Ташкент - Москва книга вторая, Халхин-Гол до и после, часть первая

А «штрафная эскадрилья», названная так с лёгкой руки Ахмерова, уже выросла в нормальный авиаполк. Прибыли сводные отряды инструкторов авиашкол и лучших курсантов. Первые две эскадрильи, уже скоро, отправляются на полевые аэродромы в районе боевых действий, вместе с подразделениями радиотехнического обеспечения узбекской армии.

Наличие в них одной РЛС П-12 и двух П-18 должно надёжно перекрыть не такой уж большой театр военных действий и обеспечит разведкой и целеуказаниями все нуждающиеся в этом части особой армейской группы, созданной там для отпора японцам.

Хорошие новости пришли из Ташкента. Находящийся там Аксель Иванович Берг (иностранный шпион работавший на военно-морской флот Швейцарии) освоился в новой для него обстановке и уже сделал макетный образец РЛС воздушного наблюдения на основе магнетрона из микроволновки и радиоламп собраных умельцами Ташкента из всякого радиоутиля. РЛС получился метрового диапазона и мощности хватает только на дальность шестьдесят километров. Но лиха беда начало, у него уже есть задумки на дальность 200 километров, поэтому он посылает Левицкому характеристики ламп и прочих комплектующих, которые надо будет добывать во время поездки в САСШ.

Этим новостям Левицкий тоже обрадовался. Он начал подсчитывать, за сколько времени до подлёта к цели можно увидеть самолёт, летящий на крейсерской скорости.

– Не считай, от 10-ти до 15-ти минут, для разных машин, пойдём лучше поедим в столовой «Красного пролетария» и я поеду домой. – Корпус НТИ ПР уже прочно ассоциировался у сотрудников с домом.
– Я, пожалуй, тоже поеду с тобой, - сказал Владимир Иванович, - домой. Сегодня здесь делать уже нечего.

Глава 15. Сталин, Мехлис и МХАТ.

Товарищ Мехлис уже было собирался уходить из кабинета Сталина после доброго и плодотворного разговора с вождём, как в слегка открытую дверь показалось лицо секретаря, который, обращаясь к Иосифу Виссарионовичу, сказал:

– Товарищ Сталин, с проходной спрашивают, пришла делегация театра МХАТ, вы её примете?

– Я, вроде, не планировал. Но раз пришли, надо принять. Как вы думаете, Лев Захарович?

– Давайте примем, товарищ Сталин. Хотя решать вам, они же не ко мне пришли.

– Хорошо, давайте примем. Приглашайте артистов. А вы, товарищ Мехлис, останьтесь, пожалуйста.

Через несколько минут, необходимых для оформления пропуска и передвижения делегации до кабинета Сталина, в открытую дверь вошли: Алексей Николаевич Грибов, Алла Константиновна Тарасова, Борис Николаевич Ливанов, Василий Иванович Качалов, Владимир Александрович Попов, Елизавета Сергеевна Телешёва, Павел Владимирович Массальский и наконец Ольга Леонардовна Книппер-Чехова.

– Вот и наш любимый МХАТ, - начал, было, товарищ Сталин, - на секунду прервался и продолжил, - здравствуйте, товарищи. Рассаживайтесь, очень рад вас видеть, хотя и не догадываюсь, зачем я вам сегодня понадобился. Хотя не скрою – очень рад снова видеть вас.

Когда все расселись, слово взяла Ольга Леонардовна. Она объяснила свой приход беспокойством о судьбе некоторых товарищей, в том числе и работников МХАТа.

Они три недели назад были направлены наркоматом культуры в командировку в Среднюю Азию и с тех пор ни о ком из них нет никаких известий. Руководство театра и отдела культуры города Москвы отвечают, что направляли из наркомата непосредственно, поэтому спрашивать надо на самом верху. Вот они и пришли «на самый верх».

– Ну что же, спасибо за столь высокую оценку моего положения. Кажется, я смогу удовлетворить ваше любопытство и снять ваше законное беспокойство о судьбе товарищей. Товарищ Мехлис, дайте, пожалуйста, вашу флешку.

Произнеся эти загадочные слова, Сталин взял из рук Льва Захаровича предмет больше похожий на маленький брелок от ключей. Проведя несколько манипуляций с предметом напоминающим толстую большую книгу, он вставил флешку в специальную прорезь и нажал несколько клавиш на клавиатуре, как на «Ундервуде», только изящнее и провёл ещё несколько, почти неуловимых движений. На большом экране, находившемся сбоку от стола, за которым все сидели, загорелся белый прямоугольник почти на весь экран, и появилось цветное изображение. В огромном концерном зале происходило какое то действие похожее на торжественное заседание. На сцене в президиуме в нарядных костюмах сидели почти все те, о которых спрашивала Ольга Леонардовна, а за трибуной стояла монументально высокая Анна Андреевна Ахматова и благодарила узбекский народ и руководство за тёплый приём и радушную встречу.

Присутствовавшие, за исключением Сталина и Мехлиса, заворожённо смотрели на изображение на экране.

– Теперь, товарищи, ваше беспокойство не имеет почвы? – спросил Сталин, - мы планируем в ближайшее время, послать ещё группу товарищей в Специальную Экономическую Зону Узбекистан. Надеюсь, после увиденного, слово Зона вас больше не пугает. Будем рассчитывать на ваше понимание, зона специальная, на ней мы планируем испытать все возможные средства по улучшению производительности труда, улучшению условий жизни трудящихся, подъёму культурного уровня населения. Потом все положительные элементы этого нашего эксперимента будем распространять на весь Советский Союз. А пока посмотрите на кадры Ташкента.

Вождь опять что-то включил и на экране пошли сюжеты из видеофильма, который Каримов показывал членам политбюро в первый день прилёта.

– Товарищ Сталин, это всё хорошо, но ведь это вся страна превращала Узбекистан в рай земной, а хватит ли сил на всю Россию? – это Павел Владимирович Массальский выразил, видимо, всеобщее сомнение творческой интеллигенции, а хватит ли на них добра, не пронесётся ли ложка мимо их рта.

– Не беспокойтесь, товарищ Массальский. Большую часть того, что вы видели на экране, произведено руками узбекистанцев, придумано их учёными и инженерами. Кроме того Узбекистан уже много чего передаёт в наши общие закрома. Вы все знаете про вымерзшие озимые на территории некоторых наших областей. Так, мы уже получили 100 тысяч тонн посевного зерна высокого качества для пересева. Уже сейчас мы получили больше ста тысяч тонн хлопка волокна. Республика каждый год может передавать около пяти миллионов тонн сельскохозяйственной продукции.

– А почему же не передаёт? – в простоте спросила Алла Константиновна.

– Основная проблема – недостаточная пропускная способность Среднеазиатской железной дороги. Будем решать. Поэтому, пока, будем снабжать из Узбекистана ближайшие районы Урала и Сибири. Туда ближе везти.

– Понятно. – Согласилась Тарасова.

На этом беседа со Сталиным сама собой завершилась. Видимо, делегация приготовилась «дать бой» тирану и злодею, но в очередной раз, получив вежливый, радушный приём - вся сила духа «вышла в гудок». «Жертв сталинизма» не получилось.

Прощаясь со Сталиным и Мехлисом, каждый член делегации не преминул поблагодарить товарищей руководителей, а в их лице всю родную партию большевиков за заботу о творческой интеллигенции и со своей стороны пообещал приложить все старания для того чтобы претворить в жизнь решения правительства. Слова, которыми они это говорили, были разными, но смысл один и тот же. Мастера!

Глава 16. Гремя огнём, сверкая блеском стали.

Сразу после обеда в ИТРовской столовой «Красного пролетария», кстати, бесплатного, как в 70-е годы говорили, за счёт месткома, вкусного и сытного, Ахмеров и Левицкий сели в «Эмку» закреплённую за институтом и поехали домой – в кремль. Тем более, сегодня должен был закончить свою методичку с рекомендациями специалист по автобронетанковой технике, выпускник академии механизации и моторизации Красной Армии майор Троицкий. Товарищ Ворошилов, тоже был в курсе окончания работ по бронетанковой технике и хотел по возможности присутствовать при обсуждении доклада товарища Троицкого. Руководителем темы был Карапетян.