрою тебе веселую жизнь! Ты потом из судов не вылезешь! И не смей мне угрожать и тыкать пальцем! Не смей указывать мне, что хорошо, а что дурно! Ты на себя хоть когда-нибудь смотрел?!

Саске нахмурился, словно грозовая туча, хмыкнул и показательно закрыл уши руками, не желая слушать очередные нотации. Со стороны он выглядел всё тем же ребенком, каким его выставлял всю жизнь его старший брат. Почему его постоянно кто-то отчитывает?! Учиха просто недоумевал и злился. Лицо девушки от гнева приобрело цвет спелого помидора.

А ведь со стороны это казалось довольно комичным. Два упрямца, совершенно не знакомые друг с другом, ругались, точно были уже как пару десятков лет любящими супругами-ворчунами. Увидев подобное со стороны, Сакура только бы мило улыбнулась, возможно, позавидовав счастью молодых.

Однако сейчас она являлась непосредственной участницей этой ссоры и совершенно не знала этого брюнета. Это раздражало обоих, и обоим хотелось, как можно скорее, закончить этот бессмысленный разговор.

— Это ты не смей мне угрожать! — зарычал младший Учиха. — Ты не знаешь, с кем связалась! Скорее с законом проблемы будут у тебя, нежели у меня, самоуверенная дурнушка!

— А ты не будь так уверен! Зачем ты привез меня сюда?! — не унималась девушка. — Я хочу домой! Я не желаю оставаться здесь ни минуты! Понимаешь?! Или тебе нужно с самого начала всё опять разжевать и в рот положить?!

Учиха топнул ногой, окончательно разозлившись, и перед тем, как уйти, шикнул:

— Сейчас ты — мой гость. И я запрещаю тебе покидать этот дом и этот коридор до тех пор, пока я не разрешу!

С этими словами разъяренный «мальчишка» скрылся в глубинах огромного дома, чертыхаясь и кроя благим матом девушку. Сама Сакура зло рыкнула, развернулась и устремилась прочь из этого проклятого дома.

Один лишь Итачи, сидя в кресле и слушая отдаленную ругань, обеспокоенно размышлял, что именно успела услышать эта девчонка. Учиха-старший не знал, где нашел её брат, и как она умудрилась разозлить Саске до белого каления. Однако глупой её точно нельзя было назвать.

Итачи знал лишь по рабочей форме этой незнакомки, что та работает официанткой. Внешность у неё была яркой и запоминающейся, да и характер оставлял желать лучшего. Брюнет взял телефон, немного повертел его в своих руках, а затем набрал нужного ему человека…

***

Девушка еще раз порылась в карманах формы, но так и не смогла найти ни копейки. Она была на нуле. Все деньги остались в её сумке в кафешке. Нахмурившись, Харуно продолжила вышагивать по пыльной дороге прочь от владений Учиха. Она приблизительно помнила, как выбраться из этого треклятого леса. Проблема состояла в другом: ночь не за горами, а путь долгий. Девушка пыталась сообразить, как ей выкрутиться из этой пренеприятной истории, но в голове — радужные пони, гадившие под коврик в доме Учих.

Сакура была подавлена. Она только недавно переехала в этот городок, но уже успела найти себе приключения на задницу. На глазах то и дело желали навернуться предательские слезы, но упрямая официантка смахивала их рукой, стискивала зубы и продолжала путь. Харуно обещала своему брату быть сильной, и не подведет его. Однако не успела она и километра пройти, как уверенность в себе бесследно исчезла. Сакура тихонько всхлипнула, проклиная этот день и этого чертово Учиху.

Девушка засунула руки в карманы и нащупала что-то холодное. Затем нахмурилась, вытащила инородное тело и с удивлением уставилась на iPhone. Подумав еще с секунду, обиженная розоволосая бестия размахнулась и, что было сил, кинула дорогущий телефон куда-то в сторону. Спустя секунду послышался приглушенный стук, а затем треск и шорохи крыльев испугавшихся птиц.

Девушка нахмурилась уже в который раз. Тяжелый вздох и бедняжка продолжила свой путь, шаркая ногами о землю и пиная камешки.

Солнце уже почти село. Ночь тянулась костлявыми пальцами к уставшей земле. При мысли, что придется идти в полной темноте одной, да еще и не один десяток километров, девушка поежилась и разочаровано прикрыла глаза.

***

— Саске, я в город, — проговорил негромко Итачи, поднимаясь с дивана. Его лицо выражало крайнее равнодушие и чрезмерный холод. Учиха-младший с опаской покосился на брата и нахмурился.

Только около получаса назад их ссора, наконец, закончилась. Праздновали перемирие они по обычаю в молчании, лежа на диване и бездумно переключая каналы. Никто и не думал всерьез смотреть телевизор, а лишь размышлял каждый о своем, изредка осыпая друг друга колкими фразочками. Причем, Итачи — со скукой и презрением, а его брат — со злостью и гневом.

Однако Саске не мог не заметить, что перемирие в этот раз сложилось как-то иначе. Учиха-старший ничего не говорил и не бросал должные замечания в адрес брата, не отчитывал его, не ругался, а держался отстраненно, точно пытался отгородить себя от всего и всё от себя. Конечно, он вел себя таким образом каждодневно и ежесекундно, но Саске всем нутром чувствовал некие изменения. Какая-то повышенная холодность и равнодушие… По возвращению младшего братца и странной незнакомки домой, Итачи был сам не свой. Младший братец не мог понять, в чем причина этого феномена, и заметно нервничал.

Саске перевернулся, вытянул свои ноги и занял весь диван.

— Зачем? — не отводя от телевизора глаз, спросил он. — Я с тобой.

— Прогуляться хочу, — холодно ответил Итачи, взяв со столика свой телефон. Несколько минут он разглядывал его в своих руках, о чем-то дотошно размышляя, а затем бросил его в мусорную корзину. — И ты остаешься дома.

Саске с опаской взглянул на брата, и по его спине пробежали мурашки.

— Что-то случилось? — осторожно и как можно равнодушнее поинтересовался Учиха-младший.

— Не твоё дело. Лучше бы дурнушку нашел, а то она перепуганная до смерти.

— Наверное, где-нибудь по дому шляется. Кстати не похоже, чтобы эта чокнутая была чем-то напугана, — отозвался Саске и вздохнул. — Ты на счет сделки в город, да?

— Не твоё дело, — спокойно повторил Итачи.

— Нет, моё, — обиженно ответил парень, выключив телевизор. — Я не ребенок, и если бы не параноики-родители, которые думают, что я не в силах постоять за себя, то нас бы сейчас не было в этом проклятом городишке. А так нам приходится выполнять всякую дотошную рутину, как, например, это сделка с этими мелкими барыгами…

— Выбирай выражения, сопля. Еще раз будешь хамить родителям, то имей в виду, ты окажешься под домашним арестом, как пятилетний мальчишка, — зло прошипел Итачи. — Впрочем, ты всё равно капризный ребенок, который притащил в наш дом постороннего человека. Не забывай своё место, — тише и злобнее произнес он, чуть наклонившись к своему брату, — и не подвергай ни себя, ни нашу семью опасности. Родители не просто так отправили меня с тобой сюда… А теперь подними свою ленивую обнаглевшую задницу, найди девчонку и отправь её, наконец-то, домой. И имей в виду, если она доставит нам проблемы, то разбирать будешь ты. На твоей совести будет её смерть.