Танец с саблями
Шрифт:
— Кто это там? — голос за дверью показался Владимиру Александровичу знакомым.
— Ким.
— Яс-сно… Можно попробовать?
— Давай, — опер только пожал плечами.
— Валера! Это ты?
Паузы почти не было:
— А ты кто?
— Виноградов! Помнишь — Морской вокзал, «Динамо»? Разборка с черными?
— А-а… Привет, Саныч.
Ни о какой дружбе между бывшим чемпионом Европы и ментом Виноградовым быть не могло. Даже в своей иерархии они занимали разные ступеньки — Владимир Александрович еле-еле дослужился до майора, а Валерий Ким согласно криминальной табели о рангах
— Сдавайся, Валерий Игоревич.
— Кому? Я же этих ваших «отморозков» знаю — забьют до полусмерти.
— А твои что — лучше? — Владимир Александрович вспомнил увиденное этой ночью.
— Это не мои, Саныч… Ладно, проехали.
— Слушай, Валера! — майор покосился на напряженно прислушивающихся к переговорам автоматчиков. — Если я тебе дам гарантии? Мое слово, ты знаешь, чего-то стоит…
— А ты что — за главного?
— Нет, но…
— То-то же! Хорошо, хоть не врешь.
— Валера, нету у тебя выбора, поверь. У Головина приказ: стрелять на поражение. Прошьют из «калашей» каюту слева-направо, да сверху-вниз — и привет!
— А я не один здесь.
— Ну, тем хуже…
Несколько секунд прошло в томительной тишине.
— Ладно. Скажи своим пацанам… Но если что — все на тебе будет, ответишь Саныч.
Неожиданно четкий всплеск — что-то тяжелое вылетело за иллюминатор и ушло под воду. Значит, действительно был пистолет…
Дверь открылась, пропустив сначала бледное существо женского пола. Косметика на девчонке смазалась, волосы торчали невообразимой копной — но ни на лице, ни на мятой одежде следов насилия не было.
Вслед за ней навстречу упершимся в грудь стволам шагнул Ким. Равнодушно подставив запястья под наручники, он двинулся вслед за оперативником.
— Спасибо! — обернулся тот к Виноградову. И заверил:
— Я прослежу, не волнуйся…
«Зачистка» судна велась деловито и организованно. Не обошлось, правда, и без досадных недоразумений…
— На пол! — дверь «одноместки», в которой должен был находиться очередной бандит, с грохотом врезалась в переборку. Вид у бойца был страшен — ствол впереди, черная маска с прорезями для глаз…
Рядом с койкой стоял полуодетый паренек отнюдь не атлетического телосложения. От неожиданности он присел — и потянулся рукой под подушку.
— Н-на! — преступник, стремящийся уйти от неотвратимого возмездия — это всегда опасно. А если он ещё достанет что-нибудь вроде пистолета… Поэтому боец не рассуждал: ногой в пах, прикладом по затылку — и ещё один, контрольный, удар.
Противник без звука осел на ковер, закатил глаза и замер.
— Ну-ка, что там… Бляха-муха! — ни «ствола», ни какого иного оружия под подушкой не было. Имелся паспорт. И не простой, отечественный, а…
— Это чего это?
— Ре-пу-блик Фран-сэз, — по слогам прочитал подошедший Владимир Александрович. — Поздравляю! Интуриста замочил.
— Так я же не…
— Ладно, чего уж теперь! Бедняга… Живой хоть?
— Должен быть! — без особой уверенности, но с надеждой ответил омоновец. — Сейчас попробую…
— Уж ты постарайся. Не бери греха на душу. — Виноградов
ещё раз критически оглядел его работу:— Да-а! Сьездил парнишка за экзотикой…
В другой каюте, также ошибочно включенной в схему, сотрудников милиции приняли за бандитов. Сестры, мужественные немецкие старухи так активно защищались от агрессоров зонтиками и бутылкой из-под шампанского, что одному из бойцов даже пришлось оказывать медицинскую помощь.
— Ну что — все? — собственно, теперь Виноградов слонялся по судну без какой-то особой цели. — Как с трофеями?
Встречный боец. тот самый, что первым попал на судно, поправил на затылке черную шапочку-маску:
— Отработали… Нормально — неколько «газовиков», всякого «железа» куча.
— А боевые стволы?
— Нет, вроде.
Значит, решил майор, пистолет был только у Кима. Что же , тем лучше…
Но в следующее же мгновение выяснилось, что это не так. Откуда-то с кормы приглушенно хлопнули два выстрела — и вслед за ними все остальные звуки перекрыла отчаянная автоматная очередь.
— Где это? — Владимир Александрович и сам не заметил, как устремился вслед за омоновцем. И только глядя, как тот рывком, на ходу, загоняет патрон в патронник запоздало сообразил: уж ему-то, безоружному, делать там, где идет пальба абсолютно нечего.
Впрочем, отстать было бы неприлично — тем более, они и так прибыли не первыми.
— Пригнись! Пригнись, мать твою… — Головин притаился на шлюпочной палубе, под прикрытием огромного спасательного плота. И лицо его не выражало ничего хорошего.
— Что там такое?
— Ш-шел бы отсюда, Саныч… — В этот момент опять хлопнул выстрел и пуля звонко отрикошетила от чего-то металлического.
Майор был всегда человеком разумным и повторения ждать не стал — нырнул обратно, за переборку.
— Заложницу взял, сволочь! — не совсем понятно прокомментировал оказавшийся опять рядом оперативник.
— Кто? Обьясни!
— А хрен его… — закончить собеседник не успел. Снаружи втащили убитого милиционера: рыжий ежик ничем не прикрытых волос, окровавленный камуфляж. — Сволочь!
Получалось, что одного из бандитов все-таки прозевали. Того, что с «макаровым»… Прихватив с собой в качестве живого щита какую-то перепуганную туристку, он выбрался на палубу — и только там был замечен перекрывавшим сектор бойцом Головина. Два выстрела — и оба на поражение: в шею и в пах…
Теперь преступник занял отличную позицию на полуюте — и никому не давал приблизиться.
— И никак его, гада, не завалить! Опасно… Успеет бабу шлепнуть.
Неожиданно появился капитан Головин. Владимир Александрович никогда ещё не видел его таким растерянным:
— Что делать будем, товарищи офицеры? — Блестяще, без потерь и стрельбы проведенная операция грозила перерасти в бесславную бойню.
— Может, этому сказать, как его… Киму? — предложил опер. — Пусть попробует, уговорит сдаться?
— Он не станет, — Виноградов с сожалением помотал головой. — Я знаю…
— Почему?
— У них свои законы.
Помолчали…
— Сколько у него патронов?
— Даже если один останется… Девчонке хватит.
— Молодая?
— Какая, мать его, разница! Надо спецов вызывать.