Тара
Шрифт:
Что там говорила великая Даа? Не помню! Хоть пытайте! Что же так коленки дрожат? А по чародейским рядам уже прокатываются смешки. Мудрая Даа, не дай опозорится. А то будет явлено чудо толпе - ничего не умеющая ведьма в наряде служанки! Нужно что-нибудь показать. Хоть что-нибудь!
Вот! Кажется, начиналось с этих слов!
Хрипло, теряющимся тихим голосом, выуживая из пыльной кладовки памяти звук за звуком, я начала читать текст на древнеэльфийском.
– Сохредат аф`акан дайет`бар маим...
Сколько
На середине я сбилась, замешкалась, но, кажется, вспомнила верно и продолжила. Что было в этом наборе звуков? Я поняла их так:
Придите, воды. Придите, не причинив вреда ни мне, ни тем, кто под моей защитой, и дайте живительную влагу, сверкающую на солнце и в хрустальном свете луны. Одарите брызгами и лягте покорно к моим ногам. О, воды, прибежище рыб, русалок и прочих жителей, недолюбливающих вольный воздух, покажите мне свои сокровища, откройте тайны и ступайте обратно, когда я пожелаю того...
Ну, или примерно так...
Я закончила чтение. Ничего не происходило минуту, другую, хотя я вложила в заклинение всю имеющуюся силу. Смех зрителей перерос в откровенное ржание. С ложи чародеев раздавались нарочито громкие комментарии о моей полнейшей профнепригодности. Кто-то даже стал строить предположения, на что же всё-таки я бы сгодилась. Знаете, ничего из предложенного меня не вдохновило. Но я запомнила того, кто подал столь неприличную идею. Встретимся ещё, голубчик. И ты пожалеешь, что у тебя столь грязный язык.
Да пошлите вы все куда подальше! Я покидала арену с гордо поднятой головой под смех и улюлюканье. И только Тара вдруг поднялась в ложе и расширившимися от удивления глазами уставилась на меня. И чего ты так пялишься, карга эльфийская! У самой, что, проколов не было?
Скорее прочь отсюда. Забрать пожитки, нанять извозчика на последние деньги и рвануть из герцогства. Здесь, чувствую, мне не будут рады.
На негнущихся ногах я дошла до калитки в ограде, отодвинула плечом сочувственно посмотревшего на меня ведущего, уже собралась незаметно смыться, как ряды взвыли от удивления, а ведущий, чуть не сбив меня с ног, ринулся обратно.
Я медленно повернулась и чуть не потеряла равновесие. Это что, я что ли учудила? Как?
На арену пришло море. Оно будто ждало, пока я покину причитающуюся ему территорию, проскользнуло со входа напротив, сметя деревянные ворота, и сияющей стеной принялось расти вверх.
Громада воды стояла не расплескиваясь, будто налитая в невидимый стакан высотой по самые высокие башни герцогского дворца. Внутри стакана плавали рыбы, медузы, осьминоги. Высоко-высоко резвилась пара дельфинов, словно не замечая, что их вырвали из бескрайнего простора родной стихии.
На дне, на самой арене проступили обломки корабля. Две мачты, одна из которых сломана. Пробитый корпус, поросший ракушками. Из дыры вынырнул симпатичный мальчик с зелёным хвостом вместо ног и в изящной золотой короне на русой голове. Морской король!
Он помахал мне рукой. Ошеломлённая, чувствующая себя будто единолично залпом осушила целую бочку старого вина, я помахала в ответ. Тогда король подплыл к краю водяной стены и протянул руку.
Ты что, меня туда приглашаешь? Мне идти к тебе? Нет? А-а-а, подарок. Но мне нечего тебе подарить. Ты мне подаришь? Хорошо.
Я протянула руку в ответ. И когда наши пальцы соприкоснулись, меня словно обдало ледяной водой. Мальчик нырнул обратно, а на моей ладони осталась лежать розовая жемчужина. Очень большая и невероятно красивая. Испугавшись, что её могут отобрать, я поспешила спрятать сокровище в кошель, висящий на шее.
А потом вода схлынула так же неожиданно, как и пришла, через ворота напротив. Бурной рекой, умудрившись никого не задеть, она промчалась по улицам и воссоединилась с вечной величественной стихией. А на арене напоминанием о реальности произошедшего остался лежать корабль, обросший ракушками и водорослями.
Перепуганный народ молчал. Чародеи и ведьмы косились на Тару, а я, будучи не в состоянии держаться на своих двоих, в изнеможении села на корточки, привалившись спиной к деревянной ограде арены. Я решила не думать, как у меня всё получилось, и что именно я напутала в заклинании. Я счастливо улыбалась. Мне было абсолютно наплевать на исход турнира, на Тару, князя и продолжение учёбы. Я сама себе явила чудо. В руке был зажат кошель с жемчужиной.
Кто и что показывал после - не помню. Кажется, чародеи перенесли по воздуху корабль за пределы арены и поставили охрану, ибо ш`Радебриль пожелал осмотреть его позже.
Мне тоже принесли записку - явиться завтра в герцогский дворец на бал. Я ни разу не была на балу. И побывать там мне захотелось чуть ли не до слёз. Пусть у меня нет платья, я и так хороша...
Я была хуже, чем пьяная. Я была абсолютно невменяема после случившегося. За что позже и поплатилась.
Нет, я не получила наградный кубок и приз в три тысячи золотых монет. Всё досталось седому барду. Абсолютно заслужено. "За зрелищность", - как выразился Мил Бенар ш`Радебриль.
... Я проснулась от того, что Маниоль навалился на меня во сне. Утро подглядывало в окно. Чтобы не разбудить своего ненаглядного, я аккуратно выбралась из его крепких объятий. Что ему снится? Он очень устал после четырёхдневного путешествия. Надо расспросить, где он бродил на этот раз. А пока мне стоит позаботиться о завтраке и разузнать, где можно купить хороших лошадей.
На часах в просторном трапезном зале гостиницы было двадцать минут восьмого. Неугомонный хозяин уже не спал, сочно расписывая новым постояльцам, какие выгоды им светят в "Болотной цапле".
– Здесь лучшая кухня на весь город, - соловьём заливался он, размахивая пухлыми ручками перед молодой парой. Перегнувшись через перила лестницы, лиц новоприбывших я не разглядела. Но подозрения эти двое у меня не вызвали. На всякий случай я прикрыла глаза и посмотрела ведьмовским зрением. Он - склонный к полноте, любитель азартных игр, очень обходителен с женщинами, но быстро охладевает. Силой не обладает. Она беременна. Глупа и капризна. Ничего хорошего из их союза не будет.
– Вы знаете, какие менестрели у нас порой останавливаются? Вот сейчас целых четыре вечера подрядился петь Тохрай Баргин...