Танец с Принцем Фейри

— Дело не в том, чего мы хотим, а в нашем долге перед нашим народом. Только истинный наследник может носить корону и управлять всеми частями великой силы Авинесс.

Я даю ему усталую улыбку.

— Делай, что должен, но знай, что я уверена в тебе и только в тебе.

— А твоя уверенность — единственное, что имеет для меня значение. — Он снова целует кончики моих пальцев и делает паузу, отказываясь смотреть мне в глаза. — Скажи мне, Катриа, как ты себя чувствуешь?

— Устала, но, думаю, это неудивительно.

— Магия из тебя уже вышла. Нам придется вернуть тебя в твой мир, пока ты не увяла до конца.

Я знала, что это произойдет, но от того, что он это скажет, легче не стало.

— Мир жесток.

— Я все равно буду навещать тебя при любой возможности, клянусь.

На короткий миг я предаюсь этим фантазиям. Я думаю о лете на лесной поляне, когда я сижу на пне и играю для него на своей лютне. Я представляю себе зиму, когда я сижу у костра и планирую, что мы посадим в саду следующей весной. Я думаю о том, как он приезжал ко мне в это поместье, как будто он жил на соседней улице и нас разлучило мелкое неудобство — например, ему нужно было жить ближе к городу по работе, — а не реальность того, что мы существуем в разных мирах.

— Я бы хотела этого, но ты должен также исполнять обязанности короля фейри в течение всего времени, пока ты здесь. А это может означать, что тебе придется взять стратегическую жену.

— Если я буду королем фейри, я буду делать то, что захочу, — настаивает он. Я не хочу указывать на то, как сильно изменилась его позиция по этому вопросу, и оставляю эту мысль в качестве личного удовольствия. — Или, может быть, я скоро найду истинного наследника. И когда они утвердятся на троне, я приеду и буду жить с тобой в Мире Природы вечно.

Это прекрасная фантазия. Но я-то знаю, что лучше. Этой любви, какой бы значимой она ни была, не суждено длиться долго.

В дверь постучали, и Орен сказал:

— Милорд, то есть, Ваше Величество, начали прибывать фейри, утверждающие, что они наследники рода Авинесс, и требующие примерить корону. Как вы хотите, чтобы мы поступили?

Дэвиен тяжело вздохнул.

— Я думал, у меня будет больше времени.

— Долг зовет, — напомнила я ему с застенчивой улыбкой.

— Я вернусь, как только смогу, любовь моя. — Он целует обе мои руки, а затем кричит в сторону двери: — Я буду через минуту.

Дэвиен встает и начинает одеваться. С каждой одеждой, покрывающей его нетронутую плоть, моя грудь становится все теснее и теснее. Я думаю, не в последний ли раз я прикасаюсь к нему, целую его. Я настолько погрузилась в свои мысли, что его рука уже лежала на дверной ручке, когда я пролепетала:

— Я люблю тебя.

— Что? — Дэвиен несколько раз моргает на меня.

Я сажусь, прижимая одеяла к груди, хотя сейчас скромность кажется таким глупым понятием между нами.

— Я люблю тебя, Дэвиен, — повторяю я, тщательно выговаривая каждое слово. Я надеялась, что скажу это в более значимый момент. Но наше время быстротечно, и каждая секунда, прошедшая без моих слов, — трагедия.

— Ты же вроде поклялся, что никогда не влюбишься?

— Один мудрый человек научил меня, что я не знала, что такое любовь, когда давала это обещание, — уклончиво отвечаю я. — И, кроме того, я думаю, что когда я давала себе это обещание, я думала о человеческих мужчинах... Ты не относишься к этой категории. Так что я не нарушаю ни одного из своих старых обещаний.

Он усмехается и через мгновение снова оказывается на кровати, обнимает мое лицо обеими руками и снова и снова приникает губами к моим губам.

— И я люблю тебя; я всегда буду любить тебя.

Мы дышим вместе, наслаждаясь тем всплеском эмоций, который вызывают эти три слова. Но слишком скоро он отпускает меня. Дэвиен улыбается мне. В его глазах искрится тоска, как будто он хочет остаться. Но он уходит... и я понимаю, что это будет моей жизнью до конца моих дней.

Я буду тосковать по мужчине, которого никогда не смогу иметь. Мужчина, который всегда будет уходить из комнаты и из моей жизни в мир, частью которого я не являюсь. И я буду жить одна, в пустом помести, со знанием о мире, в который никто из людей не верит и не поверит.

Часть меня благодарна, даже до сих пор, за то, что я знаю эту любовь, эту полноту.

А другая часть меня медленно увядает по причине, совершенно не связанной с магией... уже раздавленная непостижимым одиночеством, которое меня ждет.

ГЛАВА

3

8

Я думала, что сразу же отправлюсь в мир людей. Но Дэвиен был настолько занят, что с точки зрения логистики это оказалось невозможным. Он настоял на том, что именно он будет сопровождать меня, когда мы в конце концов вернемся. По этой причине ни Шайе, ни Орену, ни Джайлсу, ни Холу не было дано разрешения проводить меня через Фэйд, что и стало причиной задержки.

Чудесным образом у меня до сих пор все хорошо в Мидскейпе. Меня регулярно спрашивают, как я себя чувствую. Но после хорошего ночного отдыха усталость от захвата Верховного суда исчезла из моих костей. Да и еда по-прежнему вкусная. Все это восхищает Вену. Она теперь ест со мной почти каждый раз, задавая неустанные вопросы о каждом вкусе. Однажды она даже попыталась проверить меня, подав мне еду, приправленную сильными специями. Я, к своей досаде, выдержала это испытание.

По существующей версии, магия древних королей находилась во мне так долго, что немного выветрилась из меня. Это дает Дэвиену неожиданную надежду, что, возможно, я смогу остаться. Вена пытается это пресечь, но безуспешно. Дэвиен все еще думает, что он найдет способ дать мне возможность жить в Мидскейпе с помощью силы древних королей, оживляющей старую человеческую магию, скрытую во мне, томившуюся от жизни в Мире Природы.

Но, несмотря на все это, я знаю правду. Я знаю, что в итоге произойдет. И я готовлюсь к этому каждый день. Если уж на то пошло, то мое пребывание здесь становится все более мучительным, чем фантазии. Все труднее и труднее просыпаться рядом с ним по утрам, зная, что мне придется покинуть его. Возвращение в Мир Природы будет очень добрым, когда это наконец произойдет.

Днем Дэвиен занят тем, что не прекращает парад фейри, приходящих примерить корону. Каждая претензия нелепее предыдущей. Поначалу я стою в главном зале в качестве зрителя. Наблюдаю, как каждый мужчина и каждая женщина объясняют, что они каким-то образом, по касательной, возможно, связаны с родом Авинесс. Эти непрочные связи почти так же нелепы, как и их рассказы о том, как они были «потеряны для истории» и «вспомнили о своем призвании».

Дэвиен покорно выслушивает их — терпеливее, чем я когда-либо мог бы быть, — а затем приглашает их подняться на помост вместе с ним. Мужчина или женщина садятся на трон, и Дэвиен опускает корону на их чело. Раз за разом она падает на пол. Естественно, мне быстро надоедает смотреть на этот фарс, и я начинаю исследовать замок. Я не собираюсь ждать, пока он наденет стеклянную корону на каждого фейри в королевстве.

Но неприязнь к их неуважению к стеклянной короне и ко всему тому, что пришлось пережить Дэвиену, чтобы добиться ее, — не единственная причина, по которой я начинаю бродить.