Тарзанариум Архимеда

— Много ты знаешь о земных аппаратах, — услышала Руслана бормотание Тресилова. Или ей показалось, что она услышала?

— Олег, — голос Наруддинова стал тонким, как лезвие бритвы, — он сбрасывает скорость. Медленней. Еще медленней. Черт, чем же он маневрирует?.. Мерцание какое-то сзади… Ложится на параллельный курс. До него не больше километра. Мы двигаемся рядом. Рядом!

Светляки передвигались по черной дуге лунного неба, словно привязанные друг к другу.

— Никаких деталей на поверхности «яйца» не видно?

— Ряд кругов по периметру чуть ниже нашлепки и… Надпись, что ли?.. Слушай, Олег, я срочно вызываю «Дальтур». Нужно им сообщить. Такого еще свет не видывал! Да и «Роскосомосу»…

— Отставить!!! — чуть не лопнули наушники скафандра Русланы от разъяренного крика Тресилова. — Отставить! Что ты им сообщать будешь? Хочешь, чтобы всех нас тут за идиотов приняли? Чем они нам помогут? Чем они нам помогли? Советы только давали да сопли вытирали…

— Совершенно верно, — раздался внезапно в эфире хорошо поставленный, незнакомый мужской голос.

Руслана вдруг ощутила такой жар, словно с нее содрали скафандр и бросили, голую, под раскаленное лунное солнце. Это ощущение внезапной обнаженности усилилось и тем, что у нее перехватило дыхание. Как в безвоздушном пространстве. Голос был твердым, уверенным и каждая интонация в нем — математически выверенной. Так мог говорить только Бог. Или Сатана.

— Совершенно верно, — повторил голос. — Сделать соответствующие разъяснения и оказать вам помощь в данной ситуации смогу только я. — И, поскольку эфир пораженно молчал, добавил: — Если, конечно, пожелаете. — Эфир снова молчал. Поэтому голос был вынужден холодно произнести: — Позвольте представиться. Дэн Маккольн, борт «Лунной Республики».

— Здравствуйте, — пискнула Руслана. Ребята слышно не было.

— НАСА, что ли? — в конце концов, выдохнул Наруддинов.

— Никоим образом.

— Европейцы?

— Не нужно гадать. Я — «Лунная Республика». И этим сказано все.

Наруддинову понадобилось около минуты, чтобы переварить полученную информацию. После этого он кашлянул в пространство:

— Да нет, сказано еще не все. И объяснено. Командир, — обратился он к Олегу, — я просто обязан связаться с «Дальтуром» и обрисовать ситуацию. — В его голосе проскользнули насмешливые нотки. — Так, говоришь, конкуренты прибыть могут? Ну-ну…

— Я имел в виду «Пан-Орбитал», — суетливо кинул Тресилов, но его перебила «Лунная Республика».

— Никому ничего сообщать не надо. — Голос Маккольна оставался спокойным, но стал таким холодным, что Руслана поежилась в скафандре. — Конечно, я здесь оказался не случайно. Меньше нужно было на всю вселенную кричать про аварию. Даже на закрытых частотах. Однако, мой рейс экспериментальный и окутан легким флером таинственности. Не хотелось бы нарушать этого приятного состояния.

— Я вынужден принести свои извинения за определенное нарушение вашего комфорта, — не менее изысканно отозвался Наруддинов, — но, согласно инструкциям, я обязан связываться с полетным центром при малейшем отклонении от штатной ситуации.

— По-моему, вы отклонились от нее настолько далеко, что еще один шаг в сторону ничего не изменит.

Тресилов молчал. Руслана не выдержала:

— Да бросьте вы!.. Господин Маккольн, а вы можете снять нас с поверхности?

— Вот, — отозвалась «Лунная Республика», — я всегда говорил, что истинное положение дел ясно, хотя и интуитивно, ощущают только женщины и дети. Конечно, смогу… Госпожа Барбикен, если не ошибаюсь? Можете называть меня просто Дэн. Это относится и к остальным членам экипажа «Тайги».

— У вас довольно много информации, — хмуро заметил Наруддинов. — В отличии от нас.

Желтые пятнышки орбитальных аппаратов начали подползать к ослепительному пространству солнечной короны.

— Хватит ерничать Сергей! — неожиданно зазвенел голос Тресилова. — Тебе хорошо рассуждать там, наверху. А у нас, между прочим, модуль снова завалился. В другую сторону. Хуже того, воздушные баки раздавило. Если в течении еще нескольких часов мы не покинем Луны, то… В общем, я приказываю тебе ни с кем не связываться. Это, заметь, вопрос жизни и смерти двух людей.

Руслана поймала себя на том, что при каждом слове Олега она согласно кивает головой.

— Совершенно верно, — послышался спокойный голос Дэна. И тон этих слов настолько был похож на тон самых первых слов, услышанных экипажем «Тайги» с борта «Лунной Республики», что вызвал впечатление магнитофонной записи.

— Ну, если вы ставите меня в такие условия… — неуверенно начал Наруддинов. — Хорошо. Забирайте людей, господин Маккольн. Я — молчок…

Руслане показалось, что в последней короткой фразе Сергеем Михайловичем было недосказано какое-то слово. И она имела большое подозрение, что этим словом было слово «пока». Очевидно, такое ощущение возникло не только у нее, потому что в шорохе усиливающихся радиопомех она разобрала, как «Лунная Республика» ответила орбитальному модулю «Тайги»:

— Господин Наруддинов, я бы не советовал вам нарушать те условия, в которые вы поставлены. Если же вы равнодушны к судьбе ваших товарищей, то у меня есть другие способы получения вашего согласия. Очень радикальные, должен я вам сказать, способы…

Голос окончательно растворился в шорохе радиоволн. И почти неразличимые желтые пятнышки скатились за покатый горизонт, обожженный сияющей солнечной короной. Барбикен и Тресилов молчали, провожая их взглядами. На какое-то мгновение Руслане показалось, что корона дрогнула и по ней пробежали быстрые круговые волны. Почудилось, наверно.

Она опустила голову, втиснутую в черно-белый орех гермошлема, и долгим взглядом обвела, прилизанные временем, лунные холмы. Почему-то вспомнилось определение земной соседки, данное ей полудиким африканским племенем догонов: «Луна суха и безжизненна, подобна высохшей крови». Руслана опустила глаза на свои руки, обтянутые неуклюжими перчатками. Чьей крови? Человеческой? На этот вопрос догоны не отвечали. Они хранили свои тайны, добытые неведомыми способами, точно так же, как притихший Олег, спускающийся с груды, натасканных ими, камней, хранил свои. Хотя, как казалось Руслане, раньше у него от нее никаких секретов не было.

Барбикен кашлянула в микрофон. И напряженная тишина разорвалась с сухим треском, словно чрезмерно натянутый кусок парусины. А поверхность Луны внезапно всколыхнулась, и воздух в середине скафандра ответил ей каким-то, ощущаемым не ушами, а всем телом, резким вскриком.

— Эт-то что такое? — выдохнула Барбикен.

Тресилов, не реагируя, пошел в обход модуля, осматривая его. Молчание затягивалось.

— Олег, ты что-то знаешь? — полуутвердительно спросила Руслана, наблюдая за командиром. Даже сквозь скафандр она ощущала его внутреннее напряжение, явно отразившееся затем и в его голосе.