Танец с Тенью

— Ариш. Ты слыхала, что Гуло сделал Ди предложение?

Она замерла и затихла. Никто еще это не знал. Только Фил, да и то лишь, поскольку Лер его попросил с ним уйти выбрать Венди кольцо в сокровищах Паши. Канин был еще плох, его сразу забрали в клинику его компании, шел на поправку, но тяжко. Им с Ариной, конечно, досталось от демона, будь они просто люди — никто бы не спас. А бессмертные — те скоро встанут.

Когда они с Лером завалились к Канину в палату, взъерошенные, едва передвигающиеся, Павел сперва удивился. Потом покряхтел, написал пару строк на бумажке, отправил курьерного голема в контору. После долго сидел над колечком, что-то там рисовал, заклинал, ритуалил.

Глядя на все эти сложные процессы, Фил вдруг взял и спросил:

— Павел, а нам? Нам с Аринойты сделаешь кольца? Я хочу, чтобы ты.

— Эко вас понесло всех, это что, от привычки к хождению строем? Арина точно не будет против?

— Их ведь я ей дарю? Вот и славно. Считай это моим личным заказом. Денег у меня пока…

— Это будет мой вам подарок. Дождись только, когда я встану. Это Леру все срочно. Все други, бегите. Лер, дело не терпит, я ее слышу, и она уходит.

Они снова вернулись туда, где у каждого оставалось его сердце. Вот он смотрит на ведьму свою и видит в глазах той… надежду?

— Арина, я так не хочу, и у нас так не будет, вот даже не думай…

Посмотрел на нее, вдруг поникшую, будто погасшую.

— Я понимаю.

— Я хочу просить твоей руки у твоих потрясающих родителей, у всего рода Дивиных. Очень хочу. А еще я хочу, чтобы ты родила мне ребенка, детей. И хочу основать целый род.

Арина глаза распахнула так, будто не верила. Не могла, не привыкла она слышать от Фила такое, не ожидала.

— Когда ты лежала вот тут без сознания, я все крутил в голове те слова, что сказать тебе не успел. Вот говорю. Только прости: до тех пор, пока Фил никто — я не вправе. Но буду, теперь есть и цели, и планы. Так себе и запиши: никому не отдам больше ведьму — Арину. Моя это рыжая вредина. Точка.

Могла бы взлететь она — точно уже бы парила. Но пока только слезы лились сквозь улыбку и мучительно мялся угол больничного одеяла.

— Ты плачешь? Зачем, почему?

— Да. Нет. Я не знаю.

Посмотрел на нее еще раз, оказался вдруг рядом, собрал губами соленую воду с щек, целуя в висок, нос, снова щеки, и губы накрыл поцелуем.

— Все у нас еще будет, Ариша. Я это тебе обещаю.