Танец с герцогом

– Слава Богу, – раздался неприветливый голос собеседника невидимой леди. – Теперь ты перестанешь болтать об истинной причине их брака.

– О да, всем видно, что это брак по любви. Лично я никогда в этом не сомневалась.

Джентльмен громко фыркнул.

– Да, не сомневалась! – с воодушевлением повторила леди. – Амелия всегда была славной девушкой, но замужество явно пошло ей на пользу. А его светлость просто сходит по ней с ума. Он не может оторвать от нее глаз.

Амелия едва не рассмеялась в голос, но Спенсер прикрыл ей рот рукой.

Мужчина за ширмой снова фыркнул.

– Да. Любой мужчина, если он не слеп, поймет, чем именно она его очаровала. Они просто бросаются в глаза.

Амелия почувствовала, что ее собственные глаза округляются помимо ее воли. Спенсер же бросил дьявольский взгляд на ее грудь, но ладони от ее рта не убрал.

Мужчина за ширмой понизил голос, и Амелия затаила дыхание, чтобы расслышать слова.

– Будь я на месте герцога, я бы тоже не отпускал ее от себя. Если она так бесстыдно флиртует в его присутствии, то представь, что она творит, когда он не видит.

– Глупости, – возразила леди. – Амелия не такая. Посмотри, они просто не могут оторваться друг от друга и лучатся счастьем.

К этому моменту Амелия смеялась так, что плечи дрожали. Спенсер попытался призвать ее к спокойствию, но тщетно. Амелия беспомощно смеялась ему в ладонь, а по ее щекам текли слезы. Так продолжалось до тех пор, пока музыканты не заиграли веселую мелодию, и парочка сплетников вернулась в зал.

Но Амелия все равно не могла остановиться. Если бы она перестала смеяться, показывая тем самым, что все услышанное ужасно нелепо, ей пришлось бы признаться самой себе: она хочет, чтобы слова незнакомцев оказались правдой. Если она перестанет беспомощно смеяться, она просто… расплачется.

«Можно убрать руку?» – спросил взгляд Спенсера.

Амелия кивнула.

– О Господи, – прошептала она, вытирая слезы. – Извини, но это было так… – Очередной беспочвенный смешок трансформировался в рыдание. – Представь, если бы они узнали…

– Узнали – что? – Спенсер вновь протянул руку, но не для того, чтобы прижать палец к губам жены. Он положил ладонь на щеку Амелии и наклонил ее лицо так, чтобы лучше рассмотреть выражение глаз. – Правду?

Внезапно Амелия перестала смеяться. Теперь она еле дышала.

– Амелия, – прошептал Спенсер, – мне кажется, сейчас ты не отличила бы правду от лжи, даже если бы я тебя ущипнул.

Спенсер крепко поцеловал Амелию в лоб. Но она не поняла, что этот поцелуй обозначал. Она даже не поняла, понравился он ей или нет.

– Вот что мы с тобой сделаем, – произнес Спенсер. – Как только танец закончится, выскользнем из-за ширмы и оторвемся друг от друга. Я в кои-то веки последую правилам этикета и приглашу на танец одну из этих несносных близняшек Уэкслер. Скорее всего Флору. – Амелия с трудом подавила смех и провела пальцем по щеке мужа. – А потом я найду тихое местечко и бокальчик бренди. И вернусь за тобой через час, в течение которого ты будешь танцевать и веселиться.

– Но…

– Не спорь. Просто наслаждайся вечером.

Музыка закончилась, и Спенсер выбрался из-за ширмы, прежде чем Амелия успела что-либо возразить. Не прошло и двух секунд после его ухода, а она уже соскучилась.

Амелия вспомнила про свой полупустой бокал с ликером. Она залпом осушила его, похлопала себя по щекам и выскользнула из-за ширмы. Без наиболее впечатляющего аксессуара – герцога, ведущего ее под руку, – она приготовилась провести вечер как просто Амелия. Приятный, но ничем не примечательный час. Она поболтает с другими леди, подпирающими стены.

Сольется с обоями.

Глава 17

Его жена находилась в центре всеобщего внимания.

Из утопающей в тени галереи Спенсер наблюдал за Амелией, танцевавшей вот уже с четвертым партнером, и потягивал бренди. Она радостно кружилась в риле и улыбалась. Вернувшись на свое место, она что-то сказала знакомой леди, и стоявшие рядом гости засмеялись. Все вокруг жадно ловили ее замечания. Взгляды всех присутствующих были устремлены на нее – на переливавшееся платье цвета кобальта, плотно облегавшее изгибы ее тела, и ясные голубые глаза.

Амелия стала герцогиней, и интерес публики к ее персоне был отчасти вызван титулом. Но один лишь титул не смог бы очаровывать людей так долго. Все дело было в самой Амелии. Общительной. Живой. Невероятно притягательной. Куда только делась простенькая старая дева? Сегодня вся ее сущность вырвалась на свободу, бурля точно дорогое шампанское. Все хотели быть рядом с ней. Смеяться вместе с ней. Вкусить хоть капельку ее пьянящего очарования.

И Спенсеру хотелось этого гораздо сильнее, чем кому бы то ни было. Он не чувствовал сейчас необходимости уединиться. Не испытывал головокружения или бешеного сердцебиения. И если быть до конца честным, он вообще не заметил сегодня толпы.

Как и все остальные, он был очарован собственной женой.

– Что ты здесь делаешь? – раздался голос у Спенсера за спиной.

Он обернулся.

– Должен задать тебе тот же вопрос?

– Наблюдаю за танцующими, как и ты.

Клаудия подошла к Спенсеру и встала рядом с ним у перил.

– Я так устала от Би Грантем. Она ужасно глупа.

– Мне показалось, вы ровесницы.

– Разве что только по возрасту. – Облокотившись о балюстраду, Клаудия подперла рукой подбородок. – Амелия выглядит сегодня чудесно. – В голосе девушки послышалось удивление.

– Да, ты права.

Хм. Теперь Спенсер получил ответ на свой вопрос.

Если бы в ту ночь, когда они впервые встретились, кто-нибудь попросил его описать Амелию д’Орси, он сказал бы, что она обыкновенная. К утру он уже считал ее вполне сносной и даже симпатичной в свете зари. Правда, с самого начала она казалась ему привлекательной в чувственном смысле слова.

Но когда она сегодня появилась в их апартаментах одетая в это самое платье… Святые небеса! Спенсеру показалось, будто его ударили в солнечное сплетение. Его сердце замерло на мгновение, а в груди поселилась боль. Он вдруг внезапно осознал, что может назвать собственную жену одной из красивейших женщин мира. Когда это произошло? Спенсер весь вечер не мог найти ответ на вопрос: изменилась ли Амелия или изменения произошли в нем самом?

Но теперь он получил ответ. Все дело было в Амелии. Только в ней. Возможно, она не изменилась. Но что раскрылась, это точно.

– Она пользуется у джентльменов популярностью, не так ли? – Теперь голос Клаудии звучал нахально. – Наверное, мне стоит попросить ее поделиться опытом.

В душе Спенсера зародилось какое-то тревожное ощущение. С тех пор как Амелия предположила, что Клаудия ревнует его, он стал чувствовать себя неловко в присутствии кузины. Спенсер сомневался, что предположение Амелии верно, и все же он боялся спросить, чтобы ненароком не узнать правду. Честно говоря, он вообще теперь не знал, как разговаривать с Клаудией. Он и раньше-то не слишком преуспевал в этом, а в последнее время она и вовсе стала вспыльчивой и раздражительной. Спенсеру претила мысль о том, что она взрослеет и все больше отдаляется от него.