Татаро-монголы в Азии и Европе
Шрифт:
Первым по времени литературным произведением, в котором рассказано о Чингис-хане, была «Тайная история монголов», в русском востоковедении часто именуемая «Сокровенным сказанием». Она была написана ради прославления Чингис-хана и «Золотого рода Борджигин» — аристократического рода, из которого происходил монгольский владыка. «Секретной» или «тайной» (niyuca) эта история называлась потому, что предназначалась только как заповедная история для членов этого ханского рода и хранилась в ханской сокровищнице, недоступной для остальных. «Тайная история монголов» была написана, по-видимому, в 1240 г. [2297] , через 13 лет после смерти Чингис-хана, когда еще были живы многие из его сподвижников, когда из памяти народа еще не исчезли впечатления бурного времени, полного трагической борьбы за создание единого государства монголов.
2297
Эта дата оспаривается некоторыми исследователями.
«Тайная
В «Тайной истории монголов» были использованы родовые предания и народные сказания о Чингисе (таких фольклорных произведений можно насчитать до 30). Несмотря на это, общий характер повествования достаточно объективно передает события его жизни и деятельности. Казалось бы, в заповедной истории рода роль и значение Чингис-хана, возвысившего небольшой и довольно незаметный род Борджигинов на необычайную высоту в истории монгольского феодального общества, должны быть показаны в панегирическом тоне, а Чингис неумеренно прославляться и возвеличиваться. Однако это не так. Анонимный автор этой истории более объективен, чем это можно было ожидать. Он не старается скрыть недостатки характера монгольского повелителя, он не умалчивает о некоторых его поступках, граничащих с преступлением, отдавая должное его уму, распорядительности, организаторскому таланту.
Прямых похвал Чингис-хану в «Тайной истории монголов» немного, но из описаний военных действий, из повествования об организации войск и назначении военачальников и командиров, из рассказа о кэшиктэне — гвардии в тысячу избранных воинов для охраны особы великого хана — легко выясняются положительные качества Чингис-хана как умного и дальновидного государственного деятеля. К прямым похвалам Чингису можно отнести рассказ о бегстве его из тайчиутского плена, когда молодой Тэмуджин с деревянной кангой на шее убежал от охранявшего его тайчиута и спрятался, погрузившись в воду, так, что едва виднелось его лицо и можно было дышать. Увидавший это Сорган-Шира похвалил его за ловкость: «Вот потому, что ты так находчив, в глазах у тебя огонь, а в лице у тебя блеск, — поэтому-то тайчиутская родня и завидует тебе!».
Монгольская поговорка: nidun-dur-iyan qaltu ni'ur-tur-iyan garatu [2298] (с огнем в глазах его, с блеском в лице его) применяется обычно к человеку необыкновенному, выдающемуся по уму и своим качествам. В другом эпизоде подчеркивалась личная храбрость Чингиса. Когда он устроил пир на берегу р. Онон, то между братом Чингиса Бэлгутэем и Бури-Буху из джуркинов вспыхнула ссора и последний ранил в плечо Бэлгутэя. Чингис не стерпел обиды, не слушая уговоров Бэлгутэя, он схватил корявую суковатую палку и бросился в драку; за ним последовали его родичи, кто во что горазд, и сильные джуркины были побеждены [2299] . Подобная безрассудная храбрость не могла не импонировать монголам XIII в.
2298
Р. Pelliot, Histoire secrete des Mongols, Paris, 1949, стр. 18.
2299
Там же, стр. 35–36.
Рассказы о войнах против татар, тайчиутов, о борьбе с кэрэитским Ван-ханом, с найманским Таян-ханом содержат также немало указаний на ловкость, находчивость и благоразумие Чингис-хана при проведении военных операций, выборе дислокации, выигрышных построениях войск. Эти повествования построены так, что можно ясно понять, каковы были способности Чингис-хана как военачальника.
Отрицательные черты характера монгольского владыки также нашли отражение в этой летописи.
Так, например, летописец не упустил случая вспомнить о братоубийстве, совершенном Чингис-ханом и его младшим братом Хасаром. Это печальное событие, происшедшее в годы молодости Чингиса, произвело достаточно сильное впечатление и оставило в памяти народной заметный след. Было сложено даже небольшое поэтическое произведение, в котором молодой Тэмуджин, еще не получивший титула Чингис-хана, обрисован далеко не с положительной стороны.
Вот как рассказано об этом эпизоде в летописи, где было использовано народное сказание: четверо сыновей покойного Есугэй-багатура ссорились между собой из-за охотничьей добычи. Тэмуджин жаловался, что сводные его братья Бэктэр и Бэлгутэй силой отнимают у него рыбу, подцепленную им на крючок, птичку, сраженную стрелой. «Этак-то, — говорил он, — мы и собственного дома лишимся!» Вот эти-то слова и позволяют считать, что причина ссоры была более глубокой: не простая распря из-за добычи, а скрытое соперничество между братьями.
Бэктэр, по-видимому, оспаривал у Тэмуджина руководящую роль в семье; ведь Тэмуджин как старший сын от главной жены Есугэй-багатура после смерти отца становился главою семьи. Бэктэр же — первый сын от второй жены, согласно родовым традициям, не мог
рассчитывать занять это место, но вносить смуту мог. Мог также рассчитывать на большую роль и значение в семье. В результате возникшей коллизии Тэмуджин и Хасар, вооружившись луками, подошли один сзади, другой спереди к Бэктэру, сидевшему на пригорке и пасшему своих коней, и застрелили его. Летописец приводит поучительную речь Бэктэр а, увидевшего, что братья хотят его убить, о необходимости жить в мире и дружбе. «Нельзя человеку жить без товарищей, нельзя быть одному. И если ныне я стал для вас ресницей, попавшей в глаз, то зачем мне быть таким? (т. е. можете убить меня), только не разоряйте очаг мой и не причиняйте зла брату моему Бэлгутэю».Когда Тэмуджин и Хасар расправились с неугодным им братом и пришли к себе в юрту, то мать их Оэлун-уджин, догадавшись по выражению их лиц о несчастье, встретила их сердитыми упреками и порицанием. Ее речь передана в стихотворной форме хараака, т. е. проклятия. Оэлун-уджин говорила:
Ты, как собака, жрешь свое нутро, Ты, как беркут, что на скалы бросается, Ты, как лев, что гнев свой не сдерживает, Ты, чудовище, что глотает живьем, Ты, как верблюд, подкусывающий верблюжонка, Ты подобен шакалу, защищающему свое логово, Ты подобен собаке, напавшей на слепого, — Вот как поступаешь ты! [2300]2300
Перевод текста хараала приведен не полностью. Ср. Р. Pelliot, Histoire secrete des Mongols, § 78, стр. 17.
Стихотворная форма этой речи свидетельствует о том, что перед нами фольклорное произведение, в котором рассказано о преступлении молодого Чингиса. Убийство брата — это преступное деяние — не забывалось в памяти народной, возникали легенды, слагались стихи, вероятно еще при жизни Чингис-хана; и летописец, сочинявший летопись во славу Чингиса и его рода, счел уместным использовать произведение народного творчества, достаточно сильно порочащее Чингис-хана. Не пощадил вождя современный ему историк.
О том, что семейные неурядицы (точнее, борьба за власть) в семье, в роде и, наконец, даже в только что появившемся государстве монголов не раз случались при жизни Чингис-хана [2301] , мы узнаем из той же «Тайной истории монголов». В § 244 содержится рассказ о том, как младший брат Хасар, прославившийся как ловкий и меткий стрелок и получивший поэтому прозвище Хабуту Хасар, что значит «ловкий стрелок Хасар», пытался оспаривать власть у Чингис-хана. Там же отмечено, «что инициатором этой претензии был шаман Тэб-Тэнгри», но это вызывает сомнение. Вряд ли без согласия Хасара шаман мог заговорить о смене власти Чингиса. Как бы то ни было, но Хасар был захвачен Чингисом и подвергнут допросу, что обычно сопровождалось пыткой. Мать Чингиса, узнав о случившемся, бросилась вслед за Чингисом, ехала всю ночь и, прибыв в стойбище Хасара рано утром, увидала, что у него связаны рукава, сняты шапка и пояс. По понятиям древних монголов снятие шапки и пояса были признаками уничижительного, бесправного состояния пленника. Мать сама развязала рукава у любимого сына, сама надела ему шапку и пояс и обратилась с гневной речью к Чингису, защищая Хасара. И «Чингис-хан, будучи уличенным, — повествует летописец, — вздрогнул, испугавшись, когда прибыла матушка» [2302] . Не состоялся суд Чингиса над братом; он отступил перед матерью и вернулся к себе в свои дворцовые юрты. Однако дело этим не кончилось. В «Тайной истории монголов» кратко говорится, что «Хасар потихоньку собрал 1300 человек и выступил с враждебными намерениями» [2303] . Это сообщение подтверждает и Рашид ад-Дин еще более лаконично и, пожалуй, даже несколько туманно. Он пишет: «Большую часть времени он (т. е. Хасар) находился в союзе со своим братом Чингис-ханом. Несмотря на то что во время войны с Онг-ханом он отделился от него и несколько раз случались другие положения, когда вина падала на него, однако в великой войне Чингис-хана с Таян-ханом, государем найманов, (Чингис-хан] повелел Хасару ведать центром войска» [2304] . Осторожный персидский историк, по-видимому, был осведомлен о цезаристских действиях Хасара, но не счел нужным подробно рассказывать об этом, а ограничился лишь упоминанием о «других положениях», по всей вероятности враждебных, так как вина за них падала на Хасара.
2301
Вопрос о взаимоотношениях между Чингис-ханом и Хасаром подробно освещен в статье акад. Ш. Нацагдоржа: «Чингис ба туний дуу Хасар нарын зорчил», Улан-Батор, 1957.
2302
Р. Pelliot, Histoire secrete…, §,244, стр. 96. «Eke-de giirtejii Cinggis-qayan gayekcii eke-dece emi'eba».
2303
«Altan tobci. A Brief History of the Mongols by bLobzan bsTan'—jin», vol. II, Cambridge, Mass. 1952, стр. 38. «Qasar irgen-iyen abcu mingjan yurban jayun dayiciba».
2304
Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, кн. 2, М.—Л., 1952, стр. 51.