Танец с Принцем Фейри

Проходя мимо одного из столов, Катриа останавливается, чтобы чмокнуть сестру в щеку. Лаура сидит рядом с Шайе и Джайлсом, напротив Хола и Фельды. Несмотря на то, что в Катрии течет кровь фейри, Лаура легко вписалась в коллектив. Она регулярно спрашивает, когда Вена придумает ритуал, позволяющий ей навсегда остаться в Мидскейпе. Осколок стекла на шее, позволяющий ей находиться здесь по нескольку недель, ей явно не по душе.

Оставшись наконец одна, Катриа испустила тяжкий вздох. Формальность сползает с ее плеч, и они слегка провисают, прежде чем снова распрямиться. В этих уединенных залах ей легче ходить.

— Думаю, все прошло хорошо.

— Я думаю, что все прошло замечательно. — Я обхватываю ее рукой, притягивая к себе. Кончиками пальцев я касаюсь ее подбородка, наклоняю ее лицо к себе и нежно целую в губы. — Ты удивительная.

— Я стараюсь.

— У тебя получается.

— Я просто надеюсь, что смогу дать им информацию, необходимую для Аруны. Несмотря на то, что мы оба — дети двух миров, наше детство было совсем не похожим. И не то чтобы я росла, занимаясь магией. Я не уверена, насколько я буду полезна.

— Эльдас говорил мне, что ты уже была неизмеримо полезна для них.

— Правда? — Выражение ее лица смягчается с облегчением, нахмуренные бровях ослабевают.

— Правда.

Она обхватывает меня за талию. Ощущение, что ее бок прижимается к моему, мне знакомо. И все же оно каждый раз вызывает у меня прилив сил.

— О наших гостях мы сможем поговорить утром. Я устала и хочу думать только о тебе.

— В зависимости от того, насколько ты измотана, есть несколько способов, чтобы мы могли думать друг о друге, — говорю я со знойной ноткой. Она хихикает.

— Я не против. — Катриа жеманно смотрит на меня сквозь ресницы.

Я удивлен, но обрадован. Я ожидал, что после банкета она будет слишком усталой для таких развлечений.

Мы заходим в ее покои. Комнаты совершенно не похожи на те, что занимал Болтов. Она потратила месяцы на то, чтобы тщательно спланировать, убрать, вычистить и перестроить королевские покои под себя, под новую эпоху правления семьи Авинесс в Верховном Дворе.

— Но прежде я хочу кое о чем с тобой поговорить. — Катриа скользит взглядом между кроватью и столом и направляется к последнему. Я следую за ней.

— Дела могут подождать, любовь моя. Ты уже достаточно сделала сегодня.

— Это не может больше ждать, — задумчиво говорит она, открывает ящик стола и достает оттуда деревянную шкатулку, которую я никогда раньше не видел. Катриа проводит по ней кончиками пальцев, слегка, благоговейно. Кажется, ей не по себе, она на взводе.

Я делаю шаг ближе к ней, пытаясь одним своим присутствием придать ей сил. Не могу представить, что заставило ее вдруг так занервничать, ведь сегодня она уже столкнулась с королем эльфов и королевой людей. Все должно меркнуть по сравнению с таким стрессом.

— Дэвиен, я... — Ее слова затихают. Она кусает ноготь большого пальца, волнуясь. Я легонько целую ее в висок.

— Не торопись, — шепчу я. Она медлит. Я почти чувствую, как она собирается с мыслями, собирает их в единое целое. Я готов ждать ее целую вечность, если бы это было необходимо.

— Ты... Мы... — Она вздыхает и ругается под нос. — Это не должно быть так трудно.

— Дорогая, ты можешь рассказать мне все, что угодно, не волнуйся. — Я пытаюсь успокоить ее, хотя я все еще не знаю, что именно заставляет ее нервничать.

— Мне нужно, чтобы ты был рядом со мной, — тихо начинает она. — Ты делаешь каждый день лучше, легче, радостнее.

— Я всегда буду рядом, — клянусь я ей. Это обещание я дал давно. Скорее всего, даже дольше, чем я сам себе в этом признаюсь.

— Я знаю. И ты заслуживаешь признания за ту помощь, которую ты мне оказываешь. Я хочу присвоить тебе титул.

— Титул? — Я изогнул брови. — Мне не нужны никакие титулы.

— Но вот это…, — она постучала по коробке, чтобы подчеркнуть, — …вот это я очень хочу тебе подарить. Вена нашла это, когда недавно искала старые записи. Это реликвия, конечно же, из семьи Авинесс. — Катриа тихонько смеется и трясущимися руками расстегивает защелки на шкатулке. Патина на металле, скрепляющем коробку, выглядит очень древней. — Это титул, который может дать только король или королева.

Она открывает шкатулку, и у меня замирает сердце. У меня перехватило дыхание. Я ожидал увидеть медаль, поясок — что-то вроде знака советника или главного советника.

Я не ожидал увидеть корону.

Это тонкая, изящная версия стеклянной короны, которая до сих пор сидит на челе Катрии. Явно сделана той же рукой. Но более изящная.

— Вена говорит, что это корона супруги. В ней нет никакой магии, — поспешно добавляет она. — Это положение вызывает уважение, но я признаю... отсутствие врожденной силы. — Она нервно смеется. — Мне жаль, что мне все еще придется держать в руках магию Авинесс, которую я взяла у тебя в лесу.

— Ты ничего не взяла у меня и дала мне все. — Я беру ее руку обеими руками и сжимаю ее. Я смотрю ей прямо в глаза. — Катриа, ты уверена?

— Я никогда в жизни ни в чем не был так уверена.

— Но готова ли ты к этому? — Я знаю, насколько глубоки ее раны — по крайней мере, те, которые она позволила мне увидеть. Есть и другие, еще более глубокие, о которых, как я подозреваю, не знает даже ее сознание. Раны, которые не будут затронуты до тех пор, пока какое-нибудь несчастье не вытащит их на передний план ее сознания. Но когда бы эти раны ни всплыли, я буду рядом. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы видеть ее счастливой, здоровой, целостной, любимой.

— Да. — Она ослепительно улыбается мне. — Будешь ли ты моим королем? Будешь ли ты вечно править рядом со мной?

— Это было бы радостью всей моей жизни. — Я заключаю ее в свои объятия. Расстояние между нами вдруг стало слишком велико. Я должен прижать ее тело к себе. Ее рот на моем. Мои руки в ее волосах.

Она смеется между поцелуями, чистая радость вырывается наружу в виде мелодичного звука. Блаженство. Я никогда не знал такого блаженства, как в минуты, проведенные с этой женщиной.

Я отстраняюсь, лаская ее лицо.

— Ты знаешь, что я буду рядом с тобой всегда, даже если мы никогда не поженимся. Мне не нужно быть твоим мужем в этом мире — в любом мире — чтобы быть верным тебе, любить тебя, помогать тебе и почитать тебя.

— Я знаю. — Катриа сияет. — Но я хочу, чтобы ты стал моим мужем. Я хочу, чтобы весь мир знал, как сильно я тебя люблю.

Я снова целую ее, как только она произносит эти три слова. Я знаю, как тяжело они дались ей, даже сейчас. И от этого они становятся еще более особенными. Знать, что она дала мне такую веру, такую возможность показать ей, какая она замечательная и какой любимой она может быть.