Таня Гроттер и посох Волхвов

Раньше ни Тане, ни Ваньке, ни Ягуну не приходилось бывать на крыше Главной Башни. Люк на крышу обычно защищала мерцающая завеса. Сейчас завеса исчезла – кто-то, возможно Поклеп или Великая Зуби, снял ее по приказу академика. Толкнув тяжелую дверь, оказавшуюся незапертой, Ягун первым вышел на крышу. За ним – Таня и Ванька Валялкин, который, кроме ее контрабаса, тащил еще и свои часы с кукушкой. Бедный Ванька! Тому, кто любит, всегда приходится отдуваться.

Крыша оказалась плоской и круглой. По краям выступали каменные зубцы. Тане невольно вспомнились шахматы. Ей чудилось, она стоит на вершине огромной шахматной ладьи, которая широким столбом вонзается в небо, раздвигая фиолетовые ночные тучи.

– И куда теперь? – спросил Ванька Валялкин.

Внезапно часы с кукушкой заскрежетали. Маятник, до того мерно раскачивавшийся, на несколько мгновений замер, а затем часы стали бить. С каждым повторяющимся ударом дверца распахивалась, и уже заранее утомленная рутинной работой кукушка, выглядывая, громко и четко произносила «ку-ку».

– Полночь! – спохватилась Таня.

Она сообразила, что они опаздывают. Сарданапал уже снял блокировку на Грааль Гардарику. Через несколько минут Буян вновь станет неприступным. Никто не сможет ни проникнуть на остров магов, ни покинуть его.

Таня торопливо огляделась, пытаясь сообразить, где северо-восток. Можно было попытаться сориентироваться по звездам, но звезды были едва видны. Лишь изредка любопытными желтыми зрачками они выглядывали в разрывы фиолетовых, похожих на крупные куски подкрашенной ваты туч.

Таня быстро пошла вдоль зубцов, внимательно оглядывая каждый. Наконец она оказалась у большого, заурядного с виду зубца. Осмотрев его и ничего особенного не обнаружив, Таня проследовала было дальше, но тут точно быстрый и легкий толчок в грудь заставил ее вернуться и взглянуть еще раз. Словно поспешив к ней на помощь, из-за тучи показалась луна.

Таня увидела длинную царапину на камне с едва заметной стрелкой на конце. Леопольд Гроттер, когда высекал эту зарубку, сам едва ли был старше Тани и не предполагал, что у него будет дочь. Скорее всего, отец преследовал лишь одну цель – показать своим друзьям направление на Лысую Гору. Ничего больше. Никакой далеко идущей цели у него явно не было.

Таня сняла рукавицу и провела по царапине пальцем. Обычный немагический камень, обычная немагическая зарубка, но почему же она так согревала ей пальцы, ладонь, грудь? Таня застыла. Время словно исчезло для нее. Она стояла и раз за разом машинально проводила пальцем по царапине. Глаза у нее подозрительно пощипывало.

– Эй, что с тобой такое? Проснись, Гардарика не сработает! – крикнул Баб-Ягун, не имевший представления ни о царапине, ни о том, кто ее высек.

Таня очнулась и непонимающе оглянулась на него. Удивленному Ягуну пришлось повторить еще дважды, прежде чем она наконец поняла, о чем он говорит.

Садясь на контрабас, девочка в последний раз оглянулась на каменный зубец, рядом с которым когда-то – вероятно, не раз! – стоял юный Леопольд Гроттер.

«Пап, я вернусь! Обязательно вернусь!» – мысленно пообещала она и взмахнула смычком.

Контрабас, реактивный пылесос и часы с кукушкой взмыли в фиолетовое небо. Промелькнули стены Тибидохса, пруд, похожий на ровное отблескивающее поле, Заповедная Роща, где некогда росло мировое древо, и лес с буреломом. Впереди показались скалы, сразу за которыми находился защитный барьер, надежно скрывавший Буян от посторонних глаз и непрошеных вторжений.

– Грааль Гардарика! – крикнули все разом. Вспыхнули две зеленые искры и одна красная.

Семь радуг прочертили небо, сплетаясь в одну. Тучи заметались, как простыни на ветру. Вечность подмигнула лиловым глазом. Громада Тибидохса, до того времени зримо нависавшая у них за спиной, дрогнула, подернулась туманом и исчезла…

Они были уже в мире лопухоидов.

Таня выбрала на небе несколько звезд поярче, которые заметила еще с крыши, и теперь, дожидаясь, пока они выглянут из-за туч, определяла по ним направление. Другого выхода просто не было. Жаль, Медузия или Сарданапал не сделали для них магической карты вроде той, по которой они когда-то, возвращаясь с Гробыней от лопухоидов, сумели найти в океане Буян. Как утверждали, Лысая Гора была не тем местом, куда можно добраться с помощью карты. Почему так, Таня даже не задумывалась. За четыре года обучения в школе магии она привыкла, что тут полно всевозможных ограничений и запретов, которые вообще никак не объясняются.

Океан, над которым неслись пылесос, контрабас и часы, в сравнении с ним крошечные, как пылинки, был почти не виден в темноте. Сложно было даже поверить, что там внизу что-то есть. Разве что в воздухе ощущалась скрытая мощь чего-то огромного, что расстилалось под ними и в сравнении с чем они были словно крохотные песчинки.

Холод был не таким уж и леденящим, возможно, стараниями Ягге и ее медвежьего жира, но ветер то и дело сбивал с курса. Таня старалась слишком не разгоняться, чтобы Ванька на часах с кукушкой не отставал. Зато Ягун на реактивном пылесосе то и дело поддавал газу и вырывался вперед. Правда, его пылесос вел себя как норовистый скакун. Он то взбрыкивал, то непредугадываемо петлял.

– Я что, теперь так и буду летать зигзагами? Попадись мне этот Гуго с его крысиным скелетом!.. Теперь я понимаю, почему он все время хихикал, когда говорил про верткость! – прокричал Ягун, в очередной раз проносясь мимо Тани и вновь исчезая.

Таня и Ванька Валялкин летели бок о бок. В какой-то момент Ваньке зачем-то захотелось коснуться Таниного плеча. Он неосторожно свесился с часов и едва не свалился, но кукушка с тревожным криком принялась носиться над ним, а Таня, вильнув на контрабасе, вовремя успела подхватить увлекшегося романтика.

– Ну и времена! Теперь дамы спасают кавалеров!.. А луна какая! На яичницу похожа! – мечтательно сказал Ванька.

Таня улыбнулась, сообразив, что Валялкин в очередной раз успел проголодаться. Интересно, захватил он с собой свою увечную скатерть-самобранку? А если и захватил, как он развернет ее на лету? Бомбардировать океан котлетами и огурцами идея, конечно, занятная, да только котлет жалко. И лопухоидов. Ведь всем известно, что то, что появляется на скатерти-самобранке, несколькими мгновениями раньше пропадает из лопухоидных ресторанов или с рынков.

Они летели долго, а океан все не кончался. Наконец, когда Таня начала уже опасаться, что они сбились с курса и теперь просто нарезают над океаном круги, впереди показалась длинная, во весь горизонт, полоска суши. Вскоре замелькали города лопухоидов со светящимися ниточками проспектов, слезливо мигающих неоновой рекламой.

Таня с Ванькой зачарованно смотрели вниз. Они уже успели отвыкнуть от того, как живут лопухоиды. Один Ягун был недоволен.

– Вот уж эта бабуся! Укутала меня, как мумию фараона! Ну и где эта ваша Лысая Гора? Может, она до того облысела, что сквозь землю провалилась? – проворчал он, возникая из-за тучи. Тут его не в меру верткий пылесос вновь взбрыкнул и унес ворчливого внука Ягге куда-то за лиловое облако.