Татаро-монголы в Азии и Европе
Шрифт:
Появление монголов на подступах к столице обеспокоило двор временщика Цой У. На гарнизон Кэгёна положиться было нельзя, он состоял в основном из стариков, детей и женщин. Личную же дружину, около 3 тыс. отборных воинов, Цой У не собирался посылать против монголов, а использовал ее «для охраны своего дворца и имущества» [673] . Перепуганный правитель направил чиновника по особым поручениям Мин Хи с предложением о мире, на которое монголы не дали никакого ответа.
673
Эти же войска Цой У, не колеблясь, посылал на подавление крестьянских восстаний и феодальных мятежей.
В декабре 1231 г. основные силы монголов подошли к «четырем воротам столицы и атаковали храм Хынванса». Снова был направлен Мин Хи, чтобы выяснить вопрос о возможности мирных переговоров. На следующий день он вернулся с двумя монгольскими представителями, которым были оказаны «высокие почести, Саритаю и монгольским полководцам было послано золото, серебро и другие подарки» [674] .
Несмотря
674
«Корёса чорё», гл. 16, 18-й год правления Кочжона.
675
Там же.
Так как монгольская армия находилась на самообеспечении, для ее снабжения были созданы специальные отряды, от грабежей которых особенно страдало мирное население. В окрестностях Кэгёна действовали отряды «монгольских генералов Подо, Чукку, и Танго. Они снабжали свою армию фуражом, в этих операциях тысячи людей были убиты, их дома разрушены, а имущество, в первую очередь продовольствие, конфисковано» [676] .
Между тем, стремясь во что бы то ни стало сломить упорное сопротивление защитников Кучжу, 7 декабря, подтянув подкрепления, монголы вновь атаковали крепость. На этот раз Саритай лично руководил штурмом. Когда монголы начали обстреливать город, защитники открыли ответный огонь и «камнями убили так много врагов, что они вынуждены были отступить и искать спасения за укрытиями» [677] . Потерпев неудачу, монголы попытались ввести Пак Со в заблуждение поддельным, но не лишенным правдоподобия письмом, написанным якобы правителем Корё: «Я сдался, и поэтому вы должны подчиниться» [678] . Но обман не удался. Противник бросился на стены с штурмовыми лестницами, но защитники «кололи врагов ножами, насаженными на палки, и били чем попало, поэтому не позволили им поставить штурмовые лестницы» [679] . Согласно источникам, один монгольский военачальник восхищался мужеством защитников Кучжу. «С юных лет я участвовал в многочисленных сражениях, но никогда не видел людей, сражавшихся с таким героизмом» [680] . Тогда Саритай обратился за помощью к Цой У, чтобы тот заставил Пак Со сдать крепость.
676
«Hulbert's History of Korea», vol. 1, стр. 193.
677
«Тонгук пёнгам», стр. 339.
678
«Hulbert's History of Korea», vol. 1, стр. 193.
679
«Тонгук пёнгам», стр. 339.
680
«История Кореи», т. 1, стр. 216.
В январе 1232 г. в Кучжу прибыли представители двора У Ган Ы, Цой Лим Су и Мин Хи, которые заявили Пак Со: «Государство и наша армия уже подчинились, перестаньте сражаться и сдавайтесь» [681] . Понимая, что капитулянтская политика двора противоречит интересам страны и играет на руку завоевателям, Пак Со вначале отказался подчиниться правительственным эмиссарам, но в конце был вынужден уступить.
Такую же предательскую роль правящая клика сыграла и при капитуляции Чачжу, население которого во главе с Цой Чхун Мёном оказало сопротивление монгольским войскам. Боясь нареканий со стороны Саритая, Цой У направил туда полководца Тэ Чип Сона. В сопровождении монгола тот прибыл в город и сообщил: «Государство, королевский двор и армия давно уже сдались, выходите и сдавайтесь». Чхун Мён отказался принять парламентеров и выслал к ним своего представителя. Между ними состоялся разговор. Посланец Чхун Мёна сказал: «От королевского двора еще не было приказа, почему мы должны верить вам и сдаваться?» Тэ Чип Сон ответил: «Прибыл представитель двора Чон просить мира, поэтому армия сдалась. Это то, чему нужно верить». — «Люди в городе не могут знать, того, о чем просил представитель двора», — ответил посланец Чхун Мёна. Когда парламентеры покинули город, Чхун Мён приказал стрелять в монголов [682] .
681
«Тонгук пёнгам», стр. 340.
682
Там же, стр. 340–341.
После этого монголы предприняли несколько безуспешных попыток взять город штурмом. Однако правителям удалось заставить Чхун Мёна сдать Чачжу. Сам он был приговорен к смертной казни. И только заступничество монгольского чиновника спасло ему жизнь. В источнике говорится, что когда Чжун Мён привели на место казни, этот чиновник спросил: «Хотя преступление было совершено перед нами, но он был верен вам и достойно ли предавать его за это смерти?» [683] .
Но наиболее ярко противоречивость интересов
населения страны и значительной части господствующего класса проявилась в событиях в Чхунчжу. Когда монгольский отряд подошел к городу, все чиновники бежали. И «лишь «сброд» — так называли феодальные историки городскую бедноту, — собрав силы, прогнал монголов» [684] . Однако зажиточные горожане выразили недовольство тем, что «чернь» сама вершит дела. Поэтому «староста Кван Нип и другие организовали заговор и тайно намеревались убить главарей. Но ноби [685] , догадываясь об этом, говорили: «Если придет монгольская армия, то все убегут и не будут сражаться. Почему же собираются убивать не монголов, которые грабят, а нас?». Затем они собрали толпу, которая подошла к дому заговорщиков и подожгла его; люди, находившиеся там, погибли все без остатка» [686] . Так народ отомстил изменникам.683
Там же, стр. 341. Чачжу пал во время второго похода монголов в 1236 г.
684
«Корёса чорё», гл. 16, 18-й год правления Кочжона.
685
Ноби — букв. рабы, находившиеся на положении крепостных.
686
Там же.
Этот эпизод дает нам ключ к пониманию причин столь быстрой капитуляции сперва правящей верхушки, а затем и всего класса феодалов. По мере того как война распространялась на все большую территорию, возрастало сопротивление народа завоевателям. Правящая верхушка, боясь народного движения, предпочитала соглашение с монголами.
В декабре 1231 г. монголы предъявили свои условия мира. Они потребовали предоставить им дань — золото, серебро, 10 тыс. кусков ткани, 20 тыс. тюков различного имущества, 1 млн. комплектов одежды для воинов, 10 тыс. шкурок выдры, 10 тыс. больших и 10 тыс. малых лошадей, 2 тыс. детей из знатных семей [687] . Но правители Корё смогли собрать только 70 кын золота, 1300 кын серебра, 1 тыс. меховых кофт и 170 лошадей. Кроме того, в качестве подарков Саритаю, монгольским военачальникам и их родственникам было послано золото, серебро, драгоценная посуда, меха, 150 лошадей и много других вещей [688] . В письме, посланном Саритаю, двор обещал остальную часть дани выплатить позднее, жалуясь, что посылаемые драгоценности и вещи собраны с большим трудом.
687
«Корёса», т. 1, стр. 345.
688
Там же.
Однако жалобы правителей Корё не произвели на монгольского предводителя никакого впечатления. Напротив, он выразил недовольство тем, что Корё не выполняет условий мира. 16 января 1232 г. Саритай направил правителю новое, полное угроз послание, в котором были предъявлены еще более жесткие требования. Приведем его полностью:
«Эдиктом хана великого двора и народа монголов мы, Саритай-хорчи, поставлены во главе большой армии и отправились в государство Корё истребовать за убийство посла Чхак Ко Ё.
Почтительно приняв эдикт, мы послали конницу. Ваш посол прибыл и подчинился. Подношения, которые ваш посол и «стоящий за троном» (Цой У. — В. С.) выслали раньше, получены нами. Доставленные вещи осмотрены нами. Прислали ли вы одежду? Вы прислали золото, серебро, прекрасные жемчужины, мех выдры и такую одежду, какую мы хотели.
Вы говорите, достаточно. Но. если придерживаться соглашения, то золото, серебро и одежда, которую вы пошлете в большом количестве, должны быть упакованы на 20 тыс. лошадей, а в малом количестве — на 10 тыс. лошадей.
Наша великая армия находится от дома на расстоянии многих дней пути, и одежды, которые мы носим, сейчас все истрепались. Вы должны это принять во внимание и доставить один миллион комплектов одежды для воинов. Кроме того, вам надлежит доставить 10 тыс. кусков настоящего пурпурного шелка.
230 шкурок выдры, которые вы прислали, хорошие. Теперь, когда вы прибудете с пурпурным шелком, вы должны иметь с. собой еще 20 тыс. лучших шкурок выдры.
Из ваших конюшен вы должны отобрать 10 тыс. больших и 10 тыс. маленьких лошадей и прислать их.
Вы должны прислать тысячу юношей и девушек из королевского рода. От высоких военачальников, больших чиновников, и других знатных людей мы хотим тысячу сыновей и тысячу дочерей, которые будут представлены хану.
Вы должны сказать «да».
В случае, если вы выполните быстро это, тогда вернете спокойствие землям и деревням, которые будут жить в счастье и мире. В случае невыполнения нашего требования вы заснете навсегда, и горе постигнет вас.
Если вы быстро исполните то, что мы хотим, армия будет отозвана так же быстро. Если вы будете выполнять это медленно, то те, кто заботится об армии и лошадях, будет возвращаться медленно и станут убивать людей Корё без числа.
Что касается вещей, то, возможно, их можно будет собрать, обратившись к провинциям.
Вы питаете симпатии к своему народу, мы же в этом случае берем золото, серебро и другие вещи.
Вы говорите: «Наши кости и мускулы напрягают свои силы». Такие слова в самом деле необычны. Вы не должны забывать их [689] .
Благодаря тому, что правитель государства очень спокойно покорился, мы направили посла и сказали ему, чтобы наша армия не убивала ваших людей.
689
В ответ на жалобу по поводу тяжести дани Саритай дает понять правителям, что теперь нужно привыкать к этому тяжелому бремени.