Татуировщик из Освенцима

— Как здорово увидеть тебя снова!

— Поверь, так хорошо вернуться назад. Как дела?

— Достало сидеть здесь. Со мной все в порядке. Хорошо, что ты вернулся.

— Тогда давай примемся за дело. Похоже, порядочно народа прислали.

— Гита знает, что ты вырвался?

— Наверное, да. Это ее подруга Силка меня вызволила.

— Та, которая…

— Да. Попытаюсь увидеться с ними завтра. Дай мне проколку. А то еще отправят меня туда, где я уже побывал.

Леон протягивает Лале проколку, а потом шарит в портфеле в поисках другой. Вместе они начинают работу, нанося номера новым обитателям Биркенау.

* * *

На следующий день, ближе к вечеру, Лале ждет у администрации, когда девушки закончат работу. Дана и Гита не видят его, пока он не встает прямо перед ними, загораживая им дорогу. Лишь через несколько мгновений до них доходит. Обе девушки бросаются ему на шею и крепко обнимают его. Дана плачет. У Гиты ни слезинки. Лале высвобождается и берет каждую за руку.

— Вы все такие же красавицы, — говорит он им.

Гита свободной рукой хлопает его по плечу:

— Я думала, ты погиб. Снова. Думала, никогда тебя больше не увижу.

— Я тоже, — говорит Дана.

— А я не погиб. Благодаря тебе и Силке я жив. Теперь я здесь с вами, где и должен быть.

— Но… — плачет Гита.

Лале притягивает ее к себе и не отпускает. Дана целует его в щеку.

— Оставляю вас одних. Так здорово видеть тебя, Лале. Я думала, Гита умрет от горя, если ты не вернешься.

— Спасибо, Дана, — говорит Лале. — Ты хороший друг нам обоим.

Она уходит с улыбкой на лице.

Сотни узников кружат по лагерю, а Лале с Гитой продолжают стоять, не зная, что делать дальше.

— Закрой глаза, — говорит Лале.

— Что?

— Закрой глаза и сосчитай до десяти.

— Но…

— Просто сделай это.

Гита закрывает сначала один глаз, потом другой. Считает до десяти, затем открывает глаза:

— Ничего не понимаю.

— Я по-прежнему здесь. И никогда больше не покину тебя.

— Пошли, нам надо идти.

Они идут в сторону женского лагеря. Поскольку капо осталась без взятки, Лале не может рисковать и задерживать Гиту. Они нежно склоняются друг к другу.

— Не знаю, сколько еще я смогу вытерпеть.

— Это не может длиться вечно, милая. Потерпи, пожалуйста, потерпи. Мы будем вместе всю оставшуюся жизнь.

— Но…

— Никаких но. Я обещал тебе, что мы покинем этот ад и станем жить вместе.

— Но как мы сможем? Мы не знаем даже, что принесет завтра. Посмотри, что с тобой случилось.

— А сейчас я здесь с тобой, правда?

— Лале…

— Гита, перестань.

— Ты расскажешь мне, что с тобой случилось? Где ты был?

— Нет. — Лале качает головой. — Я вернулся и сейчас я с тобой. Главное, о чем я говорил тебе много раз, что мы покинем это место и заживем свободной жизнью. Верь мне, Гита.

— Я верю.

Лале нравятся эти слова.

— Однажды ты скажешь мне эти два маленьких слова в других обстоятельствах. Перед раввином, в окружении наших родных и друзей.

Посмеиваясь, Гита на миг склоняет голову ему на плечо, и они направляются к воротам женского лагеря.

* * *

Когда Лале возвращается к своему бараку, к нему подходят два юноши.

— Ты татуировщик?

— Кто спрашивает?

— Мы слышали, ты можешь достать дополнительный паек.

— Тот, кто говорил это, ошибался.

— Мы заплатим, — говорит один, разжимая сомкнутый кулак и показывая маленький, но отличный бриллиант.

Лале скрежещет зубами.

— Давай бери. Если сможешь достать нам что-нибудь, в долгу не останемся.

— Из какого вы блока?

— Из девятого.

Сколько жизней у кошки?

* * *

На следующее утро Лале бродит у главных ворот с портфелем в руке. Дважды к нему подходят эсэсовцы.

— Политотдел, — говорит он оба раза, и его оставляют в покое.

Однако он тревожится больше обычного. От шеренги мужчин, входящих в лагерь, отделяются Виктор с Юрием и тепло приветствуют Лале.

— Надо ли интересоваться, где ты был? — спрашивает Виктор.

— Лучше не надо, — отвечает Лале.

— Снова займешься бизнесом?

— Не так, как раньше. Сокращаю. Только немного дополнительной еды, если сумеете, и никакого нейлона.

— Конечно. С возвращением! — воодушевленно произносит Виктор.

Лале протягивает руку, Виктор берет ее, и бриллиант переходит из ладони в ладонь.

— Первый взнос. Увидимся завтра?

— До завтра.

Юрий поднимает глаза.

— Приятно видеть тебя снова, — тихо говорит он.

— И мне приятно, Юрий. Повзрослел?

— Угу, пожалуй, да.

— Послушай, у тебя, случайно, нет с собой шоколада? Мне очень нужно встретиться с моей девушкой.

Юрий достает из своего мешка плитку и, подмигнув, протягивает Лале.

Лале направляется прямо к женскому лагерю и блоку 29. Капо на своем обычном месте, греется на солнце. Она смотрит на подходящего Лале:

— Татуировщик, приятно увидеть тебя вновь.

— Вы похудели? Хорошо выглядите, — говорит Лале с еле заметным намеком на иронию.

— Тебя давно не было.

— Ну вот я и вернулся. — Он протягивает ей плитку шоколада.

— Сейчас приведу ее к тебе.

Он смотрит, как она идет к административному корпусу и разговаривает с женщиной-офицером СС, стоящей у входа. Потом Лале входит в барак и садится, ожидая появления Гиты. Ждать приходится недолго. Она закрывает дверь и подходит к нему. Он стоит, прислонившись к столбу нар. Он боится, что ему будет не найти нужных слов, и надевает на лицо маску сдержанности.

— Заниматься любовью, когда бы и где мы ни захотели. Пусть мы не свободны, но я выбираю здесь и сейчас. Что скажешь?

Она бросается ему на шею, покрывает его лицо поцелуями. Они начинают раздеваться, но Лале останавливается и берет Гиту за руки.

— Ты просила меня рассказать, куда я исчез, и я сказал «нет», помнишь?

— Да.

— Ну, я по-прежнему не хочу об этом говорить, но есть кое-что, чего я не могу скрыть от тебя. Не надо пугаться, и сейчас со мной все в порядке, но мне досталось.