Танос. Титан-разрушитель

Танос хмыкнул.

– Серьезно, Танос. Я тебя понял, когда ты решил удочерить Гамору. Ты ее неожиданно увидел, был под впечатлением. Такие случайности часто указывают нам путь. И все же...

Танос жестом попросил друга замолчать.

– Пока хватит и двух, – согласился он. – Посмотри, как они дерутся. Будто родились в самом аду.

– Да, ты создал пару отличных демонов, Танос.

Танос щелкнул языком.

– Нет, Ча. Демоны тут ни при чем. Это мои дочери. И они всегда будут рядом со мной.

– Они могут как защищать твое сердце, так и вырвать его из твоей груди, – предупредил Ча.

– Со временем это изменится.

– Мне бы твою уверенность, друг. Пока что мне кажется, ты точишь лезвие, которое потом вскроет тебе яремную вену.

Танос засмеялся и повернулся лицом к спортзалу.

– Поверь мне, Ча, я все обдумал. Лучший способ промыть мозги – позволить хоть немного думать за себя. Пусть Гамора и Небула меня ненавидят – так они думают, что у них есть выбор и свобода воли. Но они уже привыкли к такой жизни. Они прониклись моей философией и признали меня главным, осознают они это или нет. Они мои дети, а дети, хоть и ненавидят иногда своих родителей, редко поднимают на них руку.

– Ну да, редко, – сухо ответил Ча.

Вдруг Танос, неожиданно для себя, вспомнил об А’Ларсе впервые... за...

Впервые с тех пор, как отрубил голову синтету и уничтожил последнюю надежду Титана на глубине пятидесяти этажей под высокой башней.

Он убил синтета с лицом и голосом своего отца, но понимал, что никогда не смог бы сделать того же со своим настоящим отцом. Неважно, насколько он его ненавидел, насколько он презирал А’Ларса, который обрек Гвинт, Синтаа, Сьюи-Сан и миллионы других на ненужную смерть, но убить его Танос не смог бы. Ведь он же этого не сделал. Даже столкнувшись с упрямством отца, он не убил его, чтобы беспрепятственно воплотить свои планы. Он был моложе и не успел привыкнуть к войне и жестокости. Но ведь и в юности Танос знал, что такое смерть. И насколько убийство может быть целесообразным. И все-таки А’Ларса он не тронул.

– Я буду... – начал было Танос, но замолчал, засмотревшись на драку своих дочерей. Гамора сломала Небуле боевой посох и левую ногу. Но та забралась на груду ящиков, где ее было не достать. Каждый раз, когда Гамора наводила посох на Небулу, та отступала ровно настолько, чтобы ее не задело ударом. Они зашли в тупик.

Так всегда и заканчивались их бои. Гамора вроде бы одержала верх, но Небула не давала ей получить безоговорочную победу. Сама же она никогда не проигрывала, но и выиграть даже не надеялась.

– У нас остались биотермофиксаторы, которыми мы в последний раз обновляли оснащение читаури? – спросил Танос.

Ча захлопал глазами.

– Да, конечно. Но нам пока не нужно...

– Иди за мной. – Танос открыл дверь и вошел внутрь.

Небула заметила его первой и облегченно вздохнула. Ему не понравилось, что она ожидает его помощи, а не полагается на себя. Гамора почувствовала его присутствие мгновение спустя. Она повернулась, сложила боевой посох и выпрямилась по стойке смирно.

– Танос, – сухо произнесла она.

– Не бойся, дочь моя.

Он протянул руку, чтобы помочь раненой Небуле слезть на пол из своего убежища. Она взяла его за руку, прихрамывая, спустилась вниз и повисла на приемном отце.

– Что случилось, дитя мое? Как же она тебя одолела?

– Я не увидела...

– Ах, вот как, – протянул Танос и воткнул большой палец ей в левый глаз.

– Танос! – вскрикнул Ча и бросился к Небуле. Она упала на колени и прижала руки к пустой кровоточащей глазнице.

Не переводя взгляд с неподвижной Гаморы, Танос заговорил:

– Она сказала, что чего-то не увидела. Поставим ей глаз получше. Возможно, ей это поможет. Ча, отведи Небулу в медицинский отсек.

Он не двигался с места и не сводил глаз с Гаморы, пока Ча выводил из помещения Небулу, которая хромала на сломанной ноге и рукой закрывала глазницу. За ней тянулся след из пятен крови.

За все это время выражение лица Гаморы ничуть не изменилось. Танос смотрел на нее в опустившейся тишине, а она намеренно не оглядывалась и все это время глядела куда-то поверх его плеча, как будто Таноса здесь вовсе не было.

– Ты думаешь, я жесток? – спросил он.

Она долго раздумывала, а потом наконец посмотрела ему в глаза и ответила:

– Да.

Танос улыбнулся. Пока Гамора обдумывала ответ, он решил убить ее, если она скажет «нет» или не поднимет на него взгляд.

– Я тобой так горжусь, – произнес он. Эти слова он никогда прежде не говорил – и не слышал.

Привыкнув к новому глазу, Небула лучше сражалась против Гаморы. Но все равно выиграть не могла.

– Давай посмотрим, как пойдет дело с новым коленом, – сказал Танос, отдавая распоряжение Ча.

ГЛАВА 36

ТАНОС сидел за столом у себя в покоях и готовил план следующего нападения. Его армия больше не перемещалась сквозь ворота для гиперпрыжков, если только им не попадались старые Врата Калами: служба охраны не обрадовалась бы приближению такой печально известной личности, как Танос. Поэтому большую часть дороги приходилось перемещаться на сверхсветовых скоростях. Но даже так расстояния между планетными системами оставляли очень много времени на размышления и разработку стратегий.

Танос тщательно прорабатывал убедительное обращение к каждой планете, куда они подлетали. И в то же время готовился к войне. Ну, потому что...

В этот раз, прежде чем войти, Ча постучал. Когда открылась дверь, Танос не поднял на него взгляда. Ча завис над плечом друга, но ничего не говорил.

– Что такое, друг мой?

Ча помолчал еще, а затем спросил:

– Танос, тебе нравится то, что ты делаешь?

– О чем ты?

– Девочки. То, что ты с ними делаешь.

– Нравится ли мне быть отцом этих девочек? – Танос надолго задумался над вопросом. Потом подумал еще. – Да.

– Может, тогда пора подумать о том, что нам делать дальше?

Танос оторвал взгляд от стола. Ча давно стал частью корабля, еще одним фрагментом головоломки, которую Танос регулярно разбирал и собирал в попытке понять вселенную и направить ее развитие в нужное русло. Однако теперь, глядя на своего старого друга, он подумал, что на лице решительного пацифиста морщинками и впадинами написана вся их история. Они много лет провели на войне – точнее, в войнах.

Танос в каждой из них становился сильнее и все больше верил в свою миссию. Что же до Ча... Танос видел, что его одолевает слабость, что его уверенность пошатнулась, как и их дружба, которая делала новый виток с каждым миллиардом убитых.